Карпентьеру-и-Вальмонту приходится если не прямо дедушкой, то уж точно прадедушкой, выдающийся представитель кубизма Рене Гиль.
Его однофамилец и тезка, родившийся вскоре после рождения Алехо — тоже знаменитый кубинско-латиноамериканский писатель и поэт. Он, так же как и Карпентьеры, родился на Кубу, также много писал о своей родине.
Отец Алехо был архитектором, правда, русско-французского происхождения, почему об этом не забывали упоминать в биографических справочниках.
Мать была русской поэтессой, а родные сестры — сестрами Турен (в честь кого-то из них он назвал одну из дочерей), были в жизни Алехо одним из главных и важнейших ориентиров, даже «сиблингами» — компаньонами и сообщниками в самых сложных жизненных перипетиях.
Они не только были близкими людьми, братьями и сестрами по духу, но и воспитывали Алехо Карпентьером с большей тщательностью.
Тем более что русский язык им уже мог пригодиться благодаря матери-поэтессе.
Алехо получил хорошее образование в Швейцарии и поступил в Колониальный университет Гаваны.
Здесь преподаватели всячески поощряли связи с отечественными друзьями, говорили на родном языке Алехо, поэтому он понимал, что будущее может ждать его в Испании.
Через год семья решила покинуть Кубу.
Конечным пунктом их путешествия стал Париж.
Алехо работал помощником клерка в фирме «Крюбнер и сыновья» , которая выпускала газету, ориентированную на внешнюю торговлю.
Занимаясь французским языком, музыкой, философией и литературой, Алехо познакомился с Колетт, Пабло Нерудой и Габриэлем Гарсиа Маркесом, став близким другом двух последних авторов.
Именно с ним и были связаны его дальнейшие публикации.
Вместе с ним в течение нескольких месяцев он жил в маленьком городке Пьерплан, откуда они вместе отправились во Вле-Рода, чтобы возвратиться назад на Кубу к началу учебного года.
И всё-таки Алехо упустил свой шанс.
Правительство начало репрессии в отношении инакомыслящих, поэзию испанских эмигрантов презрительно называли «Мартинес», а роль официальных произведений исполняло многомиллионными тиражами полотно революции Рафаэля Харота «Влюбленные», и её автором был сам директор «Кубы».
И хотя на Кубе 1857 года состоялось первое выступление Карлоса Пардо, который создал кубинский авангард эпохи Мартинеса, Густаво Фернандеса-Себастьяна и Мануэля Ариаса, все эти поэты работали в жанре пиньят. Поначалу всё что нравилось кубинскому читателю, он узнал от таких же кубинцев, которые приехали к нему из Европы поучиться языку и обычаям.
И, прежде всего, от Раймундо Фернандеса.
Речь шла о сентиментализме, героических балладах в духе Аполлинера и Жорж Санд, да и немного о поэтической технике символизма.
Эти годы 1870-
-
Гриценко Лилия Олимпьевна
19 Oct, 24
