Привет! 28 декабря 2015 года при довольно странных обстоятельствах скончался Ян Мердок, основатель проекта Debian. Как-то, бродя по Интернету и выясняя причины этой весьма загадочной смерти, я наткнулся на блог Яна и пост в нем под названием «Как я пришел к Linux».
Мне этот текст показался очень трогательным и интересным.
Поскольку я не программист и не художник, я решил внести свой небольшой вклад в сообщество, переведя его текст на русский язык.
Я старался, чтобы мой перевод был одновременно максимально приближен к тексту и, тем не менее, литературным и читабельным.
Получилось это или нет – не мне судить.
Сам текст, мне кажется, несмотря на свой небольшой размер и простоту, очень важен.
Важно для понимания того времени, той радужной эпохи, плодами которой мы пользуемся до сих пор, будь то iPhone, Android или сайт ВКонтакте (насколько мне известно, работающий на Debian).
В конце предисловия хотелось бы придать моему посту практический смысл.
Дело в том, что мне не удалось найти сервис для совместного перевода, который был бы простым и понятным в главном: разместить английский оригинал и удобно работать вместе над переводом, в идеале учитывая разные варианты.
Я посмотрел на свои пятки и не нашел того, что мне нужно.
Поэтому я перевел его в Google Docs, разбив на строки абзацев и две колонки: оригинал/перевод. Если вы знаете такой: напишите в комментариях и да, не судите строго.
Наслаждайся чтением!
Как я оказался в Linux
Свою первую рабочую станцию Sun я увидел зимой 1992 года, будучи молодым студентом Университета Пердью.
Когда я еще учился в Школе менеджмента Краннерса, моя детская любовь к компьютерам пробудилась благодаря обязательному курсу программирования, который я прошел в осеннем семестре (на выбор были предоставлены COBOL и FORTRAN, оба из которых даже в 1992 году казались очень интересными).
устаревший — я выбрал COBOL, потому что он показался мне более «рабочим» из двух языков).
Десять или больше лет назад мой отец, профессор энтомологии в Пердью, обменял свою пишущую машинку на работе на Apple II+.
Подумав, что его девятилетнему сыну это может быть полезно, на выходных он принес компьютер домой вместе с игрой на тему Space Invaders, которую ранее купил в местном магазине ComputerLand. В те выходные я провел много часов за компьютером.
После этого я стал по возможности сопровождать отца в лабораторию, чтобы как можно больше времени проводить за компьютером.
Девятилетним мальчиком я, как и ожидалось, поначалу увлекся играми, и мой интерес к играм привел меня к первому знакомству с программированием: компьютерные журналы публиковали примеры кода для очень простых игр, которые я, в свою очередь, тщательно вбивал.
в Apple, надеясь после нескольких часов напряженной работы, что я не допустил ни одной ошибки (Apple II, по крайней мере, из коробки, предлагал примитивный построчный редактор, так что вернуться назад и внести изменения было очень утомительно, не говоря уже о роскоши поиска ошибок).
Вскоре после этого я встретил Ли Садлоу, который по выходным слонялся по лаборатории.
Ли был одним из папиных выпускников, который начал использовать Apple для своих экспериментов.
Ли всегда был рад объяснить мне, что он делает, пока я стоял над его плечом и наблюдал; его доброта, несомненно, была оправдана, по крайней мере частично, тем фактом, что девятилетний мальчишка, следивший за каждым его движением, был отпрыском декана его факультета.
Не задумываясь об этом, я с восхищением наблюдал, как он писал код в Apple — код, который он придумал сам, а не скопировал из компьютерного журнала.
Между изучением исходного кода из компьютерных журналов и случайными «уроками» Ли я вскоре начал писать игры и другие простые программы, сначала на Applesoft BASIC, а затем на ассемблере 6502. Чтобы поддержать мой растущий интерес, отец в конце концов купил мне Apple IIe для дома, и моя страсть к компьютерам продолжалась еще несколько лет. Однако, когда я стал подростком, компьютер постепенно был заменен более насущными вещами, такими как бейсбол, музыка и девушки, и к середине 1980-х годов Apple пылилась в моем комоде вместе с коллекцией рассказов Hardy Boys и боевиков «Звездные войны».
цифры.
Моя страсть к компьютерам бездействовала следующие полдюжины лет, пока она случайно не пробудилась во время курса COBOL осенью 1992 года.
Когда курс закончился, я, естественно, потерял свою учетную запись на мэйнфрейме IBM 3090, на котором мы выполняли нашу работу.
задания и лабораторные работы.
К счастью, будучи студентом, мне была назначена личная учетная запись на одной из машин университетского компьютерного центра, либо IBM, либо на одном из трех миникомпьютеров Sequent Symmetry, работающих под управлением DYNIX, варианта операционной системы UNIX. Друг убедил меня, что UNIX более интересен и имеет более светлое будущее, чем IBM VM/CMS, и я последовал его совету и подал заявку на доступ к одной из машин Sequent. Всю следующую неделю я был счастливым обладателем учетной записи sage.cc с щедрыми 500 КБ дискового пространства.
(Да, это сарказм, так как 500 кб были мизерной суммой даже для 1992 года.
Кстати, со временем я нашел способы обойти это).
Той зимой у меня был ненасытный аппетит к UNIX. Большую часть вечеров я проводил в подвале математического корпуса, купаясь в зеленом фосфоресцирующем свете терминалов Z-29, исследуя каждый уголок этажей системы UNIX. В этих терминальных комнатах было устрашающе тихо, где единственным звуком было щелканье десятков клавиатур и редкий шепот вроде: «О, посмотри на это…».
Часто, после вечера открытий, я выходил из здания по длинной дорожке, минуя стеклянную стену, за которой компьютерный центр хранил свои машины, и с трепетом смотрел на Sequent Symmetry размером с холодильник, за которым я только что работал, и смотрел на мигающие огни и осознание того, что сотни людей все еще находятся внутри, хотя и виртуально, благодаря магии совместного использования, которую технологически продвинутые компьютеры использовали для разделения своей вычислительной мощности между многими пользователями, создавая иллюзию, что каждый из них — единственный.
Но больше всего я с завистью смотрел на сисадминов, достаточно крутых, чтобы иметь право сидеть по ту сторону стекла, наделенных всемогущей силой «суперпользователя» в системной консоли.
Недовольный Z-29, я начал бродить по кампусу после наступления темноты вместе с другом Джейсоном Балики и идеей найти что-нибудь еще.
Джейсон уже несколько лет участвовал в научной компьютерной программе, поэтому знал, где искать (хотя это не обошлось без нашего вклада в науку — отчасти было весело заходить ночью в здания и дергать дверные ручки комнат, которые могли есть компьютеры, ищу: Разве они не открыты? Лучшие лаборатории, как я узнал, находились в здании инженерного управления (известном в кампусе под неудачным аббревиатурой ENAD), в котором было несколько комнат с X-терминалами, предлагающими черно-белые графические интерфейсы для Sequent и других UNIX-машин, разбросанных по кампусу.
Вскоре выбранная мною «точка взлома» (термин, который мне подарил Джейсон) оказалась в одной из лабораторий с Х-терминалами, которые по сути предназначались только для студентов-инженеров — запрет, не подкрепленный паролями, а потому скромно игнорируемый.
Но золотую жилу дела ENAD можно было найти в лабораториях рабочих станций Sun. В отличие от скромного Z-29 и даже сравнительно продвинутых терминалов X, компьютеры Sun со своими блестящими корпусами и цветными дисплеями высокого разрешения представляли собой произведение искусства.
Более того, Джейсон объяснил, что они работали на лучшей UNIX того времени, SunOS, хотя Suns были гораздо более «заблокированными», чем X-терминалы, и для доступа к ним требовалась учетная запись в локальной сети, поэтому у меня не было возможности на самом деле прикасайтесь к SunOS гораздо позже.
У меня также был доступ к UNIX через мой домашний компьютер с процессором Intel 286 и модемом на 2400 бод, что избавляло меня от необходимости ходить через кампус в компьютерную лабораторию, особенно в холодные дни.
Было здорово иметь доступ к Sequent из дома, но я не хотел терять свой опыт работы с X-терминалами шасси ENAD, поэтому однажды в январе 1993 года я отправился искать X-сервер, который бы работал на моем ПК.
.
Поскольку я искал нечто подобное в Usenet, я наткнулся на что-то под названием «Linux».
Linux, конечно, не был X-сервером, но это было нечто гораздо лучшее: полностью UNIX-подобная операционная система для ПК; то, о существовании чего я даже не мог себе представить.
К сожалению, для этого требовался процессор 386 или выше, а на моем компьютере в то время был процессор 286. Поэтому я начал копить свои гроши на машину, достаточно мощную, чтобы он мог ее запустить, и пока я этим занимался, я поглощал все, что мог, по теме моей мечты.
Несколько недель спустя я разместил сообщение в группе Purdue Computer Usenet с вопросом, есть ли в кампусе кто-нибудь, использующий Linux, — и получил один ответ от студента-компьютерщика по имени Майк Дики, который с радостью пригласил меня присоединиться.
Покажите себе свою установку Linux. Ошеломленный, я купил коробку с 30 дискетами и начал медленный процесс загрузки на них Linux из компьютерной лаборатории здания Краннерт, но прошел еще месяц, прежде чем я смог купить необходимый компьютер для его установки.
В конце концов, я не мог больше ждать, поэтому Джейсон и я нашли незапертую лабораторию в одном из общежитий, где был только один компьютер, и пробрались туда поздно февральским вечером, чтобы установить Linux на лабораторный компьютер.
Я до сих пор порой задаюсь вопросом: о чем должен был думать тот несчастный студент, который первым пришел туда на следующее утро? Linux был создан полтора года назад Линусом Торвальдсом, 21-летним студентом факультета информатики Хельсинкского университета.
Торвальдс, давний компьютерный энтузиаст, прошел тот же путь, что и мой, но он начал свою карьеру программиста с Commodore Vic-20 и не запятнал ее более традиционными подростковыми хобби, которые были популярны в 80-х.
Первое знакомство Торвальдса с UNIX произошло в 1990 году во время обучения в университете и, как и у меня, это была любовь с первого взгляда.
Осенью того же года Торвальдс начал проходить курсы по операционным системам, в которых использовался учебник «Операционные системы: проектирование и реализация» Эндрю Таненбаума, профессора информатики Амстердамского университета.
Книга Таненбаума обучала операционным системам с использованием клона UNIX для ПК под названием MINIX, который он написал, а также включала полный исходный код - то есть читаемый и редактируемый исходный код MINIX на наборе дискет, чтобы читатели могли фактически устанавливать, использовать и изменять эту операционную систему.
Заинтригованный, Торвальдс купил ПК в начале 1991 года и присоединился к растущему сообществу MINIX — десяткам тысяч участников, собравшимся на пресс-конференции Usenet comp.os.minix. Он начал экспериментировать не только с MINIX, но и с новыми многозадачными возможностями процессора Intel 80386, стоявшего на его ПК.
(Многозадачность облегчает одновременный запуск одной или нескольких программ на процессоре, что является одним из необходимых условий для систем совместного использования, таких как Sequent Symmetry, которую я обнаружил в Purdue в следующем году.
) К лету 1991 года Торвальдс экспериментировал с многозадачностью.
начало развиваться в полноценное ядро операционной системы — основную программную часть операционной системы, которая является посредником между процессором, памятью, дисками и другими устройствами компьютера и обеспечивает упрощенный интерфейс для этих основных вычислительных функций, значительно упрощая работу.
писать сложные приложения.
MINIX была не только удобной для программистов-любителей операционной системой (проект, существовавший в 1991 году), но и одной из немногих готовых к использованию и почти единственной, которая могла работать на недорогих ПК.
Самым известным проектом операционной системы до того времени был GNU, возглавляемый Ричардом Столлманом.
Столлман, который занимался программированием с середины 1960-х годов, а с 1971 по 1983 год работал системным программистом в Массачусетском технологическом институте, был хакером старой закалки, одним из тех, кто возился с компьютерами спонтанно, а в некоторых случаях и рьяно (включая случай Столлмана).
).
считают, что вся информация должна распространяться свободно.
Целью проекта GNU было создание свободной операционной системы (бесплатной не только по цене, но и в смысле свободы модификаций), которая была бы совместима с UNIX (GNU — это так называемая обратная аббревиатура, означающая «Gnu's Not Unix», «названный так» из-за того, что он использовал мощную функцию, часто используемую программистами рекурсии, которая включает в себя вычисление, использующее себя в качестве одного из входных данных.
Столлман запустил проект GNU в 1983 году как ответ на растущую популярность рынок несвободного программного обеспечения, программного обеспечения, исходники которого нельзя изменить, а чаще всего они вообще недоступны.
Несвободное программное обеспечение стало совершенно новой тенденцией в начале 1980-х годов и сильно обеспокоило Столлмана.
До этого программы широко и свободно распространялись вместе с оборудованием, и хакеры часто делились копиями своего исходного кода, а также собственными изменениями и улучшениями.
Столлман рассматривал растущую тенденцию к использованию несвободного программного обеспечения как не что иное, как первый шаг к цифровой утопии 1984 года, в которой пользователи компьютеров и, в конечном счете, все общество будут захвачены жадными корпоративными интересами и намереваются остановить это.
К середине 1991 года Столлман и группа добровольцев собрали большую часть операционной системы GNU — компилятор, отладчик, редактор, интерпретатор команд (или иначе оболочку), множество утилит и программных библиотек, похожих на UNIX. только лучше: многие считали, что версии GNU превосходят своих однофамильцев.
Не хватало только ядра, и вскоре в Фонде свободного программного обеспечения Столлмана (некоммерческой организации, которую он создал в 1985 году для наблюдения за разработкой GNU и защиты свободного программного обеспечения) была собрана небольшая команда, чтобы написать этот последний элемент. Программисты всего мира считали, что завершение разработки и появление GNU станет лишь вопросом времени и что у них наконец появится операционная система, свободная от корпоративных ограничений.
На другом конце света ядро собственной операционной системы Торвальдса становилось достаточно готовым для выпуска в мир.
В теперь уже знаменитом сообщении на Usenet comp.os.minix от 25 августа 1991 года он написал: «Привет всем, кто использует minix. Я делаю (бесплатную) операционную систему (просто в качестве хобби, она не будет такой большой и профессиональной, как gnu) для 386(486) AT-совместимой.
Он варится с апреля и вот-вот будет готов.
Мне бы хотелось услышать отзывы о том, что людям нравится и не нравится в minix, поскольку моя ОС в чем-то похожа (среди прочего, та же физическая структура файловой системы (по практическим соображениям)).
Реакция была немедленной и ошеломляющей.
Хотя все ожидали скорого завершения разработки GNU, он еще не был готов, по крайней мере, таким образом, чтобы его можно было использовать без поддержки UNIX. И хотя MINIX был популярен, он не был бесплатным, хотя, безусловно, был недорогим по сравнению с другими UNIX. Однако, возможно, более важным было то, что MINIX рассматривался в первую очередь как средство обучения, а не производственное программное обеспечение, поскольку Таненбаум не любил включать в свою операционную систему множество исправлений и изменений, расширяющих ее возможности, которые ежедневно приходили из толпы.
энтузиастов.
-пользователей по всему миру, опасающихся, что их дополнения сделают MINIX слишком сложным и, следовательно, более трудным для изучения студентами.
Соблазн UNIX-подобной операционной системы для ПК, какой бы несовершенной она ни была, которая была бесплатной и могла развиваться с той скоростью, с которой этого хотело сообщество, был слишком хорош для многих пользователей MINIX, чтобы им сопротивляться, поэтому они толпами устремились к новой ОС Torvalds. , который осенью 1991 года, кажется, уже превратился в «Линукс».
Однако Linux был всего лишь ядром — требовалось множество инструментов и приложений, установленных поверх него, чтобы он действительно мог делать что-нибудь полезное.
К счастью, большинство из них уже существовали благодаря проекту Столлмана GNU. К 1992 году несколько отважных пользователей начали собирать комплекты образов дискет, в которых сочетались Linux с рядом инструментов GNU, чтобы новым пользователям было легче приступить к работе.
Эти коллекции (позже названные «дистрибутивами») с каждым разом становились лучше, и к тому времени, когда в марте 1993 года я наконец получил свой компьютер, дистрибутив Softlanding Linux System (или SLS) вырос до 30 дискет и включал в себя множество приложений и, да, почти все те программы, которые работали на X-терминалах здания ENAD. Я никогда не пробовал подключить сервер Linux X, который был у меня на компьютере в то время, к Sequent, который, по-видимому, также был бы мучительно медленным на скорости 2400 бод - в любом случае в несколько тысяч раз медленнее, чем современные скорости.
Потому что теперь у меня был свой личный UNIX, изучать который я мог прямо здесь, за своим столом.
И исследование я проводил в прямом смысле: «сломай свой UNIX».
Как только я преодолел волнение от статуса «суперпользователя», неописуемой силы, которую раньше я видел только за стеклянной стеной, я начал восхищаться не столько самим Linux, сколько процессом его создания: сотни людей программировали у себя в углу системы и используя Интернет для обновления кода, медленно, но верно улучшая систему с каждым изменением, я начал вносить свой вклад в растущее сообщество: новый дистрибутив под названием Debian, который был бы проще в использовании и более надежен, поскольку он будет создаваться и поддерживаться совместно пользователями, как и сам Linux. (с) Ян Мердок Оригинальная публикация на debian.net Теги: #unix #unix-way #linux #Debian #stallman #gnu #*nix #Читальный зал
-
Радекс Люпин: Когда Свет Можно Сосчитать
19 Oct, 24 -
Джаббер → Evernote
19 Oct, 24 -
Рубиновый Подкаст Noname S04E20
19 Oct, 24
