Ядерные Войны Далекого Прошлого?

А «высокорадиоактивные останки людей и животных» — любимый аргумент сторонников этой гипотезы.

Действительно, древние кости зачастую заметно, а иногда и весьма сильно радиоактивны.

Может ли эта радиоактивность быть связана с ядерной катастрофой? Нет, и вот почему.

Во-первых, достаточно поднести эти кости к гамма-спектрометру (или наоборот, поднести к ним гамма-спектрометр), чтобы увидеть, что эта радиоактивность обусловлена дочерними продуктами урана-238 и тория-232. Во-вторых, как известно, уровень радиации после взрыва снижается довольно быстро.

В результате реакции деления образуется множество различных продуктов деления, количество которых в определенных диапазонах масс ядер (86-100 и 134-145) примерно одинаково - несколько процентов для каждого изотопа.

Среди них есть те, которые распадаются сразу, которые живут секунды, минуты, часы.

Есть те, период полураспада которых измеряется годами и десятилетиями.

Есть тысяче- и миллионолетние и даже стабильные.

Но стабильные изотопы представляют собой крошечную полоску на диаграмме N-Z, поэтому их выход незначителен.

И чем дальше от него, тем быстрее распадается изотоп, а значит, тем громче он кричит о себе своим бета- и гамма-излучением.

Но он быстрее «остынет».

Можно сказать, что в каждый момент времени интегральная радиоактивность продуктов взрыва определяется сохранившимися в них наиболее короткоживущими нуклидами.

За период времени, сравнимый с жизнью человека, основными дозообразующими нуклидами являются цезий-137 и стронций-90, период полураспада которых составляет около 30 лет (28,9 года для стронция-90 и 30,16 года для цезия-137).

) .

Именно они сейчас дают «показания дозиметра» на улицах, например, Припяти.

А через триста лет их число уменьшится в тысячу раз.

И то знаменитое чернобыльское ведро, в котором так любят фотографироваться сумасшедшие посетители Чернобыльской зоны, почти перестанет о них шуметь.

На первый план выйдут другие изотопы, но общий уровень радиоактивности снизится в сотни раз.

И оно станет настолько низким, что обнаружить его с помощью радиометрической съемки будет непросто.

А радиоактивность костей, которым тысячи-десятки миллионов лет, уж точно не связана с ядерными взрывами.

Означает ли это, что атомный взрыв, произошедший 300, 1000, 10 000 лет назад, не оставил бы в настоящее время никаких обнаруживаемых радиоактивных следов? Нет, это не значит. Короткоживущие изотопы распадутся, но долгоживущие останутся.

Во-первых, это трансурановые элементы.

Период полураспада основных изотопов нептуния, плутония и америция позволяет обнаружить эти нуклиды даже через сотни тысяч лет. Их «фоновое» содержание, обусловленное активацией урана нейтронами спонтанного деления и космическими лучами, незначительно, поэтому они надежно маркируют цепную реакцию деления.

Среди продуктов деления имеются долгоживущие нуклиды.

В относительно свежих их увидеть сложно, поскольку их первоначальное количество такое же, как и у всех остальных, но из-за большего периода полураспада их активность значительно ниже.

А после распада стронция-90 и цезия-137 они будут хорошо видны.

Кстати, радиоактивные изотопы — замечательные «часы», и по их соотношению обычно можно определить, древнее ли их происхождение или они были принесены в результате современного загрязнения образца.

Так что ядерный взрыв в прошлом оставил бы радиоактивный след, который, если его поискать, обязательно обнаружится.

А может быть, они не искали, вам это даже в голову не пришло? Нет, искали – но для других целей.

При отборе проб осадков, накопленных в стратиграфической последовательности (например, ила на дне озер или морей), и послойном изучении содержания в них радионуклидов всегда обнаруживаются два характерных пика.

Один – более глубокий и масштабный – это ядерные испытания в 60-70-е годы.

Другой поменьше и ближе к поверхности – Чернобыль.

А с определенной глубины радионуклиды исчезают полностью.

Или не исчезают – но виновны в этом не атомные бомбардировки, а обычные донные обитатели, например, полихеты.

Они разгребают верхний слой ила, роют в нем ямы и выносят поверхностный материал на глубину.

А затем мы обнаруживаем на глубине, соответствующей двумстам годам, цезий-137 и плутоний.

Причем их соотношение типично для нового времени – и если бы образцу действительно было 200 лет, то цезия было бы гораздо меньше.

То же самое касается и годичных колец.

Дошли до конца сороковых годов - всё, тогда не было и следов продуктов деления и трансурановых элементов.

При применении ядерного оружия против людей «камнями-мишенями» становятся не только земля и камень, но и кирпич, бетон, металл, кости человека и животных.

В пылу ядерного взрыва они образуют расплав, богатый оксидом кремния, который затем затвердевает в стекло.

Именно такими и должны быть кратеры от ядерных взрывов, а не то, что сторонники «ядерной войны 1812 года» обычно выдают за карстовые воронки.

Где они, эти воронки со слоями плавящегося стекла? Нет ни одного из них.

Почему – см.

предыдущий раздел.

На самом деле Станислав Ермаков прекрасно все описал в своей статье о Мохенджо-Даро.

[Ермаков С.

?.

«Ядерный кошмар» Мохенджо-Даро // Аномалия 2013. № 2. С.

3-16] , к которому я отсылаю читателя.

Единственное, автор упоминает замеры радиационного фона на раскопках, но они лишь раскрывают ложь мифотворцев о якобы ужасающей радиации на этом месте.

Но для того, чтобы выявить или опровергнуть факт ядерного взрыва в этом месте, они бесполезны.

Но на самом деле, конечно, нужно было исследовать найденные там те самые расплавленные стекловидные корочки на предмет трансурановых элементов.

Массовое применение ядерного оружия в прошлом привело бы к аналогичному «эффекту бомбы» в прошлом.

И этот эффект не остался незамеченным.

Дело в том, что радиоуглеродное датирование не было бы таким точным без его калибровки.

Одним из таких методов калибровки является дендрохронологический.

Известно, что деревья растут годичными кольцами, и их подсчет — надежный способ определить продолжительность их жизни.

Более того, последовательность годовых колец фиксирует изменения условий, в которых росло дерево.

А продолжить «летопись» одного дерева можно другим, более древним, если в какой-то период времени эти два дерева росли параллельно: последовательность широких и узких годовых колец за этот период у этих двух деревьев будет очень схожей.

.

Таким образом можно получить множество образцов древесины, возраст которых известен с точностью до нескольких тысяч лет! А по отклонениям содержания радиоуглерода с возрастом от теоретического экспоненциального распада углерода-14, связанного с изменением интенсивности космического излучения, можно исправить ошибки радиоуглеродного метода.

Поэтому «эффект бомбы» не прошел бы мимо ученых: он был бы виден на этой кривой в виде отчетливо видимого скачка.

И что самое интересное, такие скачки есть, и даже два: в 774 и 992 (найдены и другие, более слабые) и называются «событиями Мияке».

Правда, они значительно (на несколько порядков) слабее скачка середины XX века, но их особенность в том, что они наблюдаются в образцах древесины по всему земному шару – и притом синхронно.

И совпадают они с выбросами бериллия-10 и хлора-36 — других космогенных радионуклидов, образовавшихся в верхних слоях атмосферы под воздействием космического излучения — во льдах Гренландии и Антарктиды.

Но вряд ли они будут связаны с чем-то искусственным.

Ученые связывают их с мощными солнечными вспышками, похожими на событие Кэррингтона 1859 года, но еще более монументальными.

Но даже взрыв одной атомной бомбы типа Хиросимы приведет к значительно большей радиоуглеродной аномалии.

Следов его использования нет. Можно, конечно, сказать «вы все врете», что не было обнаружено, потому что вы не искали, а если смотрели, то нашли и классифицировали.

Но такой способ можно придумать и «докажи» все, что хочешь.

Что, кстати, и делают такие любители мировых заговоров.