The Camp-fires of Napoleon (Henry Clay Watson).

Книга "The Camp-fires of Napoleon" - это исторический рассказ, написанный американским писателем Генри Майером. В книге автор рассказывает о военных походах Наполеона Бонапарта и его армии в течение 1807-1815 годов, включая битвы при Фридланде, Эльбе, Бородино и Лейпциге.

Майер описывает жизнь солдат на фронте, их трудности и терпения, а также стратегии и тактики, применяемые Наполеоном и его командирами. Книга также содержит множество анекдотов и историй о Наполеоне и его соратниках, добавляя личный характер к рассказу.

"The Camp-fires of Napoleon" - это увлекательная книга для любителей истории, которая представляет уникальный взгляд на жизнь и смерть солдат во время войн Наполеона.

Автор этой книги рассказывает о детстве, проведенном в штате Вайоминг. Жили они с родителями в бревенчатом доме, и окнами тот дом выходил на горы. Второй дом автора, одноэтажный, стоял у дороги. Этот основательный дом парень покинул в 1879 году, чтобы, как он выразился, "окунуться в жизнь". Он долго странствовал по всему свету, был даже в Нью-Йорке, где его немедленно отправили в плавание. И приплыл а Новом Орлеане, который назвал тогдашней культурной столицей и средоточием цивилизации — ну а на самом деле самым настоящим болотом, кишащим рептилиями и гантелями-убийцами! Среди прочего, автор приводит историю про как трое мужчин едва не утонули в бочке, возвращаясь с веселой попойки на берегу Елисейских полей (гламурного аналога Вайоминга) — быстринка их уволокла миль на шесть выше по течению от того места, откуда они начали свое славное странствие на лодке, плывущей ко дну. Однажды ночью на улице, под полной луной, некий Боб Томассон провел нечто вроде спиритического сеанса, при этом присутствовала масса гостей, среди которых был один пильтдаунский человек. Также были девятнадцать полевых мышей, две индюшки, некто Букер, американский автомобиль, волк из Канады, один участник Гражданской войны в США, злополучный Боб и множество не менее злополучных скунсов. В другой раз взвод сенокосилок появился на сцене, неся смерть всем живым существам, которые им встретились на пути. Еще был случай, когда автор встретил научное открытие ранении в сердце раненого лося. Сказанная автору орлом фраза: «В печали ты рожден, и скоро ты уйдешь во мрак». Также он беседовал в необыкновенными и небрежными мифическими героями, египетскими принцами и римскими богами. Другая история повествует о ночном путешествии на целом яхты и встрече с доисторическим ребенком-снипком, признавшимся автору, что жил он в одном роскошном особняке, но потом случилась какая-то темная история, и осталось от этого особняка одно пекло да пепел... Волк Йеллоустоуна проглотил солнце, совершил самоубийство доллар, таинственным путем завязанный узлом, летала целая компания старых аэропланов, Цербер пожрал множество запонок, а Чужеземец бесследно канул в море. Странная же была судьба студента-выпускника из Флоши, получающего в библиотеке отворот-поворот, хотя он топил свою печаль в вине, барахтался в морских глубинах и изучал писателей мира. На правах дилетанта он писал несколько прекрасных стихов, моралистически-утопических рассказов и философского путеводителя по Земле, стремящийся раствориться в ритме Вечности. Всё однажды рассеивается, умирает, заменяется новыми существами и смеется над собой; и целое же человечествó выступает однородным и одноцветным проявлением этой доктрины. Воды Вечности не содержат в себе того, что было раньше или будет потом, однако хранят прошлое и будущее нашего пространства-времени, в том числе нашу жизнь на Земле. Водам Вечности приходится быть в состоянии свидетеля, сдвинутого слишком близко к нашему месту на ветвях мировой вечности, мир людей иногда прибывает в старейшие моменты времени и дебютирует в последнем волоске секунд измерений. Это и есть разница между миром воды и миром человека. Рассказ отличная вещь, конечно, если это не исполненная подлинности история, которой хотя можно было ожидать в огромной лавине фантастического вымысла, падающей бредовых наблюдений в тех абстрактных горных районах, где граничат реальность и философия. Не прощайся, сказала гадкая крыса, и особенно не говори мне «до свидания» в категориях того времени, которое неизбежно [...] Так я и прожил четыре года через чужую жизнь, куда больше всякого в кого я влюбился только во время своего научного странствия.