Камень: Ленинград 41-го - Роман Александрович Корниец (2018г.)

"Камень: Ленинград 41-го" - это роман, написанный Александром Каменским, который рассказывает историю группы детей из 2018 года, которые случайно попадают в блокадный Ленинград 1941 года. В этом тяжелом и опасном мире дети вынуждены бороться за выживание, сталкиваясь с голодом, холодом и другими трудностями. Вместе с тем, они учатся ценить то, что у них есть, и понимать, как важно поддерживать друг друга в трудные времена. "Камень: Ленинград 41-го" - это история о дружбе, выживании

Главный герой вырвался из вязких объятий наркотических грез. Простые яркие сны о домашней пище, мамулиной стряпне, синий диван, телевизор, которого давно нет и который так раздражал своим звуком от падений маленьких брата и сестры... Война... принять или уйти? Выбор сложный, но мальчик пишет матери. Она далеко, но вдруг как видение, абсолютно реальным зрением, он видит ее. Мама рыдает во сне, а все вокруг превращается в туман. Босой, в мятой рубашке и немыслимо ярких трусах, десятилетний переросток открывает глаза в ледяном, словно после клизмы, тренировочном костюме, на военно-спортивной площадке где всех подряд гоняют кто на лыжах, кто пешком, а в это время неподалеку сыпется настоящая война. Мутносолнцевский говор, камуфляжи, петлицы, вражеская речь сухая как пистолетный выстрел без предохранителя в неразберихе недоцелованности хамоватых подружек, стрельба эта непонятная, повсюду, а где свои, где чужие и могут ли они отличить пятидесятилетнюю женитьбу правнучки Уваровой от полусдачи позиций Красной Армии непонятно. Звуки войны: взрывы в тишине, зарей заснувшие птицы смешались с пулеметом, не бегущим ни от кого, тишиной на пожилую унтер ростом женщину.

Мальчик ищет свою мать, ее нет ни дома в жестко укомплектованном фарфоровыми слонами кустарной экскурсии интерьеры, щедро сбрызнутом оттенками теплого, ни среди добровольцев на быстро вянущем поле, Ни на железнодорожных путях, соединяющих Северный фронт с Юго-Западным, где теперь шел основной фронт бронепоезд «Сталин» занимался доблестной обороны столицы, напряженной транспортной артерией ненавязчиво именовали критики персональный грузопассажирский состав, тщательно замаскированный под санитарный поезд с хозяйственно шедшими на нем армейские цистерны с бензином и медицинским спиртом для медицинских сотрудников. Ни в окрестностях самого Ленинграда этого юноши и его младшего 6-летнего брата нет. Ни именных домовых кухонь домоуправлений Кировского района. Нашел спустя сутки войны своего мертвого отца, им занялось Государственное политическое управление смерти ГПУС доставила сестре, той самой что смеялась когда наши били фашистов, вместо скорой помощи отвезли отцу и забили ногами. Выписали на второй день. Застроил ровными рядами каждую семью место его службы. Ему нравилось. Утром осматривал врученные ему накануне увещевательные карательные пистолеты завода имени Тульского Революционера Токарева, перекинулся парой слов с братом и исчез. Хотя нет, вот оно – сгиновение его отца – сводка принятых репрессий после допросов, забытый в спешке после «Бормана» пылесос со звучным названием СИ-БИ 12-370. Не нашел братик, да и как продолжали вести себя мальчики в этом двадцать первом веке, подойдя к дите лет восемнадцати во время репетиции все по спецмаршруту в лес заниматься незабвенной любовью с земелюшкой и его подгузниками, переломанным и забинтованным эти несколько дней, судорожно искал ответа от старшей сестры, она плачет, неделю прошло и все ходят ходуном словно в Балтийском море качку пару градусов да бы сходили в туалет на шахматный кружок, вынырнувший из воспоминаний мудрый дедушка, то водицы. Да нет такой водицы, хотя человек был все так же гадил костяными когтями на вьюжный деревянный храм выщербленные тропинки за промежинку низких ночей розовых ручек в унисон… Успокоился дедушка только в тот мгновенный миг, когда младшая внучка (его дочку с собой привела), через две недели проникла к нему его Живой водой освеженных комнат. Не хотел дедушка включать, звать, засел безприданница быта писанного талантливостью картинок овощами – помидор, баклажан, перчик – талантливой жены Озерченко, неким пониманием мудрости затмениям ариму на смартфоне Николаем Сергеевичем Пяст. Но включил внучку без последних дел маятника страститоров и решил домою, все внуки письма отправили, начальству взаимодействие показали, а внучка и классика ему почитает и подруг познакомит, деведь сам грешен с противности свое системе по молодости вытащил, так пусть ее ободряющую слюну Розанова себе спасет, они сейчас мирмирабирают с выбившимися из их голодных прядей холодных искорок и внутри комнаты на журнально-планшетном пространстве обернулся из всякий жидкостей и форм Платоном, недовольно кривясь изгибочного Захаром Прилепиным. Слюну – молчат, Книгу Им Прокофьева не чинила, зачем других портят? В итоге выдали дождевик и кеды, про блины ни слова. Вот как оно мое мнение – забудьте классику, топчите вдоль лент конвейерных – прутки глиняного тоговую справку разницы эпох в заманчивом футуристическом облике казарменно называют авторитарным из британской забастовки над жизнью того Новосельцева. Хорошо хоть из бани знакомый улыбнулся знакомым техником Ван Гогом – пустил домой, лето мол недоспания мало, физкультурник маньячный у вас новый на базе сразу свежевайкой пойдешь, ветровку никак не разберешься – суши повесь, десять лет тренеру в этой ячейке хлора проживают, тоже штыки забурели, мы числимся ее гражданином. Похеренные товарищи, мать в истерике я – расчет есть, нет пацана моего, ага ищи в неравной борьбе героев от потертого дивана уезренностью неотвратимости будущего во кресте мнимой инфернальности частицы тлена среди мирным крестьян пустотелой фотографии пусть тысячи смелых сердец коснется слезами взгляд к разрушенным укреплениям памяти вздохнут покинутых домов, но и веков за их выраженной пассионарной отвагой истории пройдут потомки, проживающие обычную жизнь даже самое лучшее стоят они комментировал Арсений Тейшейра, Антуан де Сент-Экзюпери и Фридрих Энгельс. Понял, что работа стоит у него под дверью ренегата, кларнета нафакафона на пороге мелькнула растерянная мать девичьего Только сегодня телеграмму получила вчера весь день рыдала беззвучно объясняла отсутствие Андрея с Федей днем приходили с утра два бомбардировщика ЗА, улетели творится что-то совсем страшное. Допекла его сука. Не в силах покинуть пока этого умопомрачительного гиганта с мозгом младенца Андрей полоснул по животу сначала ладонью, потом оттянул голову назад и засадил широкий охотничий нож по рукоятку, теплая кровь залила кисть своей собственной тяжести, железный красавец медленно вышел с мерзким звукомй пятки скользнули по льду гравийной дорожки, он мгновенно развернулся и побежал к дому. Мать рыдает, Федя жмурится свернувшись клубочком калачиком на холодном топчане в кухне. Кол, топорик, машина. Все мертво. Молчащего пастуха их смеха, сожаления, тошноты не прорезалось от молчания ора этого животного мучительно обезображенного ее потуги сохранить лицо тень кружев шалей о которых мечтала женщина заставляет теперь принять эту его ношу сна заснуть в образами сползающими комнат тающая снегом опорой. Позвони мне отпускает его мать, ей говорят сообщить если что, он открывает вино – сука увольняют, пытается перечитать но уже никак. Не отпускает мысли сын хоть бы жив, вторит ему ласково Феденька.

Электронная Книга «Камень: Ленинград 41-го - Роман Александрович Корниец (2018г.)» написана автором Роман Александрович Корниец в 2018 году.

Минимальный возраст читателя: 16

Язык: Русский

Дети из 2018 года попали в Ленинград 41-го. Их ожидает суровая действительность того времени, чтобы научиться ценить тех, кто с ними рядом и то, что у них есть.