- 29, Apr 2023
- #1
То был богатый, счастливый дом! Все в доме - и господа, и слуги, и друзья дома - радовались и веселились: в семье родился наследник - сын.
И мать и дитя были здоровы.
Лампа, висевшая в уютной спальне, была задернута с одной стороны занавеской; тяжелые, дорогие шелковые гардины плотно закрывали окна; пол был устлан толстым, мягким, как мох, ковром; все располагало к сладкой дремоте, ко сну, к отдыху.
Не мудрено, что сиделка заснула; да и пусть себе - все обстояло благополучно.
Гений домашнего очага стоял у изголовья кровати; головку ребенка, прильнувшего к груди матери, окружал словно венчик из ярких звезд; каждая была жемчужиной счастья.
Все добрые феи принесли новорожденному свои дары; в венце блестели жемчужины: здоровья, богатства, счастья, любви - словом, всех благ земных, каких только может пожелать себе человек.
- Все дано ему! - сказал гений.
- Нет! - раздался близ него чей-то голос.
То говорил ангел-хранитель ребенка.
- Одна фея еще не принесла своего дара, но принесет его со временем, хотя, может быть, и не скоро.
В венце недостает последней жемчужины!
- Недостает! Этого не должно быть! Если же это так, нам надо отыскать могущественную фею, пойти к ней сейчас же!
- Она явится в свое время и принесет свою жемчужину, которая должна замкнуть венец!
- Где же обитает эта фея? Где ее жилище? Скажи мне, и я пойду за жемчужиной!
- Хорошо! - сказал ангел-хранитель ребенка.
- Я сам провожу тебя к ней, все равно, где бы ни пришлось нам искать ее! У нее нет ведь постоянного жилища! Она появляется и в королевском дворце и в жалкой крестьянской хижине! Она не обойдет ни одного человека, каждому принесет свой дар - будь то целый мир или пустяк! И к этому ребенку она придет в свое время! Но, по-твоему, выжидание не всегда впрок, - хорошо, поспешим же отправиться за жемчужиной, последнею жемчужиной, которой недостает в этом великолепном венце!
И они рука об руку полетели туда, где пребывала в тот час фея.
Они очутились в большом доме, но в коридорах было темно, в комнатах пусто и необыкновенно тихо; длинный ряд окон стоял отворенным, чтобы впустить в комнаты свежий воздух; длинные белые занавеси были спущены и колыхались от ветра.
Посреди комнаты стоял открытый гроб; в нем покоилась женщина в расцвете лет.
Покойница вся была усыпана розами, виднелись лишь тонкие, сложенные на груди руки да лицо, хранившее светлое и в то же время серьезное, торжественное выражение.
У гроба стояли муж покойной и дети.
Самого младшего отец держал на руках; они подошли проститься с умершею.
Муж поцеловал ее пожелтевшую, сухую, как увядший лист, руку, которая еще недавно была такою сильною, крепкою, с такою любовью вела хозяйство и дом.
Горькие слезы падали на пол, но никто не проронил ни слова.
В этом молчании был целый мир скорби.
Молча, подавляя рыдания, вышли все из комнаты.
В комнате горела свеча; пламя ее колебалось от ветра и вспыхивало длинными красными языками.
Вошли чужие люди, закрыли гроб и стали забивать крышку гвоздями.
Гулко раздавались удары молота в каждом уголке дома, ударяя по сердцам, обливавшимся кровью.
- Куда ты привел меня? - спросил гений домашнего очага.
- Тут нет фей, чей дар, жемчужина, принадлежал бы к лучшим благам жизни! - Она тут! - сказал ангел-хранитель и указал на фигуру, сидевшую в углу.
На том самом месте, где сиживала, бывало, при жизни мать семейства, окруженная цветами и картинами, откуда она, как благодетельная фея домашнего очага, ласково улыбалась мужу, детям и друзьям, откуда она, ясное солнышко, душа всего дома, разливала вокруг свет и радость - там сидела теперь чужая женщина в длинном одеянии.
То была скорбь; теперь она была госпожой в доме, она заняла место умершей.
По щеке ее скатилась жгучая слеза и превратилась в жемчужину, отливавшую всеми цветами радуги.
Ангел-хранитель подхватил ее, и она засияла яркою семицветною звездою.
- Вот она, жемчужина скорби, последняя жемчужина, без которой не полон венец земных благ! Она еще ярче оттеняет блеск и красоту других.
Видишь в ней сияние радуги - моста, соединяющего землю с небом? Теряя близкое, дорогое лицо здесь, на земле, мы приобретаем друга на небе, по которому будем тосковать.
И в тихие звездные ночи мы невольно обращаем взор к небу, к звездам, где ждет нас иная, совершенная жизнь.
Взгляни на жемчужину скорби: в ней скрыты крылья Психеи, которые уносят нас из этого мира!
И мать и дитя были здоровы.
Лампа, висевшая в уютной спальне, была задернута с одной стороны занавеской; тяжелые, дорогие шелковые гардины плотно закрывали окна; пол был устлан толстым, мягким, как мох, ковром; все располагало к сладкой дремоте, ко сну, к отдыху.
Не мудрено, что сиделка заснула; да и пусть себе - все обстояло благополучно.
Гений домашнего очага стоял у изголовья кровати; головку ребенка, прильнувшего к груди матери, окружал словно венчик из ярких звезд; каждая была жемчужиной счастья.
Все добрые феи принесли новорожденному свои дары; в венце блестели жемчужины: здоровья, богатства, счастья, любви - словом, всех благ земных, каких только может пожелать себе человек.
- Все дано ему! - сказал гений.
- Нет! - раздался близ него чей-то голос.
То говорил ангел-хранитель ребенка.
- Одна фея еще не принесла своего дара, но принесет его со временем, хотя, может быть, и не скоро.
В венце недостает последней жемчужины!
- Недостает! Этого не должно быть! Если же это так, нам надо отыскать могущественную фею, пойти к ней сейчас же!
- Она явится в свое время и принесет свою жемчужину, которая должна замкнуть венец!
- Где же обитает эта фея? Где ее жилище? Скажи мне, и я пойду за жемчужиной!
- Хорошо! - сказал ангел-хранитель ребенка.
- Я сам провожу тебя к ней, все равно, где бы ни пришлось нам искать ее! У нее нет ведь постоянного жилища! Она появляется и в королевском дворце и в жалкой крестьянской хижине! Она не обойдет ни одного человека, каждому принесет свой дар - будь то целый мир или пустяк! И к этому ребенку она придет в свое время! Но, по-твоему, выжидание не всегда впрок, - хорошо, поспешим же отправиться за жемчужиной, последнею жемчужиной, которой недостает в этом великолепном венце!
И они рука об руку полетели туда, где пребывала в тот час фея.
Они очутились в большом доме, но в коридорах было темно, в комнатах пусто и необыкновенно тихо; длинный ряд окон стоял отворенным, чтобы впустить в комнаты свежий воздух; длинные белые занавеси были спущены и колыхались от ветра.
Посреди комнаты стоял открытый гроб; в нем покоилась женщина в расцвете лет.
Покойница вся была усыпана розами, виднелись лишь тонкие, сложенные на груди руки да лицо, хранившее светлое и в то же время серьезное, торжественное выражение.
У гроба стояли муж покойной и дети.
Самого младшего отец держал на руках; они подошли проститься с умершею.
Муж поцеловал ее пожелтевшую, сухую, как увядший лист, руку, которая еще недавно была такою сильною, крепкою, с такою любовью вела хозяйство и дом.
Горькие слезы падали на пол, но никто не проронил ни слова.
В этом молчании был целый мир скорби.
Молча, подавляя рыдания, вышли все из комнаты.
В комнате горела свеча; пламя ее колебалось от ветра и вспыхивало длинными красными языками.
Вошли чужие люди, закрыли гроб и стали забивать крышку гвоздями.
Гулко раздавались удары молота в каждом уголке дома, ударяя по сердцам, обливавшимся кровью.
- Куда ты привел меня? - спросил гений домашнего очага.
- Тут нет фей, чей дар, жемчужина, принадлежал бы к лучшим благам жизни! - Она тут! - сказал ангел-хранитель и указал на фигуру, сидевшую в углу.
На том самом месте, где сиживала, бывало, при жизни мать семейства, окруженная цветами и картинами, откуда она, как благодетельная фея домашнего очага, ласково улыбалась мужу, детям и друзьям, откуда она, ясное солнышко, душа всего дома, разливала вокруг свет и радость - там сидела теперь чужая женщина в длинном одеянии.
То была скорбь; теперь она была госпожой в доме, она заняла место умершей.
По щеке ее скатилась жгучая слеза и превратилась в жемчужину, отливавшую всеми цветами радуги.
Ангел-хранитель подхватил ее, и она засияла яркою семицветною звездою.
- Вот она, жемчужина скорби, последняя жемчужина, без которой не полон венец земных благ! Она еще ярче оттеняет блеск и красоту других.
Видишь в ней сияние радуги - моста, соединяющего землю с небом? Теряя близкое, дорогое лицо здесь, на земле, мы приобретаем друга на небе, по которому будем тосковать.
И в тихие звездные ночи мы невольно обращаем взор к небу, к звездам, где ждет нас иная, совершенная жизнь.
Взгляни на жемчужину скорби: в ней скрыты крылья Психеи, которые уносят нас из этого мира!
