Как создать бизнес-династию

Семейный бизнес — большой риск.

Провал проекта с наемными сотрудниками — потеря денег, неудача дела семейного — порой крах всей жизни. Отцы VS дети В прошлом Александр и Павел Асеевы — отец и сын, партнеры в компании «Уфа-Автоваз», сегодня — заклятые враги.

И в бизнесе, и личных отношениях все было неплохо, пока Павел полностью подчинялся воле отца.

Но едва сын осмелился проявить характер, начались трения, а однажды Павел просто хлопнул дверью и вскоре основал свою компанию.

Война началась после отказа Асеева-младшего оформить на свое имя крупный кредит для компании отца — около 100 миллионов рублей, отдавать который должен был Павел.

Вскоре парень оказался в психиатрической клинике, причем под чужой фамилией: отец убедил врачей, что сын — наркоман, и надо признать его недееспособным.



Пока того около полугода «лечили» в клинике, Асеев-старший писал заявления в полицию: сын берет банковские кредиты, украл у отца 100 миллионов рублей, чтобы «тратить на героин». Ни одно из обвинений не подтвердилось, а независимая экспертиза установила, что никакими зависимостями Павел не страдал.



Даже сейчас, три года спустя после разрыва, отец и сын предпочитают держаться подальше друг от друга и прессы, но один из местных журналистов поделился версией о причине драмы: «Отец хотел держать сына на коротком поводке, держать в вечном подчинении.

Все началось с недовольства — "не лезь, куда не просят", "не смей без меня принимать решения". То, что было дальше — это уже за гранью моего понимания».



История бизнеса сурова: редкой семье удавалось пройти испытание властью и деньгами, не разрушив семейных уз. Генри Форд, воспитав «пай-сына» и приняв его на работу, в конце концов замучил наследника критикой.



Когда у Эдсела обнаружили рак желудка, отец поддержал его запиской: «Восстанови здоровье, сотрудничая с Генри Фордом». И даже когда шел за гробом, упрямо твердил: «Ничего не поделаешь, нужно больше работать». Внук Форда, Генри — второй, вспоминал: «В душе я всегда считал, что именно дед убил отца…»

Еще один «ящик Пандоры» — империя Гуччи.

На одном из собраний акционеров, высмеянным журналистами, родня подралась сумками собственной фирмы, и больше всех досталось Паоло Гуччи.

Тот в долгу не остался и тут же сдал полиции братьев и отца — папа, «благодаря» сыну, остаток жизни провел в тюрьме за неуплату налогов.

Апофеозом «высоких семейных отношений» стало убийство внука Гуччи — Маурицио.

Киллеров за $350 тысяч заказала экс-жена Патриция, заявившая в суде: «Именно столько он (муж) и стоил». Совместный труд, увы, облагораживает далеко не всегда.

Общее дело всегда меняет семьи: близкие люди превращаются в партнеров, и не все выдерживают такую трансформацию.

Детям выдаются кредиты на обучение, диктуются правила жизни и направление развития, от них требуется брать то, что уготовано судьбой и фирмой, и возвращать потраченное с процентами.

«Конфликт основателя и преемника вечен.

"Отцов" можно понять: только они знают, чего стоило поднять бизнес, какую цену пришлось заплатить за фундамент дела.

Отцы сравнивают сыновей с собой, и те в их глазах, конечно, проигрывают, ведь дети — другое поколение, выросшее в совершенно иной экономической среде и в других семейных обстоятельствах.

Сыновья находятся в заведомо проигрышном положении: чтобы доказать собственную значимость и состоятельность в условиях стабильной (по сравнению с 90-ми) социальной среды создать нечто сопоставимое с достижениями отца весьма и весьма непросто.

А если умножить этот конфликт на миллиарды — получаем трагедию.

Избежать конфликта можно, если четко понимать, что задачи у поколений разные: у первого — создать, у последующих — сохранить и преумножить». Старшему — мельницу, младшему — кота Большинство предпринимателей — представители первого поколения семейного бизнеса — до сих пор на первый план ставит вопросы развития предприятия, о наследниках и передаче дела задумывается редко.



По данным Центра управления благосостоянием и филантропии бизнес-школы «Сколково», 55% опрошенных российских бизнесменов считают, что существующим ныне крупным компаниям не суждено превратиться в семейные династии, и только треть респондентов призналась, что подготовила план передачи бизнеса наследникам.



Одна из главных причин промедления — сомнения в ресурсах и желаниях наследников. В декабре 2016 года в СМИ вышел материал о грядущем закрытии многих саксонских фирм, так как нет наследников-владельцев-правопреемников, готовых вести предприятия дальше.

Речь идет не о предприятиях-банкротах, а о малых и средних саксонских предприятиях сферы влияния Лейпцигской торгово-промышленной палаты.

В японских семейных фирмах, когда нет наследников из числа родни, преемниками становятся усыновленные менеджеры (non-blood heirs, «некровный наследник») либо женихи или мужья дочерей: такие наследники есть в семьях Ивасаки (Mitsubishi Group) и Тоёда (Toyota Motor Corporation).

Эксперты, исследующие проблемы передачи наследства, говорят — наследник должен появиться в бизнесе как можно раньше и поработать «на земле».

Передача бизнеса возможна при четырех факторах: внешняя среда и структура бизнеса должны это позволять, партнеры и прочие группы влияния не должны этому мешать.

Передача или передел Новичок и компания уязвимы в первые месяцы после вступления в права, когда наследник — глава только формально, а распоряжаться делами может лишь спустя полгода.

В этот момент активизируются «доброжелатели», предлагающие собственнику продать свою долю или акции, подогревающие конфликты между несколькими наследниками, а если наследник один, то тихо или даже открыто саботирующие работу в компании.

В случае наследования бизнеса вдовой, непосвященной в дела, вводят в заблуждение относительно стоимости активов или даже угрожают ей. Невесть откуда появляются любовницы и незарегистрированные дети, и начинается «дележ бизнеса». Поколение отцов разрабатывает меры для передачи нажитого.

В Германии Торгово-промышленная палата разработала программу для преемников, в Финляндии организованы муниципальные консультационные программы, в России действуют консалтинговые компании, консультирующие молодых предпринимателей на всех этапах работы. Малый бизнес: оглянуться по сторонам Доля малых предприятий семейного формата высока практически во всех странах.

В Испании — около 75% семейных компаний, а их вклад в ВВП составляет 65%; в США — свыше 80%, и они дают около 60% общей занятости и создают около 80% новых рабочих мест.

Исследование, проведенное Boston Consulting Group, говорит о том, что семейные компании демонстрируют более устойчивые коэффициенты прибыльности, чем остальные, в том числе в периоды кризисов.