После аварии мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя.
Но спасти профессора не удалось.
Ленка встретила меня в больничном коридоре.
- Ну очень худой и бледный.
И глаза какие-то сумасшедшие.
Я был студентом профессора.
И я всегда старался уследить за полетом его воображения, за изящным абстрагированием от всего неважного.
Через три этапа, когда сначала говорят «этого не может быть», потом — в этом что-то есть, и наконец — кто этого не знает», — так были признаны результаты его работы.
«Без него жизнь для меня потеряла смысл», — сказал я Ленке.
«Это я должен был умереть, а он и его разум должны были остаться живы».
«Но для меня без тебя смысл был бы потерян», — тихо заметила она.
«Он закладывал фундамент новой теории, а я как раз находил ей применение.
Теперь в моем мозгу появилась эта «шип».
Возможно, Ленка действительно хотела меня утешить, а может быть, ей действительно пришла в голову совершенно дикая идея.
Ведь она специалист по нейронным сетям.
— Пришлите мне список ссылок на все его работы.
А еще, запишите все, что вы о нем помните.
Главное – его аргументация.
Ментальные алгоритмы.
Как он пришел к определенному решению.
Вспомнить все.
Блин, какая умная девочка.
И что она во мне нашла? Мы встретились снова, когда меня выписали.
Нейронная сеть, построенная на основе статей Лоуренса, была готова.
Теперь мне нужно было провести ее через глубокое обучение.
Уровень Лоу для меня как рай, я не могу хватать звезды с неба.
Я считаю их характеристики.
Иногда я нахожу среди них какие-то крайние параметры.
Вот и все.
А Лоу играл изо всех сил на пределе, как ребенок со своими любимыми игрушками.
И это породило новую сущность.
«Я сделала все, что могла», — передала Ленке обученную версию нейросети.
- Что ж, посмотрим, что произошло.
Мы представили на рассмотрение электронного мозга профессора Лоуренса несколько недавних статей по теории суперструн.
На выходе оказались тексты, подтверждающие или критикующие выводы ныне живущих авторов – все это напоминало предыдущие выводы профессора.
В них отсутствовало порождение нового смысла и предложение оригинальных научных конструкций.
- Отличная работа.
Мозг работает. И отличить его от живого, наверное, невозможно.
— Но не от живого Лоу, — пробормотал я.
Через неделю позвонила Ленка: - Давай встретимся.
Блин, я давно ее не видел.
Она села напротив меня.
- Знаешь, чего ему не хватает? - Мозг? - Человеческие ощущения.
- И? - Ему нужно услышать, увидеть и т. д. Через неделю мы встретились снова.
«Он меня выслушал и насмотрелся на все».
Все самое лучшее с ютуба.
Вряд ли это сработает, подумал я.
Вот если бы он увидел Ленку.
Он, конечно, был "красив"* и оценил бы это, но вряд ли бы отрицал восхищение ею со стороны "ароматизаторов"*.
Я почти ревновал, но был готов на все ради Лоуренса.
«Посмотри в камеру», — сказал я Ленке.
- И поговори с ним.
- С профессором? - Ну, не со мной.
И все же я оказался прав.
Мозг моего учителя не совсем мертв! В нем мелькнула мысль об удивительной красоте.
Мы отправили статью в Science. С комментарием «Из записок профессора Лоренса».
Он всегда опережал свое время.
* Лев Давидович Ландау, нобелевский лауреат, относил мужчин по отношению к женщинам к красавицам — поклонникам чистой красоты и парфюмерам, предпочитающим не столько форму, сколько содержание.
Теги: #Читальный зал #Научная фантастика #фэнтези
-
Спутниковое Радио Без Рекламы
19 Oct, 24
