- 29, Dec 2019
- #1
Мишель Филгейт
О чем мы молчим с моей матерью. 16 очень личных историй, которые знакомы многим
Описание:
Проговаривание всего, что мы не могли сказать так долго, — один из способов исцелить наши отношения с другими и, самое главное, с самими собой.
На страницах книги шестнадцать талантливых писателей делятся переживаниями и мыслями, которые они так и не решились обсудить со своими матерями, и какое значение это имело для них в итоге.
Автор книги, Мишель Филгейт, еще студенткой начала писать сочинение о своем отчиме.
Ей потребовалось более десяти лет, чтобы понять, что на самом деле ей хотелось рассказать и объяснить: как его поведение повлияло на ее отношения с матерью.
Сразу после публикации эссе стало вирусным, им поделились в социальных сетях Энн Ламотт, Ребекка Солнит и многие другие.
Именно это натолкнуло автора на идею сборника искренних эссе об отношениях с матерями. В то время как некоторые из авторов этой книги не общаются со своими матерями, другие, наоборот, очень близки.
Лесли Джеймисон пишет о попытке выяснить, кем была ее, казалось бы, идеальная мать, прежде чем стать мамой.
В веселом рассказе Кэти Ханауэр, наконец, получает шанс поговорить со своей матерью, которую постоянно прерывает ее властный (но милый) отец.
Андре Асиман пишет о том, как меняется взгляд на мир, если мама глухая.
А Джулианна Багготт рассказывает о маме, которая делится с ней абсолютно всем. Филгейт пишет: «Мама — это наш первый дом, и поэтому мы всегда пытаемся вернуться». Тема, которая слишком долго была окружена молчанием, наконец обрела голоса.
Для кого эта книга Для всех, кто интересуется психологией человеческих взаимоотношений, особенно между матерями и детьми. Для тех, кому важен опыт творческих людей, преодолевших детские травмы и сумевших стать успешными.
От автора Предполагалось, я напишу очерк о том, чего я не могу высказать матери, чего я никогда ей не говорила.
Когда меня об этом попросили, я поначалу испытала волнующее побуждение вынести наружу все то, чем она меня так возмущает и выводит из себя.
Однако в том, что я о ней думала, уже не было ни чего-то нового, ни праведного гнева, ни давно сидевшей внутри обиды.
Я и так уже высказала ей едва ли не все, что думала.
Я и так успела ее обидеть, а она, в свою очередь, обидела меня.
Ничто из этого не было для нас тайной. На следующий день я вела занятия по гендерологии перед девятью девушками-подростками, которые сидели за расставленными вокруг меня кружком столами и очень старались говорить правильные вещи.
Мы со студентками обсуждали матерей.
Говорили о том немыслимо трудном положении, в котором наши матери находятся.
О том, как они являются для нас моделями поведения.
О том, что им тоже необходимо и желательно иметь личное пространство.
Студентки этого не заметили, но меня вдруг пробрал плач.
Я придержала выступившие слезы, а когда закончилось занятие, отправилась в туалет и просидела там в кабинке, пока не перестала плакать.
В последнее время мы вообще не разговаривали с матерью.
Да и вообще не часто с ней общались.
Мне даже трудно было припомнить, что я чувствовала, когда мы разговаривали в последний раз.
Выплакавшись тогда в туалете, я еще несколько часов думала, что непременно наберу ее номер, что обязательно скажу ей, как люблю ее...
Чего я никак не могу сказать своей матери — так это все то, что я собиралась ей произнести в тот несостоявшийся телефонный разговор, да и во все прочие разы, когда я брала в руки сотовый, «пролистывала» до ее имени, глядела на него.
и снова выключала экран.
Возможно, мы все в такой момент чувствуем перед собой огромную зияющую пропасть — когда наша мать совершенно не соотносится с тем, что, на наш взгляд, должно подразумевать понятие матери и со всем тем, что это, по идее, должно бы нам давать.
Чего я никак не могу ей сказать — так это все то, что обязательно бы ей сказала, если б научилась не огорчаться и не злиться из-за этого несоответствия.
Подробнее:
Скачать: Скрытая информация :: Авторизуйтесь для просмотра »
Описание:
Проговаривание всего, что мы не могли сказать так долго, — один из способов исцелить наши отношения с другими и, самое главное, с самими собой.
На страницах книги шестнадцать талантливых писателей делятся переживаниями и мыслями, которые они так и не решились обсудить со своими матерями, и какое значение это имело для них в итоге.
Автор книги, Мишель Филгейт, еще студенткой начала писать сочинение о своем отчиме.
Ей потребовалось более десяти лет, чтобы понять, что на самом деле ей хотелось рассказать и объяснить: как его поведение повлияло на ее отношения с матерью.
Сразу после публикации эссе стало вирусным, им поделились в социальных сетях Энн Ламотт, Ребекка Солнит и многие другие.
Именно это натолкнуло автора на идею сборника искренних эссе об отношениях с матерями. В то время как некоторые из авторов этой книги не общаются со своими матерями, другие, наоборот, очень близки.
Лесли Джеймисон пишет о попытке выяснить, кем была ее, казалось бы, идеальная мать, прежде чем стать мамой.
В веселом рассказе Кэти Ханауэр, наконец, получает шанс поговорить со своей матерью, которую постоянно прерывает ее властный (но милый) отец.
Андре Асиман пишет о том, как меняется взгляд на мир, если мама глухая.
А Джулианна Багготт рассказывает о маме, которая делится с ней абсолютно всем. Филгейт пишет: «Мама — это наш первый дом, и поэтому мы всегда пытаемся вернуться». Тема, которая слишком долго была окружена молчанием, наконец обрела голоса.
Для кого эта книга Для всех, кто интересуется психологией человеческих взаимоотношений, особенно между матерями и детьми. Для тех, кому важен опыт творческих людей, преодолевших детские травмы и сумевших стать успешными.
От автора Предполагалось, я напишу очерк о том, чего я не могу высказать матери, чего я никогда ей не говорила.
Когда меня об этом попросили, я поначалу испытала волнующее побуждение вынести наружу все то, чем она меня так возмущает и выводит из себя.
Однако в том, что я о ней думала, уже не было ни чего-то нового, ни праведного гнева, ни давно сидевшей внутри обиды.
Я и так уже высказала ей едва ли не все, что думала.
Я и так успела ее обидеть, а она, в свою очередь, обидела меня.
Ничто из этого не было для нас тайной. На следующий день я вела занятия по гендерологии перед девятью девушками-подростками, которые сидели за расставленными вокруг меня кружком столами и очень старались говорить правильные вещи.
Мы со студентками обсуждали матерей.
Говорили о том немыслимо трудном положении, в котором наши матери находятся.
О том, как они являются для нас моделями поведения.
О том, что им тоже необходимо и желательно иметь личное пространство.
Студентки этого не заметили, но меня вдруг пробрал плач.
Я придержала выступившие слезы, а когда закончилось занятие, отправилась в туалет и просидела там в кабинке, пока не перестала плакать.
В последнее время мы вообще не разговаривали с матерью.
Да и вообще не часто с ней общались.
Мне даже трудно было припомнить, что я чувствовала, когда мы разговаривали в последний раз.
Выплакавшись тогда в туалете, я еще несколько часов думала, что непременно наберу ее номер, что обязательно скажу ей, как люблю ее...
Чего я никак не могу сказать своей матери — так это все то, что я собиралась ей произнести в тот несостоявшийся телефонный разговор, да и во все прочие разы, когда я брала в руки сотовый, «пролистывала» до ее имени, глядела на него.
и снова выключала экран.
Возможно, мы все в такой момент чувствуем перед собой огромную зияющую пропасть — когда наша мать совершенно не соотносится с тем, что, на наш взгляд, должно подразумевать понятие матери и со всем тем, что это, по идее, должно бы нам давать.
Чего я никак не могу ей сказать — так это все то, что обязательно бы ей сказала, если б научилась не огорчаться и не злиться из-за этого несоответствия.
Подробнее:
https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/o-chem-myi-molchim-s-moej-materyu/
Скачать: Скрытая информация :: Авторизуйтесь для просмотра »