Невидимая Революция

Мы живем в переломный момент истории, в период настоящей революции.

Конечно, многие это в той или иной степени понимают: смартфоны, Интернет, блокчейны, искусственный интеллект, тотальная IT-фантастика всего и вся — нельзя сказать, что эти явления остаются незамеченными.

Но дело в том, что это лишь начальные проявления гораздо более мощных тектонических сдвигов, которые преобразуют экономику, а вслед за ней и все остальные сферы современного общества.

То есть мало кто замечает, что современные технический революция порождает определенную революцию в метод производства , что, в свою очередь, приводит к Социальное революция.

И этот процесс происходит сегодня на наших глазах.

Будущее производства глазами The Economist

Уроки истории

Еще во второй половине XVIII века, в период нарастающей промышленной революции, определившей впоследствии коренные изменения в способе производства на столетия вперед, физиократы видели в промышленниках и наемных рабочих промышленности лишь «бесплодный класс».

: они не занимались сельским хозяйством, то есть не производили тех продуктов питания и сырья, которые сами потребляли.

По мнению физиократов, только земля обладает производительной силой, поэтому любое общество должно стремиться к созданию изобилия «продуктов земли» усилиями людей, занятых в сельском хозяйстве, а остальное не так важно.

Ситуация осложнялась еще и тем, что на мануфактуре, позже преобразованной в фабрику, многие рабочие не могли полноценно прокормить себя, не работая дополнительно на подсобном участке земли.

Занятость в обрабатывающей промышленности сама по себе на таком уровне экономического развития просто не могла гарантировать выживание рабочих.

То же самое можно сказать и о промышленном производстве вообще: его возникновение отчасти связано с прогрессом сельского хозяйства.

Новые орудия труда и сельскохозяйственные технологии привели к увеличению производительной силы земли и производительности труда людей, занятых в сельском хозяйстве, создав резерв рабочей силы для промышленного производства.

Без поддержки в виде развитого сельского хозяйства промышленная революция вряд ли стала бы возможной.

Но дальнейшее развитие промышленности окончательно оторвало рабочего от земли.

Со временем промышленность охватила все важнейшие области производства; оно проникло и в земледелие, преобразовав его по своему типу.

Были полностью подорваны ранее привычные устои общества и установились новые, индустриальные.

Детальный анализ этого процесса позволяет сделать следующие выводы:

1. Социальная революция «запускается» революцией в технике и технологии производства: революцией в метод производства Прежде всего, это меняет экономику, что впоследствии приводит к революции во всех других сферах жизни общества.

2. Новый способ производства вырастает из старого, опирается на него и неизбежно дополняется им.

   Далее, развиваясь, оно проникает в свою старую основу и преобразует ее по-новому - с этого момента новый способ производства.

   стоит на своей основе и становится независимым.

Уже не важно, что новые технологии мало влияют на нашу повседневную жизнь, важно то, какие принципиально новые производственные возможности они открывают. Не важно, что новый метод производства еще строится на основе старого, важно то, насколько уверенно и быстро он развивается.

Без такого «компаса» довольно сложно определить прогрессивные направления, а поистине революционные процессы рискуют долгое время оставаться незамеченными.

Ээкономика должна быть экономичной

Для успешного выполнения этой функции требуется определенное количество ресурсов, которых всегда не хватает. То есть, чем быстрее и больше требуемых товаров можно произвести с заданным количеством ресурсов, тем лучше.

Или, если мы приведем все необходимые ресурсы к их стоимостному выражении, мы можем сказать, что экономика имеет тенденцию к снижению затрат на производство товаров при прочих равных условиях.

В то же время это позволит сэкономить на человеческом труде, ведь любая ценность в конечном итоге определяется общественно необходимыми затратами труда.

Противники трудовой теории стоимости могут здесь возразить, но оставим дискуссию по этому вопросу за рамками текста данной статьи (его можно обсудить в комментариях).

Все-таки эта статья — не обзор всех возможных моделей реальности, а рассказ об одной конкретной модели и выводах, к которым она приводит. Нас окружает потенциально бесконечная Вселенная с потенциально бесконечными возможностями.

А раз так, то любой дефицитный ресурс потенциально можно добыть (найти или добыть) в необходимом количестве, вопрос только в трудозатратах.

Но, может быть, можно тратить меньше труда на изобретение новых инструментов и процессов, использование которых позволит сэкономить имеющиеся ресурсы? Правильно, новое оборудование и технологии позволяют оптимизировать структуру экономики , прежде всего - производственный сектор .

И если доминирующей тенденцией является стремление к экономии труда, а мы считаем, что в исторической перспективе эта тенденция действительно доминирует, то этим средствам дают ход. Это отражается в увеличении производительность труда .

Работа с человеческим лицом

Но в отношении самого человеческого труда индустриализация имела двоякие последствия.

Прежде чем рассматривать эти последствия, нам необходимо решить, какой труд считается исконно человеческим.

В определенном смысле животные тоже «работают», но человека отличает то, что прежде чем действовать, человек сначала активно выстраивает в своей голове идеальную модель своих действий.

Данная модель оценивается и корректируется как перед началом действий, так и в процессе эксплуатации.

Она подчинена задаче достижения какой-то осознанной цели, заранее известной человеку.

Так, применение машин разделило людей, занятых в производстве, на две большие группы: меньшую группу составили те люди, которые заняли место «над машинами» и подчинили машины своей творческой воле; большую группу составляли те люди, которые оказались «под машинами» — а затем их воля была подчинёна машине и тому, как она работала.

Огромные массы людей оказались буквально придатками машин: им поручили выполнять монотонные частичные операции, работая в ритме машины, то есть выполнять механические функции, практически лишенные творчества, до которых автоматизация еще не дошла.

.

Это во многом способствовало дегуманизации их труда.

И не только в промышленности: производственные отношения повлияли на многие другие сферы жизни общества, например, система образования и функционирование бюрократического «аппарата» стали подобны фабрике.

Человек и компьютер

Если раньше это мог сделать только человек, то теперь это может сделать дешевое вычислительное устройство.

Особенно это заметно в прежних сферах механического умственного труда: там, где раньше была необходима работа целых институтов, теперь те же задачи решает миниатюрная программируемая машина, умещающаяся в кармане.

Но дальнейшее вытеснение живого труда машинами – это еще не все, что несут с собой компьютеры.

Такая автоматизация, по сути, является решением проблем индустриальной эпохи, которая до сих пор укладывается в ее рамки.

Но вычислительные машины и сети также открыли дверь в новую эру, в которой меняется сам метод производства, то есть как именно люди взаимодействуют при производстве товаров с помощью компьютеров.

Самое главное происходит не там, где компьютер заменил человека, а там, где человек вооружился компьютером.

Помимо возможности сократить количество людей «под машинами», компьютеры благодаря развитию интерфейсов взаимодействия с человеком делают управление машиной по-настоящему доступным и удобным для массового пользователя.

То есть компьютеризация потенциально расширяет и класс людей, находящихся «над машинами».

И именно в этом последнем классе людей, занятых преимущественно творческим, исконным человеческим трудом, происходит главная революция.

Раньше человек мог облекать свои идеи во что-то внешнее, сохранять их на бумаге в виде текста или рисунков, чтобы иметь возможность хранить и передавать их, не используя собственную голову.

При этом долгое время план одного человека или группы людей мог быть передан непосредственно только тому самому человеку, который умел читать символы и реализовывать замысел.

Но только эпоха доминирования компьютеров и компьютерных сетей позволяет не только десяткам, сотням и тысячам людей одновременно работать над одной и той же идеей, как единому разумному организму, но, что не менее важно, предоставляет средства автоматически трансформируя идею, позволяет транслировать информационную модель из удобочитаемой формы в последовательность команд, которые могут быть непосредственно интерпретированы машиной.

Только сейчас мы приближаемся к тому моменту, когда человеческое общество становится способным сформировать полноценную ноосферу: включить массы людей в совместную творческую разумную деятельность и переложить основную рутинную работу по реализации и воспроизведению их идей на машины.

Модель предельно автоматизированного производства

Дело в том, что любую рутину в программировании можно довольно быстро автоматизировать.

Нет смысла каждый раз задействовать человеческий труд для воссоздания одного и того же алгоритма; достаточно просто скопировать его код. Если процедура используется многократно в рамках одного проекта, то она абстрагируется в коде проекта; если в рамках многих проектов, то перемещается в общую библиотеку.

Поэтому деятельность по разработке программного обеспечения носит во многом творческий характер, разработчики преимущественно заняты созданием новых вещей (как локально новых, в рамках конкретного проекта и подхода, так и глобально новых), а результаты прошлых работ легко копируются и повторно используются.

Сам процесс копирования не является бесплатным; это требует компьютерного времени и памяти.

Но чего ему не хватает, так это живого человеческого труда: к произведенному экземпляру не прибавляется новый труд вместе с передачей части необходимого труда, ранее воплощенного в машине и оригинале.

В этом состоит принципиальное отличие так называемых «копирующих технологий» от технологий обычного промышленного производства, где в «копирующей» производственной цепочке требуется участие человека и добавление новой живой рабочей силы.

Поскольку копия не требует дополнительного живого труда, к ней не прибавляется никакой новой стоимости, никакая новая стоимость не создается вместе с созданием копии, а стоимость самой копии складывается из частей переданных ей ценностей.

с машины и оригинал.

Необходимый труд, создавший машину, также создал всю продукцию, производимую этой машиной.

Например, копии программы.

Но с каждым новым экземпляром машина теряет частичку себя; он расходуется при выполнении работы до тех пор, пока не станет полностью непригодным для использования.

Частично использованная машина стоит меньше, потому что часть стоимости самой машины переносится на все, что она делает. Следовательно, общая стоимость всех копий, произведенных машиной, равна стоимости самой машины, если машина была полностью израсходована в процессе производства этих копий.

Необходимый труд, создавший информационный оригинал программы, создал и все последующие копии этого оригинала.

Оригинал – это некоторая информация, идея, которую можно копировать бесконечно.

Поэтому первоначальная стоимость оригинальной идеи делится с каждым новым экземпляром на общее количество экземпляров, в которых она воплощена.

То есть общая стоимость всех копий плюс стоимость оригинальной программы равна ее первоначальной стоимости.

А по мере увеличения общего количества копий стоимость каждой отдельной копии снижается.

Очевидно, что если живой труд иметь только в процессе производства сырья, машин и информационных моделей (проектов и программ управления), то конечный продукт, какой бы сложной ни была автоматическая цепочка его производства, в сумме будет стоить ровно то же, что и сырье, машины и информация, необходимые для его производства.

Что, если сырье и машины также производятся автоматически, другими машинами и не требуют дополнительного человеческого труда? Для машины, которая не только может произвести что-то полезное, но и оказывается способной произвести другую машину или воспроизвести себя, будет действовать тот же закон, что и для копирования информации.

Поскольку новая машина будет получена путем частичного израсходования старой, то это означает, что с увеличением числа однотипных экземпляров стоимость каждого из них в отдельности упадет (ввиду того, что стоимость всего комплекта останется неизменной в отсутствие присоединения новой живой рабочей силы).

Итак, в предельно автоматизированном производстве на долю живого труда приходится только деятельность по созданию новых информационных моделей и прототипов.

Соответственно, работа приобретает ярко выраженный информационный и творческий характер и непременно унаследует наиболее энергетически выгодные методы своей организации от тех сфер современности, в которых аналогичные условия проявляются уже сегодня.

Рождение свободного производства

Это событие ознаменовало не только начало экспансии Человечества в космическое пространство, но и эскалацию противостояния СССР и США в технологической сфере.

Прорыв, который совершил «отсталый» Советский Союз, серьезно обеспокоил США.

Стало очевидно, что, если не принять срочных мер, США вскоре безнадежно отстанут от СССР в передовых технических областях.

Поэтому американское правительство ускорило создание агентства DARPA (на тот момент ARPA), а затем и НАСА.

И если о достижениях последних слышали почти все, то влияние первых на экономические судьбы всего Мира до сих пор остается незамеченным.

DARPA, среди прочего, профинансировало создание ARPANET (из которой в конечном итоге вырос Интернет), создание BSD UNIX и стека протоколов TCP/IP. Эти разработки чрезвычайно важны в контексте обсуждаемой темы, но не менее важно и влияние, которое оказал процесс их производства.

То есть та среда, свободная от бюрократии и требований коммерциализации, которая сознательно формировалась в лабораториях ведущих американских университетов.

Сокращение отчетности до минимума и щедрое финансирование любых разработок, которые казались многообещающими, развязали руки многим энтузиастам науки, ученым и инженерам.

Они получили возможность заниматься любимым делом и практически не думать о коммерческом применении результатов.

Так сформировалась определенная культура свободного творчества и сотрудничества.

Но капитал есть капитал, в конце концов он требует возврата инвестиций.

Все разработки, которые можно было коммерциализировать, в конечном итоге были коммерциализированы.

Это сопровождалось разрушением прежней среды открытого сотрудничества по проектам.

Элементы рыночной конкуренции проникли в процессы, которые раньше казались ей совершенно чуждыми, и дезинтеграировали их.

Протестуя против новых правил, возникающих вокруг разработки операционной системы UNIX, Ричард Столлман, сотрудник лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института, попытался возобновить свободное сотрудничество.

В результате в середине 1980-х годов зародилось массовое движение за свободное программное обеспечение и его поддерживающий фонд с целью создания полностью свободной UNIX-подобной операционной системы GNU. К тому времени развитие компьютерных сетей и рост Интернета позволили многим географически и культурно разделенным людям уверенно работать над общими проектами.

Специальное лицензионное соглашение — GNU GPL, составленное Ричардом на основе свободных лицензий для отдельных программ, которые он уже использовал, — было призвано не только юридически защитить, но также унифицировать и обобщить «свободы» для любого программного обеспечения с открытым исходным кодом.

проект; это позволило использовать один и тот же код разными программами.

Кроме того, лицензия GPL стала своего рода манифестом, имеющим юридическую силу, вокруг которого начали объединяться многие тысячи разработчиков по всему миру.

Свобода от авторского лева

Этот тип лицензии имел особое значение во время зарождения движения разработки программного обеспечения с открытым исходным кодом: лицензия защищала продукт работы разработчика от присвоения его копий коммерческими компаниями как части своих проприетарных продуктов.

Это было важно для одиночных участников — гарантия добросовестного использования написанного ими бесплатного кода только как часть свободных программ.

Это был единственный способ запустить самоподдерживающийся процесс разработки GNU в среде, где свободное создание компьютерных программ сообществом еще не было обычным явлением.

Но параллельно с появлением «авторского лева» в Университете Беркли при поддержке DARPA разрабатывалась UNIX-подобная операционная система BSD. Для его распространения также была оформлена лицензия, разрешающая свободное использование исходных кодов — лицензия BSD. Дальнейшим ее развитием стала лицензия MIT. В отличие от GPL, эти лицензии практически не имеют ограничений свободы действий пользователей; они позволяют включать бесплатное программное обеспечение в проприетарные коммерческие продукты.

Поэтому их называют «разрешительными» лицензиями.

Такие лицензии гораздо более привлекательны для коммерческих компаний, и сегодня они доминируют в мире программного обеспечения с открытым исходным кодом.

Для этого есть веские причины.

Два типа участников

Но с экономической точки зрения это не совсем так: агентами (активными пользователями, пропотребителями, соавторами и т. д.) являются не только частные лица, но и организации.

Даже коммерческие.

Сам метод производства программного обеспечения с открытым исходным кодом не накладывает принципиальных ограничений на его агентов.

Требуется лишь, чтобы производитель сам нуждался в производимом продукте и участвовал наравне с другими в производственном процессе на основе общественной собственности на исходный код. Таким образом, помимо отдельных разработчиков, которые сами заинтересованы в продукте, в сообщество входят и организации, которые также заинтересованы в продукте, но действуют через своих сотрудников.

То есть наемные работники проводят черту в сообществах в интересах своей организации, и делают это за вознаграждение.

Такие организации обычно они не продают сам продукт , в разработке которого они участвуют, они и есть этот продукт непосредственно потреблять для собственных производственных целей, поэтому их участие не делает метод производства рыночным , несмотря на то, что они участвуют через купленная рабочая сила , с которыми компании имеют товарные отношения .

Дело в том, что, судя по всему, в ряде случаев коммерческие компании получают выгоду от такого способа производства.

Почему? Потому что они не только продавцы, но и потребители: чтобы организовать производство своих товаров, им необходимо потреблять определенные товары.

Эти товары можно приобрести, если они являются товарами, а можно коллективно создать для непосредственного потребления самими создателями (без цепочки перепродажи), когда это выгоднее, чем покупка.

Вот если компания взялась создавать необходимые ей товары совместно с другими, то ей выгодно делать это на основе общественной собственности.

Потому что таким образом вы сможете привлечь максимально широкий круг участников и меньше работать самостоятельно.

А дополнительно снижается риск того, что кто-то из конкурентов прикарманит проект, от которого уже зависит работа компании, и тем самым «поставит его на крючок».

Противоречия переходного периода

С одной стороны, отдельные вкладчики, непосредственно заинтересованные в самом продукте, вовлечены в нетоварные отношения свободного производства, но не полностью: они продолжают проводить часть своего времени, работая на предприятиях, продавая им свою рабочую силу в качестве товар.

Эта двойственность приводит к конфликту интересов внутри одного человека.

С другой стороны, в такой же ситуации оказываются предприятия, продолжающие свое товарное производство, одновременно участвуя в несырьевом производстве.

И это участие в свободном производстве осуществляется через покупаемую ими рабочую силу.

Когда доля наемных работников в сообществе и их вклад в проект составляет 75% от вклада всех участников и более, то естественно возникает вопрос: действительно ли это сообщество бесплатно? Доминирование наемных работников не делает сообщество несвободным, оно просто делает сообщество скорее сообществом компаний, а не отдельных вкладчиков.

Кроме того, компании нередко нанимают уже мотивированных и активных участников, что еще больше запутывает ситуацию.

Это приводит к дополнительному внутреннему конфликту отдельного разработчика, когда он одновременно действует в проекте как из собственных интересов, так и из интересов компании.

Причем все тихо и мирно лишь до тех пор, пока эти интересы в целом совпадают. Как бы то ни было, противоречие является источником не только разрушения, но и развития.

Здесь можно выделить две основные линии, нарушающие сложившееся равновесие: развитие преимущественно свободного производства за счет товарного производства и развитие преимущественно товарного производства за счет свободного производства.

Если предположить, что историческая перспектива стоит на стороне свободного производства, то источниками его развития являются те люди и общества, которые занимают переходное положение на первой линии.

Очевидно, что они добьются большего успеха, если будут сознательно проводить свою линию.

Перспектива свободного производства

общинизм .

Элементарной ячейкой такой структуры является производящее сообщество.

Работа в таком сообществе имеет ярко выраженный творческий характер.

У сообществ нет причин создавать что-то уже созданное, что можно просто автоматически скопировать и свободно использовать, поэтому их усилия направлены прежде всего на создание чего-то нового.

Это становится энергетически выгодный в условиях свободной публичной доступности средств производства информации (исходных кодов, знаний) и ее результатов, а также в результате слияния производства и потребления: производитель сам потребляет то, что производится, а потребитель сознательно или бессознательно непосредственно участвует в производстве.

Кроме того, рост свободного производства должен сопровождаться развитием нетоварных форм распределения и обмена (на основе анализа данных о возможностях и потребностях) и демократизацией системы социального управления.

Новая система управления естественным образом вырастает из демократических форм управления в сообществах крупных социально значимых проектов и межпроектных организациях вкладчиков.

Тенденции перехода

• Участие в бесплатных проектах и сообществах.

  Здесь речь идет не только об участии в разработке открытого программного обеспечения, что уже давно никого не удивляет, но и об участии в профессиональных сообществах во время обучения, для поиска работы, помощи в решении профессиональных задач и так далее.

  .

  В некоторых случаях решить такие вопросы через сообщество оказывается быстрее и проще, чем покупать услуги компаний.

• Удаленная работа.

  Подавляющее большинство производящих сообществ сегодня работают удаленно, используя интернет-инструменты для общения и организации деятельности.

  Удаленная работа поможет разработчикам, желающим активнее участвовать в таких сообществах, высвободив дополнительное время за счет исключения затрат на дорогу и непродуктивного сидения в офисе в конце рабочего дня, а также научив их тонкостям самостоятельного работы.

  дисциплинированность и работа на собственном оборудовании в составе распределенных команд.

• Работать как ИП или самозанятый.

  В отличие от классических трудовых отношений, форма индивидуального предпринимателя дает работнику гораздо больше контроля и независимости.

  Вы можете более гибко вести переговоры с заказчиком, варьировать график работы, предусмотренный для его проекта, заключать договоры одновременно с несколькими заказчиками, иметь неограниченную географию клиентов.

  Это облегчает создание условий, при которых часть времени будет потрачена на участие в разработке бесплатных проектов.

• Продвижение программного обеспечения с открытым исходным кодом внутри компаний.

  Сегодня многие компании уже заинтересованы в использовании тех или иных бесплатных продуктов и часто встречают инициативу сотрудников по их внедрению.

  Это приводит к тому, что разработчики начинают участвовать в разработке интересных им и их компании бесплатных проектов в рабочее время.

• Использование рыночных стратегий компаниями, ориентированными на развитие свободного производства.

  Понятно, что рынок всегда поделен между сильнейшими игроками.

  Но они обычно большие и неповоротливые, а мелкие могут более гибко реагировать на изменения и быстрее улавливать новые тенденции.

  И если развитие свободного производства – это тренд, то есть возможность «кататься» на нем, подбирая обломки ломающегося под его давлением рынка.

  Таким компаниям зачастую становится выгодно не только использовать, но и развивать свободное производство, ведь его наличие становится их главным конкурентным преимуществом.

• Усиление влияния некоммерческих организаций.

  Хотя сотрудничество с движением за свободное производство дает коммерческим компаниям множество преимуществ, они не получают выгоды от освобождения тех областей, в которых компания ведет свой бизнес на запатентованных продуктах.

  Поэтому только те компании, которые научатся гибко менять свою коммерческую направленность, смогут оставаться в тренде свободного производства и при этом вести коммерческую деятельность в течение длительного времени.

  Некоммерческие организации, которые используют коммерческие дочерние компании только как временное средство для достижения своих целей, имеют гораздо больше шансов выжить в таких условиях.

Каков результат?

1. Основные черты любого общества зависят от характера его экономической основы, прежде всего от уровня развития производительных сил и производственных отношений.

2. Наш век стал свидетелем проникновения информационных технологий во все отрасли экономики в области развития и управления, а также ускорения автоматизации в оперативных областях, начавшегося в предыдущую индустриальную эпоху.

3. Внутри самого информационного производства (прежде всего в наиболее развитой его части — в области разработки программного обеспечения) наблюдается усиление влияния свободного производства.

   То есть производство широким сообществом активных потребителей, основанное на общественной собственности на условия и результаты совместного труда, становится экономически выгодным.

4. Таким образом, в ближайшем будущем сектор информационного производства может стать основным для всей экономики, а свободное производство внутри него может стать ведущим способом производства, определяющим облик всего общества.

5. Отдельные люди и организации, которые сегодня участвуют в свободном производстве и сознательно развивают его, способны обеспечить реализацию этого потенциала.

Тем временем в Рунете происходит невидимая революция: мобильные браузеры, а именно Opera Mini, уже захватили весьма значительную долю рынка.

www.liveinternet.ru/stat/ru/browsers.html В Москве картина еще более впечатляющая:



www.liveinternet.ru/stat/ru/browsers.htmlЭslice=msk Это можно было бы считать глюком Liveinternet, но статистика Mail.ru показывает аналогичные цифры.

Теги: #рунет #браузеры #мобильные #проклятые москвичи #браузеры

• Присоединяйтесь К Своим Поисковым Системам Прямо Сейчас

  19 Oct, 24

• Функции, Которые Следует Включить При Покупке Устройства Для Чтения Электронных Книг

  19 Oct, 24

• Обеспечение Безопасности Паролей

  19 Oct, 24

• Охлаждение Ноутбука – Для Чего Оно Используется

  19 Oct, 24

• Модель Двойного Ромба: Как Управлять Проектными Задачами И Проектами

  19 Oct, 24

• Ранее В Этом Году Python Вытеснил Java И Стал Вторым По Популярности Языком Программирования Среди Разработчиков.

  19 Oct, 24

• Масштабное Обновление Мобильной Версии 2Гис

  19 Oct, 24

• Проверка Эффективности Автотестов

  19 Oct, 24

• Получить Выписку Из Росреестра Через Фгис Егрн И Python. Часть 1

  19 Oct, 24

• Siemens Sgold: Анализатор Ввода-Вывода

  19 Oct, 24