- 29, Apr 2023
- #1
Сколько игрушек было в детской! А высоко на шкафу стояла глиняная копилка в виде свиньи.
В спине у нее, конечно, была щель, только ее еще расширили ножом, чтобы проходили монеты и покрупнее, и две такие монеты в копилке уже лежали, не считая множества мелких.
Копилка была набита битком, так что уж и не брякала даже, а о большем ни одной свинье с деньгами не о чем и мечтать.
Стояла она на шкафу и смотрела на все в комнате сверху вниз - она ведь могла купить все это, а такая мысль хоть кому придаст уверенности в себе.
Все окружающие помнили об этом, хотя и не высказывались вслух - у них и без того было о чем поговорить.
Ящик комода был полуоткрыт, и оттуда высовывалась большая кукла, уже не первой молодости и с подклеенной шеей.
Поглядев по сторонам, она сказала: - Давайте играть в людей - это всегда интересно! Поднялась возня, зашевелились даже картины на стенах, показывая, что и у них есть оборотная сторона, и против этого нечего возразить.
Была полночь.
В окна светил месяц, предлагая всем даровое освещение.
Участвовать в игре были приглашены все, даже детская коляска, хотя она и принадлежала к громоздкому, низшему разряду игрушек.
- Всяк хорош по-своему! - говорила она.
- Не всем же быть благородными, надо кому-нибудь и дело делать, как говорится! Письменное приглашение получила только одна свиньякопилка - она стояла так высоко, что устное могла и не услышать, рассудили игрушки.
Ну, а она даже не ответила, придет или нет, - и не пришла.
Уж если желают ее общества, то пусть сделают так, чтобы она видела все со своего места.
Так и сделали.
Кукольный театр поставили прямо перед ней, вся сцена была как на ладони.
Начать хотели комедией, а потом предполагалось общее чаепитие и обмен мнениями.
Начали с конца.
Лошадь-качалка заговорила о тренировках и чистоте породы, детская коляска - о железных дорогах и силе пара.
Все это было по их части, так кому же и говорить об этом, как не им? Комнатные часы толковали о политике: "Тики-тики!" Про них говорили, что они знают, когда надо "ловить момент", да вот только всегда запаздывают.
Бамбуковая тросточка гордилась своим железным башмачком и серебряным колпачком - она была обита и сверху и снизу.
На диване лежали две вышитые подушки, очень миленькие и очень глупенькие.
И вот началось представление.
Все сидели и смотрели.
Зрителей просили щелкать, хлопать и греметь в знак одобрения.
Но кнут заявил, что не щелкает старухам, а только непросватанным барышням.
- А я так хлопаю всем! - сказал пистон.
- Где-нибудь да надо стоять! - сказала плевательница.
У каждого были свои мысли, которые он и высказывал во время представления.
Комедия не стоила ломаного гроша, но сыграна была превосходно.
Исполнители показывались публике только раскрашенной стороной; смотреть с оборотной на них не полагалось.
Все играли замечательно и даже вываливались за рампу - нитки были слишком длинны, - зато так каждый был виднее.
Склеенная кукла до того расчувствовалась, что расклеилась совсем, а свинья-копилка ощутила в брюхе такое благодушие, что решила сделать что-нибудь для одного из актеров - например, упомянуть его в своем завещании кик достойного быть погребенным вместе с нею, когда придет время.
Все пришли в такой восторг, что даже отказались от чая и перешли прямо к обмену мнениями - это и называлось играть в людей, причем тут не было никакого злого умысла, а всего лишь игра.
Каждый думал лишь о себе да о том, что думает свинья с деньгами.
А свинья с деньгами думала больше всех, думала о своем завещании и похоронах.
"Когда придет час..." - а он всегда приходит скорее, чем ожидают.
Бац! Свинья свалилась со шкафа на пол и разлетелась вдребезги.
А монеты так и запрыгали, так и заплясали.
Маленькие вертелись волчком, крупные катились солидно.
Особенно долго катилась одна - ей очень хотелось погулять по белу свету.
Так оно и сталось - и она отправилась гулять по свету, и остальные тоже.
А черепки от свиньи отправились в мусорный ящик.
Только на шкафу уже на другой день красовалась новая свинья-копилка.
В желудке у нее было еще пусто, и она не брякала - в этом она была схожа со старой.
Для начала довольно и этого, а мы на этом кончим.
В спине у нее, конечно, была щель, только ее еще расширили ножом, чтобы проходили монеты и покрупнее, и две такие монеты в копилке уже лежали, не считая множества мелких.
Копилка была набита битком, так что уж и не брякала даже, а о большем ни одной свинье с деньгами не о чем и мечтать.
Стояла она на шкафу и смотрела на все в комнате сверху вниз - она ведь могла купить все это, а такая мысль хоть кому придаст уверенности в себе.
Все окружающие помнили об этом, хотя и не высказывались вслух - у них и без того было о чем поговорить.
Ящик комода был полуоткрыт, и оттуда высовывалась большая кукла, уже не первой молодости и с подклеенной шеей.
Поглядев по сторонам, она сказала: - Давайте играть в людей - это всегда интересно! Поднялась возня, зашевелились даже картины на стенах, показывая, что и у них есть оборотная сторона, и против этого нечего возразить.
Была полночь.
В окна светил месяц, предлагая всем даровое освещение.
Участвовать в игре были приглашены все, даже детская коляска, хотя она и принадлежала к громоздкому, низшему разряду игрушек.
- Всяк хорош по-своему! - говорила она.
- Не всем же быть благородными, надо кому-нибудь и дело делать, как говорится! Письменное приглашение получила только одна свиньякопилка - она стояла так высоко, что устное могла и не услышать, рассудили игрушки.
Ну, а она даже не ответила, придет или нет, - и не пришла.
Уж если желают ее общества, то пусть сделают так, чтобы она видела все со своего места.
Так и сделали.
Кукольный театр поставили прямо перед ней, вся сцена была как на ладони.
Начать хотели комедией, а потом предполагалось общее чаепитие и обмен мнениями.
Начали с конца.
Лошадь-качалка заговорила о тренировках и чистоте породы, детская коляска - о железных дорогах и силе пара.
Все это было по их части, так кому же и говорить об этом, как не им? Комнатные часы толковали о политике: "Тики-тики!" Про них говорили, что они знают, когда надо "ловить момент", да вот только всегда запаздывают.
Бамбуковая тросточка гордилась своим железным башмачком и серебряным колпачком - она была обита и сверху и снизу.
На диване лежали две вышитые подушки, очень миленькие и очень глупенькие.
И вот началось представление.
Все сидели и смотрели.
Зрителей просили щелкать, хлопать и греметь в знак одобрения.
Но кнут заявил, что не щелкает старухам, а только непросватанным барышням.
- А я так хлопаю всем! - сказал пистон.
- Где-нибудь да надо стоять! - сказала плевательница.
У каждого были свои мысли, которые он и высказывал во время представления.
Комедия не стоила ломаного гроша, но сыграна была превосходно.
Исполнители показывались публике только раскрашенной стороной; смотреть с оборотной на них не полагалось.
Все играли замечательно и даже вываливались за рампу - нитки были слишком длинны, - зато так каждый был виднее.
Склеенная кукла до того расчувствовалась, что расклеилась совсем, а свинья-копилка ощутила в брюхе такое благодушие, что решила сделать что-нибудь для одного из актеров - например, упомянуть его в своем завещании кик достойного быть погребенным вместе с нею, когда придет время.
Все пришли в такой восторг, что даже отказались от чая и перешли прямо к обмену мнениями - это и называлось играть в людей, причем тут не было никакого злого умысла, а всего лишь игра.
Каждый думал лишь о себе да о том, что думает свинья с деньгами.
А свинья с деньгами думала больше всех, думала о своем завещании и похоронах.
"Когда придет час..." - а он всегда приходит скорее, чем ожидают.
Бац! Свинья свалилась со шкафа на пол и разлетелась вдребезги.
А монеты так и запрыгали, так и заплясали.
Маленькие вертелись волчком, крупные катились солидно.
Особенно долго катилась одна - ей очень хотелось погулять по белу свету.
Так оно и сталось - и она отправилась гулять по свету, и остальные тоже.
А черепки от свиньи отправились в мусорный ящик.
Только на шкафу уже на другой день красовалась новая свинья-копилка.
В желудке у нее было еще пусто, и она не брякала - в этом она была схожа со старой.
Для начала довольно и этого, а мы на этом кончим.
