Бузинная матушка ( Г.Х. Андерсен )

Один маленький мальчик раз простудился.

Где он промочил ноги, никто не мог взять в толк - погода стояла совсем сухая.

Мать раздела его, уложила в постель и велела принести чайник, чтобы заварить бузинного чаю - отличное потогонное! В эту минуту в комнату вошел славный, веселый старичок, живший в верхнем этаже того же дома.

Был он совсем одинок, не было у него ни жены, ни детей, а он так любил ребятишек, умел рассказывать им такие чудесные сказки и истории, что просто чудо.

- Ну вот, попьешь чайку, а там, поди, и сказку услышишь! - сказала мать.

- Эх, кабы знать какую-нибудь новенькую! - отвечал старичок, ласково кивая головой.

- Только где же это наш мальчуган промочил себе ноги? - То-то и оно - где? - сказала мать.

- Никто в толк не возьмет.

- А сказка будет? - спросил мальчик.

- Сначала мне нужно знать, глубока ли водосточная канава в переулке, где ваше училище.

Можешь ты мне это сказать? - Как раз до середины голенища! - отвечал мальчик.

- Да и то в самом глубоком месте.

- Так вот где мы промочили ноги! - сказал старичок.

- Теперь и надо бы рассказать тебе сказку, да ни одной новой не знаю! - Да вы можете сочинить ее прямо сейчас! - сказал мальчик.

- Мама говорит, вы на что ни взглянете, до чего ни дотронетесь, из всего у вас выходит сказка или история.

- Верно, только такие сказки и истории никуда не годятся.

Настоящие, те приходят сами.

Придут и постучатся мне в лоб: “А вот и я!” - А скоро какая-нибудь постучится? - спросил мальчик.

Мать засмеялась, засыпала в чайник бузинного чая и заварила.

- Ну расскажите! Расскажите! - Да вот кабы пришла сама! Но они важные, приходят только, когда им самим вздумается!.. Стой! - сказал вдруг старичок.

- Вот она! Посмотри, в чайнике! Мальчик посмотрел.

Крышка чайника начала приподыматься все выше, все выше, вот из-под нее выглянули свежие беленькие цветочки бузины, а потом выросли и длинные зеленые ветви.

Они раскидывались на все стороны даже из носика чайника, и скоро перед мальчиком был целый куст; ветви тянулись к самой постели, раздвигали занавески.

Как чудесно цвела и благоухала бузина! А из зелени ее выглядывало ласковое лицо старушки, одетой в какое-то удивительное платье, зеленое, словно листья бузины, и все усеянное белыми цветочками.

Сразу даже не разобрать было, платье это или просто зелень и живые цветки бузины.

- Что это за старушка? - спросил мальчик.

- Древние римляне и греки звали ее Дриадой! - сказал старичок.

- Ну, а для нас это слишком мудреное имя, и в Новой слободке ей дали прозвище получше: Бузинная матушка.

Смотри же на нее хорошенько да слушай, что я буду рассказывать.

...Точно такой же большой, обсыпанный цветами куст рос в углу дворика в Новой слободке.

Под кустом сидели в послеобеденный час и грелись на солнышке двое старичков - старый-старый бывший матрос и его старая-старая жена.

У них были и внуки, и правнуки, и они скоро должны были отпраздновать свою золотую свадьбу, да только не помнили хорошенько дня и числа.

Из зелени глядела на них Бузинная матушка, такая же славная и приветливая, как вот эта, и говорила: “Уж я-то знаю день вашей золотой свадьбы!” Но старички были заняты разговором - вспоминали о былом - и не слышали ее.

- А помнишь, - сказал бывший матрос, - как мы бегали и играли с тобой детьми! Вот тут, на этом самом дворе, мы сажали садик.

Помнишь, втыкали в землю прутики и веточки? - Как же! - подхватила старушка.

- Помню, помню! Мы не ленились поливать эти веточки, одна из них была бузинная, пустила корни, ростки и вот как разрослась! Мы, старички, теперь можем сидеть в ее тени! - Верно! - продолжал муж.

- А вон в том углу стоял чан с водой.

Там мы спускали в воду мой кораблик, который я сам вырезал из дерева.

Как он плавал! А скоро мне пришлось пуститься и в настоящее плавание!.. - Да, только до того мы еще ходили в школу и кое-чему научились! - перебила старушка.

- А потом выросли и, помнишь, однажды пошли осматривать Круглую башню, забрались на самый верх и любовались оттуда городом и морем? А потом отправились во Фредериксберг и смотрели, как катаются по каналам в великолепной лодке король с королевой.

- Только мне-то пришлось плавать по-другому, долгие годы вдали от родины! - Сколько слез я пролила по тебе! Мне уж думалось, ты погиб и лежишь на дне морском! Сколько раз вставала я по ночам посмотреть, вертится ли флюгер.

Флюгер-то вертелся, а ты все не являлся! Как сейчас помню, однажды, в самый ливень, к нам во двор приехал мусорщик.

Я жила там в прислугах и вышла с мусорным ящиком да и остановилась в дверях.

Погода-то была ужасная! И тут приходит почтальон и подает мне письмо от тебя.

Пришлось же этому письму погулять по свету! Я схватила его и сразу же читать! Я и смеялась, и плакала зараз.

Я была так рада! В письме говорилось, что ты теперь в теплых краях, где растет кофе! То-то, должно быть, благословенная страна! Ты много еще о чем рассказывал, и я видела все это как наяву.

Дождь так и поливал, а я все стояла в дверях с мусорным ящиком.

Вдруг кто-то обнял меня за талию.

- Верно, и ты закатила такую оплеуху, что только звон пошел! - Откуда мне было знать, что это ты! Ты догнал свое письмо.

А красивый ты был.

Ты и теперь такой.

Из кармана у тебя выглядывал желтый шелковый платок, на голове клеенчатая шляпа.

Такой щеголь!.. Но что за погода стояла, на что была похожа наша улица! - И вот мы поженились, - продолжал бывший матрос.

- Помнишь? А там пошли у нас детки: первый мальчуган, потом Мари, потом Нильс, потом Петер, потом Ганс Христиан! - Да, и все они выросли и стали славными людьми, все их любят.

- А теперь уж и у их детей есть дети! - сказал старичок.

- Это наши правнуки, и какие же они крепыши! Сдается мне, наша свадьба была как раз в эту пору.

- Как раз сегодня! - сказала Бузинная матушка и просунула голову между старичками, но те подумали, что это кивает им головой соседка.

Они сидели рука в руке и любовно смотрели друг на друга.

Немного погодя пришли к ним дети и внучата.

Они-то отлично знали, что сегодня день золотой свадьбы стариков, и уже поздравляли их утром, да только старички успели позабыть об этом, хотя хорошо помнили все, что случилось много, много лет назад.

Бузина так и благоухала, солнышко, садясь, светило на прощание старичкам прямо в лицо, разрумянивая их щеки.

Младший из внуков плясал вокруг дедушки с бабушкой и радостно кричал, что сегодня вечером у них будет настоящий пир: за ужином подадут горячий картофель! Бузинная матушка кивала головой и кричала “ура!” вместе со всеми.

- Да ведь это вовсе не сказка! - возразил мальчуган, внимательно слушавший старичка.

- Это ты так говоришь, - отвечал старичок, - а вот спроси-ка Бузинную матушку! - Это не сказка! - отвечала Бузинная матушка.

- Но сейчас начнется и сказка.

Из действительности-то и вырастают самые чудесные сказки.

Иначе мой прекрасный куст не вырос бы из чайника.

С этими словами она взяла мальчика на руки, ветви бузины, осыпанные цветами, вдруг сдвинулись вокруг них, и мальчик со старушкой оказались словно в укрытой листвою беседке, которая поплыла с ними по воздуху.

Это было чудо как хорошо! Бузинная матушка превратилась в маленькую прелестную девочку, но платьице на ней осталось все то же - зеленое, усеянное беленькими цветочками.

На груди у девочки красовался живой бузинный цветок, на светло-русых кудрях - целый венок из таких же цветов.

Глаза у нее были большие, голубые.

Ах, какая была она хорошенькая, просто загляденье! Мальчик и девочка поцеловались, и оба стали одного возраста, одних мыслей и чувств.

Рука об руку вышли они из беседки и очутились в цветочном саду перед домом.

На зеленой лужайке стояла привязанная к колышку трость отца.

Для детей и трость была живая.

Стоило сесть на нее верхом, и блестящий набалдашник стал великолепной лошадиной головой с длинной развевающейся гривой.

Затем выросли четыре стройные крепкие ноги, и горячий конь помчал детей кругом по лужайке.

- Теперь мы поскачем далеко-далеко! - сказал мальчик.

- В барскую усадьбу, где мы были в прошлом году!

Дети скакали кругом по лужайке, и девочка - мы ведь знаем, что это была Бузинная матушка, - приговаривала:

- Ну, вот мы и за городом! Видишь крестьянский дом? Огромная хлебная печь, словно гигантское яйцо, выпячивается из стены прямо на дорогу.

Над домом раскинул свои ветви бузинный куст.

Вон бродит по двору петух, роется в земле, выискивает корм для кур.

Гляди, как важно он выступает! А вот мы и на высоком холме у церкви, она стоит среди высоких дубов, один из них наполовину засох.

А вот мы у кузницы! Гляди, как ярко пылает огонь, как работают молотами полуобнаженные люди! Искры так и разлетаются во все стороны! Но нам надо дальше, дальше, в барскую усадьбу! И все, что ни называла девочка, сидевшая верхом на трости позади мальчика, проносилось мимо.

Мальчик видел все это, а между тем они только кружились по лужайке.

Потом они играли на боковой тропинке, разбивали себе маленький садик.

Девочка вынула из своего венка бузинный цветок и посадила в землю.

Он пустил корни и ростки и скоро вырос в большой куст бузины, точь-в-точь как у старичков в Новой слободке, когда они были еще детьми.

Мальчик с девочкой взялись за руки и тоже пошли гулять, но отправились не к Круглой башне и не во Фредериксбергский сад.

Нет, девочка крепко обняла мальчика, поднялась с ним на воздух, и они полетели над Данией.

Весна.

сменялась летом, лето - осенью, осень - зимою.

Тысячи картин отражались в глазах мальчика и запечатлевались в его сердце, а девочка все приговаривала:

- Этого ты не забудешь никогда!

А бузина благоухала так сладко, так чудно! Мальчик вдыхал и аромат роз, и запах свежих буков, но бузина пахла всего сильнее: ведь ее цветки красовались у девочки на груди, а к ней он так часто склонял голову.

- Как чудесно здесь весною! - сказала девочка, и они очутились в молодом буковом лесу.

У ног их цвел душистый ясменник, из травы выглядывали чудесные бледно-розовые анемоны.

- О, если б вечно царила весна в благоуханном датском буковом лесу! - Как хорошо здесь летом! - сказала она, когда они проносились мимо старой барской усадьбы с древним рыцарским замком.

Красные стены и зубчатые фронтоны отражались во рвах с водой, где плавали лебеди, заглядывая в старинные прохладные аллеи.

Волновались, точно море, нивы, канавы пестрели красными и желтыми полевыми цветами, по изгородям вился дикий хмель и цветущий вьюнок.

А вечером взошла большая и круглая луна, с лугов пахнуло сладким ароматом свежего сена.

- Это не забудется никогда! - Как чудно здесь осенью! - сказала девочка, и свод небесный вдруг стал вдвое выше и синее.

Лес окрасился в чудеснейшие цвета - красный, желтый, зеленый.

Вырвались на волю охотничьи собаки.

Целые стаи дичи с криком летали над курганами, где лежат старые камни, обросшие кустами ежевики.

На темно-синем море забелели паруса.

Старухи, девушки и дети обирали хмель и бросали его в большие чаны.

Молодежь распевала старинные песни, а старухи рассказывали сказки про троллей и домовых.

- Лучше не может быть нигде! А как хорошо здесь зимою! - сказала девочка, и все деревья оделись инеем, ветки их превратились в белые кораллы.

Захрустел под ногами снег, словно все надели новые сапоги, а с неба одна за другой посыпались падучие звезды.

В домах зажглись елки, увешанные подарками, люди радовались и веселились.

В деревне, в крестьянских домах, не умолкали скрипки, летели в воздух яблочные пышки.

Даже самые бедные дети говорили: “Как все-таки чудесно зимою!” Да, это было чудесно! Девочка показывала все мальчику, и повсюду благоухала бузина, повсюду развевался красный флаг с белым крестом, флаг, под которым плавал бывший матрос из Новой слободки.

И вот мальчик стал юношей, и ему тоже пришлось отправиться в дальнее плавание в теплые края, где растет кофе.

На прощание девочка дала ему цветок со своей груди, и он спрятал его в книгу.

Часто вспоминал он на чужбине свою родину и раскрывал книгу - всегда на том месте, где лежал цветок! И чем больше юноша смотрел на цветок, тем свежее тот становился, тем сильнее благоухал, а юноше казалось, что он слышит аромат датских лесов.

В лепестках же цветка ему виделось личико голубоглазой девочки, он словно слышал ее шепот: “Как хорошо тут и весной, и летом, и осенью, и зимой!” И сотни картин проносились в его памяти.

Так прошло много лет.

Он состарился и сидел со своею старушкой женой под цветущим деревом.

Они держались за руки и говорили о былом, о своей золотой свадьбе, точь-в-точь как их прадед и прабабушка из Новой слободки.

Голубоглазая девочка с бузинными цветками в волосах и на груди сидела в ветвях дерева, кивала им головой и говорила: “Сегодня ваша золотая свадьба!” Потом она вынула из своего венка два цветка, поцеловала их, и они заблестели, сначала как серебро, а потом как золото.

А когда девочка возложила их на головы старичков, цветы превратились в золотые короны, и муж с женой сидели точно король с королевой, под благоухающим деревом, так похожим на куст бузины.

И старик рассказывал жене историю о Бузинной матушке, как сам слышал ее в детстве, и обоим казалось, что в той истории очень много похожего на историю их жизни.

И как раз то, что было похоже, им и нравилось больше всего.

- Вот так! - сказала девочка, сидевшая в листве.

- Кто зовет меня Бузинной матушкой, кто Дриадой, а настоящее-то мое имя Воспоминание.

Я сижу на дереве, которое все растет и растет.

Я все помню, обо всем могу рассказать! Покажи-ка, цел ли еще у тебя мой цветок? И старик раскрыл книгу: бузинный цветок лежал такой свежий, точно его сейчас только вложили между листами.

Воспоминание ласково кивало старичкам, а те сидели в золотых коронах, озаренные пурпурным закатным солнцем.

Глаза их закрылись, и... и... Да тут и сказке конец! Мальчик лежал в постели и сам не знал, видел ли он все это во сне или только слышал.

Чайник стоял на столе, но бузина из него не росла, а старичок собрался уходить и ушел.

- Как чудесно! - сказал мальчик.

- Мама, я побывал в теплых краях! - Верно! Верно! - сказала мать.

- После двух таких чашек бузинного чая немудрено побывать в теплых краях.

- И она хорошенько укутала его, чтобы он не простыл.

- Ты таки славно поспал, пока мы спорили, сказка это или быль! - А где же Бузинная матушка? - спросил мальчик.

- В чайнике! - ответила мать.

- Там ей и быть.