Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды ( Русская народная сказка )

В некотором царстве, в некотором государстве жил - был царь, у него был сын Иван - царевич - и красивый, и умный, и славный; об нем песни пели, об нем сказки сказывали, он красным девушкам во сне снился.

Пришло ему желанье поглядеть на белый свет; берет он у царя - отца благословенье и позволенье и едет на все четыре стороны, людей посмотреть, себя показать.

Долго ездил, много видел добра и худа и всякой всячины; наконец подъехал к палатам высоким, каменным.

Видит: на крылечке сидят три сестрицы - красавицы и между собой разговаривают.

Старшая говорит: - Если б на мне женился Иван - царевич, я б ему напряла на рубашку тонкую, гладкую, какой во всем свете не спрядут.

Иван - царевич стал прислушиваться.

- А если б меня взял, - сказала средняя, - я б выткала ему кафтан из серебра, из золота, и сиял бы он как Жар - птица.

- А я ни прясть, ни ткать не умею, - говорила меньшая, - а если бы он меня полюбил, я бы родила ему сынов, что ни ясных соколов: во лбу солнце, а на затылке месяц, по бокам звезды.

Иван - царевич все слышал, все запомнил - вернулся к отцу и стал просить позволенья жениться.

Отец согласился.

Женился Иван - царевич на меньшей сестре и стал с нею жить - поживать душа в душу; а старшие сестры стали сердиться да завидовать меньшей сестре, начали ей зло творить.

Подкупили они нянюшек, мамушек и, когда у Ивана - царевича родился сын - а он ждал, что ему поднесут дитя с солнцем во лбу, с месяцем на затылке, с звездами по бокам, - подали ему просто - напросто котенка.

Сильно Иван - царевич огорчился, долго сердился, наконец стал ожидать другого сына.

Те же нянюшки, те же мамушки были с царевной, они опять украли ее настоящего ребенка с солнцем во лбу и подложили щенка.

Иван - царевич заболел с горя - печали: очень ему хотелось поглядеть на хорошее детище.

Начал ожидать третьего.

В третий раз ему показали простого ребенка, без звезд и месяца.

Иван - царевич не стерпел, отказался от жены, приказал ее судить.

Собралися, съехались люди старшие - нет числа! Судят - рядят, придумывают - пригадывают, и придумали: царевне отрубить голову.

- Нет, - сказал главный судья, - слушайте меня или нет, а моя вот речь: выколоть ей глаза, засмолить с ребенком в бочке и пустить в море; виновата - потонет, права - выплывет.

Выкололи царевне глаза, засмолили вместе с ребенком в бочку и бросили в море.

А Иван - царевич женился на ее старшей сестре, на той самой, что детей его покрала да спрятала подальше от царя в отцовском саду в беседке.

Там мальчики росли - подрастали, родимой матушки не видали, не знали; а она, горемычная, плавала по морю по океану с подкидышком, и рос этот подкидышек не по дням, а по часам; скоро пришел в смысл, стал разумен и говорит:

- Сударыня матушка! Когда б, по моему прошенью, мы пристали к берегу!

Бочка остановилась.

- Сударыня матушка, когда б, по моему прошенью, наша бочка лопнула! Только он молвил, бочка развалилась надвое, и они с матерью вышли на берег.

- Сударыня матушка! Какое веселое, славное место; жаль, что ты не видишь ни солнца, ни неба, ни травки - муравки.

По моему прошенью, когда б здесь явилась банька! Ту ж минуту как из земли выросла баня: двери сами растворились, печи затопились, и вода закипела.

Вошли они, взял он венчик и стал теплою водою промывать больные глаза матери.

- По моему прошенью, когда б матушка проглянула! - Сынок! Я "вижу, вижу, глаза открылись! - По моему прошенью, когда б, сударыня матушка, твоего батюшки дворец да к нам перешел и с садом и с твоими детками.

Откуда ни взялся дворец, перед дворцом раскинулся сад, в саду на веточках птички поют, посреди беседка стоит, а в беседке три братца живут.

Мальчик - подкидышек побежал к ним.

Вошел, видит - накрыт стол, на столе три прибора.

Возвратился он поскорее домой и говорит: - Дорогая сударыня матушка! Испеки ты мне три лепешечки на своем молоке.

Мать послушала.

Понес он три лепешечки, разложил на три тарелочки, а сам спрятался в уголок и ожидает: кто придет? Вдруг комната осветилась - вошли три брата с солнцем, с месяцем, с звездами; сели за стол, отведали лепешек и узнали родимой матери молоко.

- Кто нам принес эти лепешечки? Если б он показался и рассказал нам об нашей матушке, мы б его зацеловали, замиловали и в братья к себе приняли.

Мальчик вышел и повел их к матери.

Тут они обнимались, целовались и плакали.

Хорошо им стало жить, было чем и добрых людей угостить.

Один раз шли мимо нищие старцы; их зазвали, накормили, напоили и с хлебом - солью отпустили.

Случилось, те же старцы проходили мимо дворца Ивана - царевича; он стоял на крыльце и начал их спрашивать:

- Нищие старцы! Где вы были - побывали, что видали - повидали?

- А мы там были - побывали, то видали - повидали: где прежде был мох да болото, пень да колода, там теперь дворец - ни в сказке сказать, ни пером написать, там сад - во всем царстве не сыскать, там люди - в белом свете не видать! Там мы были - побывали, три родных братца нас угощали: во лбу у них солнце, на затылке месяц, по бокам часты звезды, и живет с ними и любуется на них мать - царевна прекрасная.

Выслушал Иван - царевич и задумался.

кольнуло его в грудь, забилося сердце; снял он свой верный меч, взял меткую стрелу, оседлал ретивого коня и, не сказав жене "Прощай!", полетел во дворец - что ни в сказке сказать, ни пером написать.

Очутился там, глянул на детей, глянул на жену - узнал, и душа его просветлела! В это время я там была, мед пила, все видела, всем было весело, горько только одной старшей сестре.