Дождик ( Наталья Абрамцева )

Жил-был дождик.

Косматый, длинноволосый дождь.

Если он сердился, холодные пряди его мокрых волос хлестали людей по лицам, по глазам.

До слез.

Но люди не обижались, потому что когда дождик был в хорошем настроении, его мягкие, шелковистые волосы ласково касались ваших щек, рук, глаз, что-то шептали.

И все-таки дождь был косматым и длинноволосым.

И ему это надоело.

. — Постригусь,— решил дождик.— Не я первый, не я последний.

Отправился к парикмахеру.

А парикмахером, конечно, месяц-серп работал.

— Тебя как стричь?— спрашивает месяц.— Покороче или умеренно? — Давай покороче.

Постепенно отращу, если не понравится,— решил дождь.

Отрезал месяц-серп волосы дождика.

Вернулся стриженый дождик в свой город.

Пока он бегал к месяцу, ничего хорошего в городе не случилось.

Наоборот.

Листья на деревьях потускнели, привяли.

Цветы на клумбах лепестки опустили — вянут.

Люди ходят серые, пыльные, вялые.

Засыхают люди.

Разволновался дождик.

— Сейчас,— говорит,— сейчас я вас всех быстренько полью, вам легче станет.

Оживете сразу.

Люди, цветы, листья обрадовались.

Ждут.

Смеются.

Дождь торопится, распустил волосы-струи, поливает.

— Ну же!— кричат люди.

— Жарко...— плачут цветы.

— Сохнем,— шелестят листья.

— Да что вы,— не понимает дождь.— Я же поливаю.

Бьют короткие струи-волосы, но не достают даже до крыши самых высоких домов.

Сухо, все суше на земле.

В пыль рассыпаются цветы, шуршат почти мертвые листья, молчат потерявшие веру люди.

— Да что же вы сохнете!— не понимает, сердится дождь.— Я же поливаю.

Старается, трясет короткими волосами.

Не долетают подстриженные струи до сухой земли.

И тут только понял дождь, что он наделал.

Понял, что, пока будут отрастать струи, погибнут цветы, листья, люди.

— Глупый я, беззаботный я,— плакал дождь.

Плакал, плакал, плакал.

И слезы его упали на землю.

Поток слез.

И встали цветы — ожили! И весело зашелестели листья — ожили! И вздохнули легко люди — ожили! А дождику долго еще плакать — пока-то отрастут его волосы-струи.