Летающие охотники ( Легенды новой Франции )

Эдмон лет сорок прожил вместе с индейцами племени монтаньи на берегу речушки Асташ; так, кстати, прозвали эту речку по имени одной индианки старой из тех мест.

Каждую осень отправлялся Эдмон вместе с монтаньи в края, где они охотились.

Много он там всякого повидал, да только больше всего любил Эдмон рассказывать историю про летающих охотников.

А было это так.

Раз зимою, когда все капканы были уже расставлены, все ловушки готовы, решили индейцы отправиться в новые места, разведать, как там да что — насчёт охоты.

Только снег в том году такой лежал глубокий да рыхлый — даже на снегоступах далеко не уйдёшь. Ну, и решил тогда вождь племени, что без колдовства тут не обойдёшься.

Принялся он мокасины да снегоступы охотников обмазывать, а чем — неизвестно; состав у него такой был, секретный.

Да ещё приговаривает при этом чего-то, слова тайные бормочет.

Ладно.

Собрал он потом охотников, и они, за ним следом, поклонились, значит, в ту сторону, куда отправляться надумали.

А вождь тут как крикнет — и раздался вдруг шум, будто кто на снегоступах куда пробирается, по сугробам шагает.

А охотники и пошли себе по воздуху, всё выше да выше, к небу потихоньку подыматься стали, а потом как над деревьями помчат — не хуже птиц больших, что под облаками им попадались.

Да, ну и полёт это был! Как же они неслись тогда, воздух рассекали, только ветер в ушах свистел.

Да ещё вдобавок шум этот не прекращался, словно на снегоступах кто по сугробам бежит со всех ног.

И хоть холод тогда стоял страшный, мчали они так, что мороза и не почуяли, вроде и не зима им. Часа два они так летели, неслись, будто бесом обуянные, а потом вождь их главный вдруг как крикнет что-то, команду, вроде, какую, — непонятное, в общем, слово.

Ну, и стал, значит, бег их помедленней, не такой, будто, бешеный, потише всё да потише, — а потом и начали охотники наземь опускаться один за другим, на снег застывший.

Оглянулись, видят: в лесу они, вокруг ели маленькие, чёрные, лучи сквозь них солнечные пробиваются, на снегу играют.

Ну вот, там-то и провели они, в местах этих северных, зиму, Эдмон и индейские его друзья: ловушки ставили, охотились.

А как весна подошла — да только не успел ещё снег растаять, — стали они назад собираться.

Меха все добытые аккуратно в тюки свернули, на себя их взвалили, пристегнули всё прочно, закрепили.

А потом и побежали на заколдованных своих снегоступах обратно той же дорогою небесной, которой когда-то прибыли: так по ней прямёхонько до Сагне к себе и добрались.

Что ж, зима у них прошла хорошо, добычи было немало, ловушки не пустовали, — вот и устроили они тогда большой праздник: Предков своих, значит, благодарили, как, дескать, те хорошо им дорогу указали, на путь наставили верный.

А насчёт Эдмона скажу, что так, вроде, никто и не узнал, стал ему всё-таки известен состав-то этот тайный, от которого снегоступы охотничьи под облаками летают, или нет.

Одно только знаю: видали его в небе, над деревней Сент-Огюстен; за дрофами гнался.

И далёко же случалось ему забираться! Вы, небось, про Антикости слыхали, про остров-то, где дичи да зверя всякого — не перечтёшь? Ну вот, а он и до него доходил — и всё ему снегоступы его верой и правдой служили; без них он, бывало, никуда.