- 29, Apr 2023
- #1
Деревья разговаривать не умеют и стоят на месте как вкопанные, но всё-таки они живые.
Они дышат.
Они растут всю жизнь.
Даже огромные старики-деревья и те каждый год подрастают, как маленькие дети.
Стада пасут пастухи, а о лесах заботятся лесничие.
И вот в одном огромном лесу жил-был лесничий, по имени Чернобородый.
Он целый день бродил взад и вперёд по лесу, и каждое дерево на своём участке знал он по имени.
В лесу лесничий всегда был весел, но зато дома он часто вздыхал и хмурился.
В лесу у него всё шло хорошо, а дома бедного лесничего очень огорчали его сыновья.
Звали их Старший и Младший.
Старшему было двенадцать лет, а Младшему - семь.
Как лесничий ни уговаривал своих детей, сколько ни просил, братья ссорились каждый день, как чужие.
И вот однажды - было это двадцать восьмого декабря утром - позвал лесничий сыновей и сказал, что ёлки к Новому году он им не устроит.
За ёлочными украшениями надо ехать в город.
Маму послать - её по дороге волки съедят.
Самому ехать - он не умеет по магазинам ходить.
А вдвоём ехать тоже нельзя.
Без родителей старший брат младшего совсем погубит.
Старший был мальчик умный.
Он хорошо учился, много читал и умел убедительно говорить.
И вот он стал убеждать отца, что он не обидит Младшего и что дома всё будет в полном порядке, пока родители не вернутся из города.
- Ты даёшь мне слово? - спросил отец.
- Даю честное слово, - ответил Старший.
- Хорошо, - сказал отец.
- Три дня нас не будет дома.
Мы вернёмся тридцать первого вечером, часов в восемь.
До этого времени ты здесь будешь хозяином.
Ты отвечаешь за дом, а главное - за брата.
Ты ему будешь вместо отца.
Смотри же! И вот мама приготовила на три дня три обеда, три завтрака и три ужина и показала мальчикам, как их нужно разогревать.
А отец принёс дров на три дня и дал Старшему коробку спичек.
После этого запрягли лошадь в сани, бубенчики зазвенели, полозья заскрипели, и родители уехали.
Первый день прошёл хорошо.
Второй - ещё лучше.
И вот наступило тридцать первое декабря.
В шесть часов накормил Старший Младшего ужином и сел читать книжку "Приключения Синдбада-Морехода". И дошёл он до самого интересного места, когда появляется над кораблём птица Рок, огромная, как туча, и несёт она в когтях камень величиною с дом.
Старшему хочется узнать, что будет дальше, а Младший слоняется вокруг, скучает, томится.
И стал Младший просить брата: - Поиграй со мной, пожалуйста.
Их ссоры всегда так и начинались.
Младший скучал без Старшего, а тот гнал брата безо всякой жалости и кричал: "Оставь меня в покое!" И на этот раз кончилось дело худо.
Старший терпел-терпел, потом схватил Младшего за шиворот, крикнул: "Оставь меня в покое!" - вытолкал его во двор и запер дверь.
А ведь зимой темнеет рано, и во дворе стояла уже тёмная ночь.
Младший забарабанил в дверь кулаками и закричал: - Что ты делаешь! Ведь ты мне вместо отца! У Старшего сжалось на миг сердце, он сделал шаг к двери, но потом подумал: "Ладно, ладно.
Я только прочту пять строчек и пущу его обратно.
За это время ничего с ним не случится". И он сел в кресло и стал читать и зачитался, а когда опомнился, то часы показывали уже без четверти восемь.
Старший вскочил и закричал: - Что же это! Что я наделал! Младший там на морозе, один, неодетый! И он бросился во двор.
Стояла тёмная-тёмная ночь, и тихо-тихо было вокруг.
Старший во весь голос позвал Младшего, но никто ему не ответил.
Тогда Старший зажёг фонарь и с фонарём обыскал все закоулки во дворе.
Брат пропал бесследно.
Свежий снег запорошил землю, и на снегу не было следов Младшего.
Он исчез, как будто его унесла птица Рок.
Старший горько заплакал и громко попросил у Младшего прощенья.
Но и это не помогло.
Младший брат не отзывался.
Часы в доме пробили восемь раз, и в ту же минуту далеко-далеко в лесу зазвенели бубенчики.
"Наши возвращаются,- подумал с тоскою Старший.- Ах, если бы всё передвинулось на два часа назад! Я не выгнал бы младшего брата во двор.
И теперь мы стояли бы рядом и радовались". А бубенчики звенели всё ближе и ближе; вот стало слышно, как фыркает лошадь, вот заскрипели полозья, и сани въехали во двор.
И отец выскочил из саней.
Его чёрная борода на морозе покрылась инеем и теперь была совсем белая.
Вслед за отцом из саней вышла мать с большой корзинкой в руке.
И отец и мать были веселы, - они не знали, что дома случилось такое несчастье.
- Зачем ты выбежал во двор без пальто? - спросила мать.
- А где Младший? - спросил отец.
Старший не ответил ни слова.
- Где твой младший брат? - спросил отец ещё раз.
И Старший заплакал.
И отец взял его за руку и повёл в дом.
И мать молча пошла за ними.
И Старший всё рассказал родителям.
Кончив рассказ, мальчик взглянул на отца.
В комнате было тепло, а иней на бороде отца не растаял.
И Старший вскрикнул.
Он вдруг понял, что теперь борода отца бела не от инея.
Отец так огорчился, что даже поседел.
- Одевайся, - сказал отец тихо.- Одевайся и уходи.
И не смей возвращаться, пока не разыщешь своего младшего брата.
- Что же, мы теперь совсем без детей останемся? - спросила мать плача, но отец ей ничего не ответил.
И Старший оделся, взял фонарь и вышел из дому.
Он шёл и звал брата, шёл и звал, но никто ему не отвечал.
Знакомый лес стеной стоял вокруг, но Старшему казалось, что он теперь один на свете.
Деревья, конечно, живые существа, но разговаривать они не умеют и стоят на месте как вкопанные.
А кроме того, зимою они спят крепким сном.
И мальчику не с кем было поговорить.
Он шёл по тем местам, где часто бегал с младшим братом.
И трудно было ему теперь понять, почему это они всю жизнь ссорились, как чужие.
Он вспомнил, какой Младший был худенький, и как на затылке у него прядь волос всегда стояла дыбом, и как он смеялся, когда Старший изредка шутил с ним, и как радовался и старался, когда Старший принимал его в свою игру.
И Старший так жалел брата, что не замечал ни холода, ни темноты, ни тишины.
Только изредка ему становилось очень жутко, и он оглядывался по сторонам, как заяц.
Старший, правда, был уже большой мальчик, двенадцати лет, но рядом с огромными деревьями в лесу он казался совсем маленьким.
Вот кончился участок отца и начался участок соседнего лесничего, который приезжал в гости каждое воскресенье играть с отцом в шахматы.
Кончился и его участок, и мальчик зашагал по участку лесничего, который бывал у них в гостях только раз в месяц.
А потом пошли участки лесничих, которых мальчик видел только раз в три месяца, раз в полгода, раз в год.
Свеча в фонаре давно погасла, а Старший шагал, шагал, шагал всё быстрее и быстрее.
Вот уже кончились участки таких лесничих, о которых Старший только слышал, но не встречал ни разу в жизни.
А потом дорожка пошла всё вверх и вверх, и, когда рассвело, мальчик увидел: кругом, куда ни глянешь, всё горы и горы, покрытые густыми лесами.
Старший остановился.
Он знал, что от их дома до гор семь недель езды.
Как же он добрался сюда за одну только ночь? И вдруг мальчик услышал где-то далеко-далеко лёгкий звон.
Сначала ему показалось, что это звенит у него в ушах.
Потом он задрожал от радости, - не бубенчики ли это? Может быть, младший брат нашёлся и отец гонится за Старшим в санях, чтобы отвезти его домой? Но звон не приближался, и никогда бубенчики не звенели так тоненько и так ровно.
- Пойду и узнаю, что там за звон,- сказал Старший.
Он шёл час, и два, и три.
Звон становился всё громче и громче.
И вот мальчик очутился среди удивительных деревьев, - высокие сосны росли вокруг, но они были прозрачные, как стёкла.
Верхушки сосен сверкали на солнце так, что больно было смотреть.
Сосны раскачивались на ветру, ветки били о ветки и звенели, звенели, звенели.
Мальчик пошёл дальше и увидел прозрачные ёлки, прозрачные берёзы, прозрачные клёны. Огромный прозрачный дуб стоял среди поляны и звенел басом, как шмель.
Мальчик поскользнулся и посмотрел под ноги.
Что это? И земля в этом лесу прозрачна! А в земле темнеют и переплетаются, как змеи, и уходят в глубину прозрачные корни деревьев.
Мальчик подошёл к берёзе и отломил веточку.
И, пока он её разглядывал, веточка растаяла, как ледяная сосулька.
И Старший понял: лес, промёрзший насквозь, превратившийся в лёд, стоит вокруг.
И растёт этот лес на ледяной земле, и корни деревьев тоже ледяные.
- Здесь такой страшный мороз, почему же мне не холодно? - спросил Старший.
- Я распорядился, чтобы холод не причинил тебе до поры до времени никакого вреда, - ответил кто-то тоненьким звонким голосом.
Мальчик оглянулся.
Позади стоял высокий старик в шубе, шапке и валенках из чистого снега.
Борода и усы у старика были ледяные и позванивали тихонько, когда он говорил.
Старик смотрел на мальчика не мигая.
Не доброе и не злое лицо его было до того спокойно, что у мальчика сжалось сердце.
А старик, помолчав, повторил отчётливо, гладко, как будто он читал по книжке или диктовал: - Я. Распорядился.
Чтобы холод.
Не причинил тебе.
До поры до времени.
Ни малейшего вреда.
Ты знаешь, кто я? - Вы как будто Дедушка Мороз? - спросил мальчик.
- Отнюдь нет! - ответил старик холодно.
- Дедушка Мороз - мой сын.
Я проклял его.
Этот здоровяк слишком добродушен.
Я - Прадедушка Мороз, а это совсем другое дело, мой юный друг.
Следуй за мной.
И старик пошёл вперёд, неслышно ступая по льду своими мягкими белоснежными валенками.
Вскоре они остановились у высокого крутого холма.
Прадедушка Мороз порылся в снегу, из которого была сделана его шуба, и вытащил огромный ледяной ключ.
Щёлкнул замок, и тяжёлые ледяные ворота открылись в холме.
- Следуй за мной, - повторил старик.
- Но ведь мне нужно искать брата! - воскликнул мальчик.
- Твой брат здесь, - сказал Прадедушка Мороз спокойно.
- Следуй за мной.
И они вошли в холм, и ворота со звоном захлопнулись, и Старший оказался в огромном, пустом, ледяном зале.
Сквозь открытые настежь высокие двери виден был следующий зал, а за ним ещё и ещё. Казалось, что нет конца этим просторным, пустынным комнатам.
На стенах светились круглые ледяные фонари.
Над дверью в соседний зал, на ледяной табличке, была вырезана цифра "2". - В моём дворце сорок девять таких зал.
Следуй за мной, - приказал Прадедушка Мороз.
Ледяной пол был такой скользкий, что мальчик упал два раза, но старик даже не обернулся.
Он мерно шагал вперёд и остановился только в двадцать пятом зале ледяного дворца.
Посреди этого зала стояла высокая белая печь.
Мальчик обрадовался.
Ему так хотелось погреться.
Но в печке этой ледяные поленья горели чёрным пламенем.
Чёрные отблески прыгали по полу.
Из печной дверцы тянуло леденящим холодом.
И Прадедушка Мороз опустился на ледяную скамейку у ледяной печки и протянул свои ледяные пальцы к ледяному пламени.
- Садись рядом, помёрзнем, - предложил он мальчику.
Мальчик ничего не ответил.
А старик уселся поудобнее и мёрз, мёрз, мёрз, пока ледяные поленья не превратились в ледяные угольки.
Тогда Прадедушка Мороз заново набил печь ледяными дровами и разжёг их ледяными спичками.
- Ну, а теперь я некоторое время посвящу беседе с тобою, - сказал он мальчику.
- Ты. Должен.
Слушать.
Меня.
Внимательно.
Понял? Мальчик кивнул головой.
И Прадедушка Мороз продолжал отчётливо и гладко: - Ты. Выгнал.
Младшего брата.
На мороз.
Сказав.
Чтобы он. Оставил.
Тебя.
В покое.
Мне нравится этот поступок.
Ты любишь покой так же, как я. Ты останешься здесь навеки.
Понял? - Но ведь нас дома ждут! - воскликнул Старший жалобно.
- Ты. Останешься.
Здесь.
Навеки, - повторил Прадедушка Мороз.
Он подошёл к печке, потряс полами своей снежной шубы, и мальчик вскрикнул горестно.
Из снега на ледяной пол посыпались птицы.
Синицы, поползни, дятлы, маленькие лесные зверюшки, взъерошенные и окоченевшие, горкой легли на полу.
- Эти суетливые существа даже зимой не оставляют лес в покое, - сказал старик.
- Они мёртвые? - спросил мальчик.
- Я успокоил их, но не совсем, - ответил Прадедушка Мороз.
- Их следует вертеть перед печкой, пока они не станут совсем прозрачными и ледяными.
Займись.
Немедленно.
Этим.
Полезным.
Делом.
- Я убегу! - крикнул мальчик.
- Ты никуда не убежишь! - ответил Прадедушка Мороз твердо.
- Брат твой заперт в сорок девятом зале.
Пока что он удержит тебя здесь, а впоследствии ты привыкнешь ко мне.
Принимайся за работу.
И мальчик уселся перед открытой дверцей печки.
Он поднял с полу дятла, и руки у него задрожали.
Ему казалось, что птица ещё дышит.
Но старик не мигая смотрел на мальчика, и мальчик угрюмо протянул дятла к ледяному пламени.
И перья несчастной птицы сначала побелели, как снег.
Потом вся она стала твёрдой, как камень.
А когда она сделалась прозрачной, как стекло, старик сказал: - Готово! Принимайся за следующую.
До поздней ночи работал мальчик, а Прадедушка Мороз неподвижно стоял возле.
Потом он осторожно уложил ледяных птиц в мешок и спросил мальчика: - Руки у тебя не замёрзли? - Нет, - ответил он. - Это я распорядился, чтобы холод не причинил тебе до поры до времени никакого вреда,- сказал старик.- Но помни! Если.
Ты. Ослушаешься.
Меня.
То я. Тебя.
Заморожу.
Сиди здесь и жди.
Я скоро вернусь.
И Прадедушка Мороз, взяв мешок, ушёл в глубину дворца, и мальчик остался один.
Где-то далеко-далеко захлопнулась со звоном дверь, и эхо перекатилось по всем залам.
И Прадедушка Мороз вернулся с пустым мешком.
- Пришло время удалиться ко сну, - сказал Прадедушка Мороз.
И он указал мальчику на ледяную кровать, которая стояла в углу.
Сам он занял такую же кровать в противоположном конце зала.
Прошло две-три минуты, и мальчику показалось, что кто-то заводит карманные часы.
Но он понял вскоре, что это тихонько храпит во сне Прадедушка Мороз.
Утром старик разбудил его.
- Отправляйся в кладовую, - сказал он. - Двери в неё находятся в левом углу зала.
Принеси завтрак номер один.
Он стоит на полке номер девять.
И мальчик пошёл в кладовую.
Она была большая, как зал.
Замороженная еда стояла на полках.
И Старший принёс на ледяном блюде завтрак номер один.
И котлеты, и чай, и хлеб - всё было ледяное, и всё это надо было грызть или сосать, как леденцы.
- Я удаляюсь на промысел, - сказал Прадедушка Мороз, окончив завтрак.
- Можешь бродить по всем комнатам и даже выходить из дворца.
И Прадедушка Мороз удалился, неслышно ступая своими белоснежными валенками, а мальчик бросился в сорок девятый зал.
Он бежал, и падал, и звал брата во весь голос, но только эхо отвечало ему.
И вот он добрался, наконец, до сорок девятого зала и остановился как вкопанный.
Все двери были открыты настежь, кроме одной, последней, над которой стояла цифра "49". Последний зал был заперт наглухо.
- Младший! - крикнул старший брат.
- Я пришёл за тобой.
Ты здесь? "Ты здесь?" - повторило эхо.
Дверь была вырезана из цельного промёрзшего ледяного дуба.
Мальчик уцепился ногтями за ледяную дубовую кору, но пальцы его скользили и срывались.
Тогда он стал колотить в дверь кулаками, плечом, ногами, пока совсем не выбился из сил.
И хоть бы ледяная щепочка откололась от ледяного дуба.
И мальчик тихо вернулся обратно, и почти тотчас же в зал вошёл Прадедушка Мороз.
И после ледяного обеда до поздней ночи мальчик вертел перед ледяным огнём несчастных замёрзших птиц, белок и зайцев.
Так и пошли дни за днями.
И все эти дни Старший думал, и думал, и думал только об одном: чем бы разбить ему ледяную дубовую дверь.
Он обыскал всю кладовую.
Он ворочал мешки с замороженной капустой, с замороженным зерном, с замороженными орехами, надеясь найти топор.
И он нашёл его наконец, но и топор отскакивал от ледяного дуба, как от камня.
И Старший думал, думал, и наяву и во сне, всё об одном, всё об одном.
И старик хвалил мальчика за спокойствие.
Стоя у печки неподвижно, как столб, глядя, как превращаются в лёд птицы, зайцы, белки, Прадедушка Мороз говорил: - Нет, я не ошибся в тебе, мой юный друг.
"Оставь меня в покое!" - какие великие слова.
С помощью этих слов люди постоянно губят своих братьев.
"Оставь меня в покое!" Эти.
Великие.
Слова.
Установят.
Когда-нибудь.
Вечный.
Покой.
На земле.
И отец, и мать, и бедный младший брат, и все знакомые лесничие говорили просто, а Прадедушка Мороз как будто читал по книжке, и разговор его наводил такую же тоску, как огромные пронумерованные залы.
Старик любил вспоминать о древних-древних временах, когда ледники покрывали почти всю землю.
- Ах, как тихо, как прекрасно было тогда жить на белом, холодном свете! - рассказывал он, и его ледяные усы и борода звенели тихонько.- Я был тогда молод и полон сил.
Куда исчезли мои дорогие друзья - спокойные, солидные, гигантские мамонты! Как я любил беседовать с ними! Правда, язык мамонтов труден.
У этих огромных животных и слова были огромные, необычайно длинные.
Чтобы произнести одно только слово на языке мамонтов, нужно было потратить двое, а иногда и трое суток.
Но. Там.
Некуда.
Было.
Спешить.
И вот однажды, слушая рассказы Прадедушки Мороза, мальчик вскочил и запрыгал на месте как бешеный.
- Что значит твоё нелепое поведение? - спросил старик сухо.
Мальчик не ответил ни слова, но сердце его так и стучало от радости.
Когда думаешь всё об одном и об одном, то непременно в конце концов придумаешь, что делать.
Спички! Мальчик вспомнил, что у него в кармане лежат те самые спички, которые ему дал отец, уезжая в город.
И на другое же утро, едва Прадедушка Мороз отправился на промысел, мальчик взял из кладовой топор и верёвку и выбежал из дворца.
Старик пошёл налево, а мальчик побежал направо, к живому лесу, который темнел за прозрачными стволами ледяных деревьев.
На самой опушке живого леса лежала в снегу огромная сосна.
И топор застучал, и мальчик вернулся во дворец с большой вязанкой дров.
У ледяной дубовой двери в сорок девятый зал мальчик разложил высокий костёр. Вспыхнула спичка, затрещали щепки, загорелись дрова, запрыгало настоящее пламя, и мальчик засмеялся от радости.
Он уселся у огня и грелся, грелся, грелся.
Дубовая дверь сначала только блестела и сверкала так, что больно было смотреть, но вот, наконец, вся она покрылась мелкими водяными капельками.
И когда костёр погас, мальчик увидел: дверь чуть-чуть подтаяла.
- Ага! - сказал он и ударил по двери топором.
Но ледяной дуб по-прежнему был твёрд, как камень.
- Ладно! - сказал мальчик.
- Завтра начнем сначала.
Вечером, сидя у ледяной печки, мальчик взял и осторожно припрятал в рукав маленькую синичку.
Прадедушка Мороз ничего не заметил.
И на другой день, когда костёр разгорелся, мальчик протянул птицу к огню.
Он ждал, ждал, и вдруг клюв у птицы дрогнул, и глаза открылись, и она посмотрела на мальчика.
- Здравствуй! - сказал ей мальчик, чуть не плача от радости.
- Погоди, Прадедушка Мороз! Мы ещё поживём! И каждый день теперь отогревал мальчик птиц, белок и зайцев.
Он устроил своим новым друзьям снеговые домики в уголках зала, где было потемнее.
Домики эти он устлал мохом, который набрал в живом лесу.
Конечно, по ночам было холодно, но зато потом, у костра, и птицы, и белки, и зайцы запасались теплом до завтрашнего утра.
Мешки с капустой, зерном и орехами теперь пошли в дело.
Мальчик кормил своих друзей до отвала.
А потом он играл с ними у огня или рассказывал о своём брате, который спрятан там, за дверью.
И ему казалось, что и птицы, и белки, и зайцы понимают его.
И вот однажды мальчик, как всегда, принёс вязанку дров, развёл костёр и уселся у огня.
Но никто из его друзей не вышел из своих снеговых домиков.
Мальчик хотел спросить: "Где же вы?" - но тяжёлая ледяная рука с силой оттолкнула его от огня.
Это Прадедушка Мороз подкрался к нему, неслышно ступая своими белоснежными валенками.
Он дунул на костёр, и поленья стали прозрачными, а пламя чёрным.
И когда ледяные дрова догорели, дубовая дверь стала такою, как много дней назад.
- Ещё. Раз.
Попадёшься.
Заморожу! - сказал Прадедушка Мороз холодно.
И он поднял с пола топор и запрятал его глубоко в снегу своей шубы.
Целый день плакал мальчик.
И ночью с горя заснул как убитый.
И вдруг он услышал сквозь сон: кто-то осторожно мягкими лапками барабанит по его щеке.
Мальчик открыл глаза.
Заяц стоял возле.
И все его друзья собрались вокруг ледяной постели.
Утром они не вышли из своих домиков, потому что почуяли опасность.
Но теперь, когда Прадедушка Мороз уснул, они пришли на выручку к своему другу.
Когда мальчик проснулся, семь белок бросились к ледяной постели старика.
Они нырнули в снег шубы Прадедушки Мороза и долго рылись там.
И вдруг что-то зазвенело тихонечко.
- Оставьте меня в покое, - пробормотал во сне старик.
И белки спрыгнули на пол и побежали к мальчику.
И он увидел: они принесли в зубах большую связку ледяных ключей.
И мальчик всё понял.
С ключами в руках бросился он к сорок девятому залу.
Друзья его летели, прыгали, бежали следом.
Вот и дубовая дверь.
Мальчик нашёл ключ с цифрой "49". Но где замочная скважина? Он искал, искал, искал.
но напрасно.
Тогда поползень подлетел к двери.
Цепляясь лапками за дубовую кору, поползень принялся ползать по двери вниз головою.
И вот он нашёл что-то. И чирикнул негромко.
И семь дятлов слетелись к тому месту двери, на которое указал поползень.
И дятлы терпеливо застучали своими твёрдыми клювами по льду.
Они стучали, стучали, стучали, и вдруг четырёхугольная ледяная дощечка сорвалась с двери, упала на пол и разбилась.
А за дощечкой мальчик увидел большую замочную скважину.
И он вставил ключ и повернул его, и замок щёлкнул, и упрямая дверь открылась наконец со звоном.
И мальчик, дрожа, вошёл в последний зал ледяного дворца.
На полу грудами лежали прозрачные ледяные птицы и ледяные звери.
А на ледяном столе посреди комнаты стоял бедный младший брат.
Он был очень грустный и глядел прямо перед собой, и слезы блестели у него на щеках, и прядь волос на затылке, как всегда, стояла дыбом.
Но он был весь прозрачный, как стеклянный, и лицо его, и руки, и курточка, и прядь волос на затылке, и слезы на щеках - всё было ледяное.
И он не дышал и молчал, ни слова не отвечая брату.
А Старший шептал: - Бежим, прошу тебя, бежим! Мама ждёт! Скорее бежим домой! Не дождавшись ответа, Старший схватил своего ледяного брата на руки и побежал осторожно по ледяным залам к выходу из дворца, а друзья его летели, прыгали, мчались следом.
Прадедушка Мороз по-прежнему крепко спал.
И они благополучно выбрались из дворца.
Солнце только что встало.
Ледяные деревья сверкали так, что больно было смотреть.
Старший побежал к живому лесу осторожно, боясь споткнуться и уронить Младшего.
И вдруг громкий крик раздался позади.
Прадедушка Мороз кричал тонким голосом так громко, что дрожали ледяные деревья: - Мальчик! Мальчик! Мальчик! Сразу стало страшно холодно.
Старший почувствовал, что у него холодеют ноги, леденеют и отнимаются руки.
А Младший печально глядел прямо перед собой, и застывшие слезы его блестели на солнце.
- Остановись! - приказал старик.
Старший остановился.
И вдруг все птицы прижались к мальчику близко-близко, как будто покрыли его живой тёплой шубой.
И Старший ожил и побежал вперёд, осторожно глядя под ноги, изо всех сил оберегая младшего брата.
Старик приближался, а мальчик не смел бежать быстрее, - ледяная земля была такая скользкая.
И вот, когда он уже думал, что погиб, зайцы вдруг бросились кубарем под ноги злому старику.
И Прадедушка Мороз упал, а когда поднялся, то зайцы ещё раз и ещё раз свалили его на землю.
Они делали это дрожа от страха, но надо же было спасти лучшего своего друга.
И когда Прадедушка Мороз поднялся в последний раз, то мальчик, крепко держа в руках своего брата, уже был далеко внизу, в живом лесу.
И Прадедушка Мороз заплакал от злости.
И когда он заплакал, сразу стало теплее.
И Старший увидел, что снег быстро тает вокруг, и ручьи бегут по оврагам.
А внизу, у подножия гор, почки набухли на деревьях.
- Смотри - подснежник! - крикнул Старший радостно.
Но Младший не ответил ни слова.
Он по-прежнему был неподвижен, как кукла, и печально глядел прямо перед собой.
- Ничего.
Отец всё умеет делать! - сказал Старший Младшему.- Он оживит тебя.
Наверное оживит! И мальчик побежал со всех ног, крепко держа в руках брата.
До гор Старший добрался так быстро с горя, а теперь он мчался, как вихрь, от радости.
Ведь всё-таки брата он нашёл. Вот кончились участки лесничих, о которых мальчик только слышал, и замелькали участки знакомых, которых мальчик видел раз в год, раз в полгода, раз в три месяца.
И чем ближе было к дому, тем теплее становилось вокруг.
Друзья-зайцы кувыркались от радости, друзья-белки прыгали с ветки на ветку, друзья-птицы свистели и пели.
Деревья разговаривать не умеют, но и они шумели радостно, - ведь листья распустились, весна пришла.
И вдруг старший брат поскользнулся.
На дне ямки, под старым клёном, куда не заглядывало солнце, лежал подтаявший тёмный снег.
И Старший упал.
И бедный Младший ударился о корень дерева.
Сразу тихо-тихо стало в лесу.
И из снега вдруг негромко раздался знакомый тоненький голос: - Конечно! От меня.
Так.
Легко.
Не уйдёшь! И Старший упал на землю и заплакал так горько, как не плакал ещё ни разу в жизни.
Нет, ему нечем было утешиться.
Он плакал и плакал, пока не уснул с горя как убитый.
А птицы собрали Младшего по кусочкам, и белки сложили кусочек с кусочком своими цепкими лапками и склеили берёзовым клеем.
И потом все они тесно окружили Младшего как бы живой тёплой шубкой.
А когда взошло солнце, то все они улетели прочь.
Младший лежал на весеннем солнышке, и оно осторожно, тихонечко согревало его.
И вот слезы на лице у Младшего высохли.
И глаза спокойно закрылись.
И руки стали тёплыми.
И курточка стала полосатой.
И башмаки стали чёрными.
И прядь волос на затылке стала мягкой.
И мальчик вздохнул раз, и другой, и стал дышать ровно и спокойно, как всегда дышал во сне.
И когда Старший проснулся, брат его, целый и невредимый, спал на холмике.
Старший стоял и хлопал глазами, ничего не понимая, а птицы свистели, лес шумел, и громко журчали ручьи в канавах.
Но вот Старший опомнился, бросился к Младшему и схватил его за руку.
А тот открыл глаза и спросил как ни в чём не бывало: - А, это ты? Который час? И Старший обнял его и помог ему встать, и оба брата помчались домой.
Мать и отец сидели рядом у открытого окна и молчали.
И лицо у отца было такое же строгое и суровое, как в тот вечер, когда он приказал Старшему идти на поиски брата.
- Как птицы громко кричат сегодня, - сказала мать.
- Обрадовались теплу, - ответил отец.
- Белки прыгают с ветки на ветку, - сказала мать.
- И они тоже рады весне, - ответил отец.
- Слышишь?! - вдруг крикнула мать.
- Нет, - ответил отец.
- А что случилось? - Кто-то бежит сюда! - Нет! - повторил отец печально.
-Мне тоже всю зиму чудилось, что снег скрипит под окнами.
Никто к нам не прибежит.
Но мать была уже во дворе и звала: - Дети, дети! И отец вышел за нею.
И оба они увидели: по лесу бегут Старший и Младший, взявшись за руки.
Родители бросились к ним навстречу.
И когда все успокоились немного и вошли в дом, Старший взглянул на отца и ахнул от удивления.
Седая борода отца темнела на глазах, и вот она стала совсем чёрной, как прежде.
И отец помолодел от этого лет на десять.
С горя люди седеют, а от радости седина исчезает, тает, как иней на солнце.
Это, правда, бывает очень-очень редко, но всё-таки бывает.
И с тех пор они жили счастливо.
Правда, Старший говорил изредка брату: - Оставь меня в покое.
Но сейчас же добавлял: - Не надолго оставь, минут на десять, пожалуйста.
Очень прошу тебя.
И Младший всегда слушался, потому что братья жили теперь дружно.
Они дышат.
Они растут всю жизнь.
Даже огромные старики-деревья и те каждый год подрастают, как маленькие дети.
Стада пасут пастухи, а о лесах заботятся лесничие.
И вот в одном огромном лесу жил-был лесничий, по имени Чернобородый.
Он целый день бродил взад и вперёд по лесу, и каждое дерево на своём участке знал он по имени.
В лесу лесничий всегда был весел, но зато дома он часто вздыхал и хмурился.
В лесу у него всё шло хорошо, а дома бедного лесничего очень огорчали его сыновья.
Звали их Старший и Младший.
Старшему было двенадцать лет, а Младшему - семь.
Как лесничий ни уговаривал своих детей, сколько ни просил, братья ссорились каждый день, как чужие.
И вот однажды - было это двадцать восьмого декабря утром - позвал лесничий сыновей и сказал, что ёлки к Новому году он им не устроит.
За ёлочными украшениями надо ехать в город.
Маму послать - её по дороге волки съедят.
Самому ехать - он не умеет по магазинам ходить.
А вдвоём ехать тоже нельзя.
Без родителей старший брат младшего совсем погубит.
Старший был мальчик умный.
Он хорошо учился, много читал и умел убедительно говорить.
И вот он стал убеждать отца, что он не обидит Младшего и что дома всё будет в полном порядке, пока родители не вернутся из города.
- Ты даёшь мне слово? - спросил отец.
- Даю честное слово, - ответил Старший.
- Хорошо, - сказал отец.
- Три дня нас не будет дома.
Мы вернёмся тридцать первого вечером, часов в восемь.
До этого времени ты здесь будешь хозяином.
Ты отвечаешь за дом, а главное - за брата.
Ты ему будешь вместо отца.
Смотри же! И вот мама приготовила на три дня три обеда, три завтрака и три ужина и показала мальчикам, как их нужно разогревать.
А отец принёс дров на три дня и дал Старшему коробку спичек.
После этого запрягли лошадь в сани, бубенчики зазвенели, полозья заскрипели, и родители уехали.
Первый день прошёл хорошо.
Второй - ещё лучше.
И вот наступило тридцать первое декабря.
В шесть часов накормил Старший Младшего ужином и сел читать книжку "Приключения Синдбада-Морехода". И дошёл он до самого интересного места, когда появляется над кораблём птица Рок, огромная, как туча, и несёт она в когтях камень величиною с дом.
Старшему хочется узнать, что будет дальше, а Младший слоняется вокруг, скучает, томится.
И стал Младший просить брата: - Поиграй со мной, пожалуйста.
Их ссоры всегда так и начинались.
Младший скучал без Старшего, а тот гнал брата безо всякой жалости и кричал: "Оставь меня в покое!" И на этот раз кончилось дело худо.
Старший терпел-терпел, потом схватил Младшего за шиворот, крикнул: "Оставь меня в покое!" - вытолкал его во двор и запер дверь.
А ведь зимой темнеет рано, и во дворе стояла уже тёмная ночь.
Младший забарабанил в дверь кулаками и закричал: - Что ты делаешь! Ведь ты мне вместо отца! У Старшего сжалось на миг сердце, он сделал шаг к двери, но потом подумал: "Ладно, ладно.
Я только прочту пять строчек и пущу его обратно.
За это время ничего с ним не случится". И он сел в кресло и стал читать и зачитался, а когда опомнился, то часы показывали уже без четверти восемь.
Старший вскочил и закричал: - Что же это! Что я наделал! Младший там на морозе, один, неодетый! И он бросился во двор.
Стояла тёмная-тёмная ночь, и тихо-тихо было вокруг.
Старший во весь голос позвал Младшего, но никто ему не ответил.
Тогда Старший зажёг фонарь и с фонарём обыскал все закоулки во дворе.
Брат пропал бесследно.
Свежий снег запорошил землю, и на снегу не было следов Младшего.
Он исчез, как будто его унесла птица Рок.
Старший горько заплакал и громко попросил у Младшего прощенья.
Но и это не помогло.
Младший брат не отзывался.
Часы в доме пробили восемь раз, и в ту же минуту далеко-далеко в лесу зазвенели бубенчики.
"Наши возвращаются,- подумал с тоскою Старший.- Ах, если бы всё передвинулось на два часа назад! Я не выгнал бы младшего брата во двор.
И теперь мы стояли бы рядом и радовались". А бубенчики звенели всё ближе и ближе; вот стало слышно, как фыркает лошадь, вот заскрипели полозья, и сани въехали во двор.
И отец выскочил из саней.
Его чёрная борода на морозе покрылась инеем и теперь была совсем белая.
Вслед за отцом из саней вышла мать с большой корзинкой в руке.
И отец и мать были веселы, - они не знали, что дома случилось такое несчастье.
- Зачем ты выбежал во двор без пальто? - спросила мать.
- А где Младший? - спросил отец.
Старший не ответил ни слова.
- Где твой младший брат? - спросил отец ещё раз.
И Старший заплакал.
И отец взял его за руку и повёл в дом.
И мать молча пошла за ними.
И Старший всё рассказал родителям.
Кончив рассказ, мальчик взглянул на отца.
В комнате было тепло, а иней на бороде отца не растаял.
И Старший вскрикнул.
Он вдруг понял, что теперь борода отца бела не от инея.
Отец так огорчился, что даже поседел.
- Одевайся, - сказал отец тихо.- Одевайся и уходи.
И не смей возвращаться, пока не разыщешь своего младшего брата.
- Что же, мы теперь совсем без детей останемся? - спросила мать плача, но отец ей ничего не ответил.
И Старший оделся, взял фонарь и вышел из дому.
Он шёл и звал брата, шёл и звал, но никто ему не отвечал.
Знакомый лес стеной стоял вокруг, но Старшему казалось, что он теперь один на свете.
Деревья, конечно, живые существа, но разговаривать они не умеют и стоят на месте как вкопанные.
А кроме того, зимою они спят крепким сном.
И мальчику не с кем было поговорить.
Он шёл по тем местам, где часто бегал с младшим братом.
И трудно было ему теперь понять, почему это они всю жизнь ссорились, как чужие.
Он вспомнил, какой Младший был худенький, и как на затылке у него прядь волос всегда стояла дыбом, и как он смеялся, когда Старший изредка шутил с ним, и как радовался и старался, когда Старший принимал его в свою игру.
И Старший так жалел брата, что не замечал ни холода, ни темноты, ни тишины.
Только изредка ему становилось очень жутко, и он оглядывался по сторонам, как заяц.
Старший, правда, был уже большой мальчик, двенадцати лет, но рядом с огромными деревьями в лесу он казался совсем маленьким.
Вот кончился участок отца и начался участок соседнего лесничего, который приезжал в гости каждое воскресенье играть с отцом в шахматы.
Кончился и его участок, и мальчик зашагал по участку лесничего, который бывал у них в гостях только раз в месяц.
А потом пошли участки лесничих, которых мальчик видел только раз в три месяца, раз в полгода, раз в год.
Свеча в фонаре давно погасла, а Старший шагал, шагал, шагал всё быстрее и быстрее.
Вот уже кончились участки таких лесничих, о которых Старший только слышал, но не встречал ни разу в жизни.
А потом дорожка пошла всё вверх и вверх, и, когда рассвело, мальчик увидел: кругом, куда ни глянешь, всё горы и горы, покрытые густыми лесами.
Старший остановился.
Он знал, что от их дома до гор семь недель езды.
Как же он добрался сюда за одну только ночь? И вдруг мальчик услышал где-то далеко-далеко лёгкий звон.
Сначала ему показалось, что это звенит у него в ушах.
Потом он задрожал от радости, - не бубенчики ли это? Может быть, младший брат нашёлся и отец гонится за Старшим в санях, чтобы отвезти его домой? Но звон не приближался, и никогда бубенчики не звенели так тоненько и так ровно.
- Пойду и узнаю, что там за звон,- сказал Старший.
Он шёл час, и два, и три.
Звон становился всё громче и громче.
И вот мальчик очутился среди удивительных деревьев, - высокие сосны росли вокруг, но они были прозрачные, как стёкла.
Верхушки сосен сверкали на солнце так, что больно было смотреть.
Сосны раскачивались на ветру, ветки били о ветки и звенели, звенели, звенели.
Мальчик пошёл дальше и увидел прозрачные ёлки, прозрачные берёзы, прозрачные клёны. Огромный прозрачный дуб стоял среди поляны и звенел басом, как шмель.
Мальчик поскользнулся и посмотрел под ноги.
Что это? И земля в этом лесу прозрачна! А в земле темнеют и переплетаются, как змеи, и уходят в глубину прозрачные корни деревьев.
Мальчик подошёл к берёзе и отломил веточку.
И, пока он её разглядывал, веточка растаяла, как ледяная сосулька.
И Старший понял: лес, промёрзший насквозь, превратившийся в лёд, стоит вокруг.
И растёт этот лес на ледяной земле, и корни деревьев тоже ледяные.
- Здесь такой страшный мороз, почему же мне не холодно? - спросил Старший.
- Я распорядился, чтобы холод не причинил тебе до поры до времени никакого вреда, - ответил кто-то тоненьким звонким голосом.
Мальчик оглянулся.
Позади стоял высокий старик в шубе, шапке и валенках из чистого снега.
Борода и усы у старика были ледяные и позванивали тихонько, когда он говорил.
Старик смотрел на мальчика не мигая.
Не доброе и не злое лицо его было до того спокойно, что у мальчика сжалось сердце.
А старик, помолчав, повторил отчётливо, гладко, как будто он читал по книжке или диктовал: - Я. Распорядился.
Чтобы холод.
Не причинил тебе.
До поры до времени.
Ни малейшего вреда.
Ты знаешь, кто я? - Вы как будто Дедушка Мороз? - спросил мальчик.
- Отнюдь нет! - ответил старик холодно.
- Дедушка Мороз - мой сын.
Я проклял его.
Этот здоровяк слишком добродушен.
Я - Прадедушка Мороз, а это совсем другое дело, мой юный друг.
Следуй за мной.
И старик пошёл вперёд, неслышно ступая по льду своими мягкими белоснежными валенками.
Вскоре они остановились у высокого крутого холма.
Прадедушка Мороз порылся в снегу, из которого была сделана его шуба, и вытащил огромный ледяной ключ.
Щёлкнул замок, и тяжёлые ледяные ворота открылись в холме.
- Следуй за мной, - повторил старик.
- Но ведь мне нужно искать брата! - воскликнул мальчик.
- Твой брат здесь, - сказал Прадедушка Мороз спокойно.
- Следуй за мной.
И они вошли в холм, и ворота со звоном захлопнулись, и Старший оказался в огромном, пустом, ледяном зале.
Сквозь открытые настежь высокие двери виден был следующий зал, а за ним ещё и ещё. Казалось, что нет конца этим просторным, пустынным комнатам.
На стенах светились круглые ледяные фонари.
Над дверью в соседний зал, на ледяной табличке, была вырезана цифра "2". - В моём дворце сорок девять таких зал.
Следуй за мной, - приказал Прадедушка Мороз.
Ледяной пол был такой скользкий, что мальчик упал два раза, но старик даже не обернулся.
Он мерно шагал вперёд и остановился только в двадцать пятом зале ледяного дворца.
Посреди этого зала стояла высокая белая печь.
Мальчик обрадовался.
Ему так хотелось погреться.
Но в печке этой ледяные поленья горели чёрным пламенем.
Чёрные отблески прыгали по полу.
Из печной дверцы тянуло леденящим холодом.
И Прадедушка Мороз опустился на ледяную скамейку у ледяной печки и протянул свои ледяные пальцы к ледяному пламени.
- Садись рядом, помёрзнем, - предложил он мальчику.
Мальчик ничего не ответил.
А старик уселся поудобнее и мёрз, мёрз, мёрз, пока ледяные поленья не превратились в ледяные угольки.
Тогда Прадедушка Мороз заново набил печь ледяными дровами и разжёг их ледяными спичками.
- Ну, а теперь я некоторое время посвящу беседе с тобою, - сказал он мальчику.
- Ты. Должен.
Слушать.
Меня.
Внимательно.
Понял? Мальчик кивнул головой.
И Прадедушка Мороз продолжал отчётливо и гладко: - Ты. Выгнал.
Младшего брата.
На мороз.
Сказав.
Чтобы он. Оставил.
Тебя.
В покое.
Мне нравится этот поступок.
Ты любишь покой так же, как я. Ты останешься здесь навеки.
Понял? - Но ведь нас дома ждут! - воскликнул Старший жалобно.
- Ты. Останешься.
Здесь.
Навеки, - повторил Прадедушка Мороз.
Он подошёл к печке, потряс полами своей снежной шубы, и мальчик вскрикнул горестно.
Из снега на ледяной пол посыпались птицы.
Синицы, поползни, дятлы, маленькие лесные зверюшки, взъерошенные и окоченевшие, горкой легли на полу.
- Эти суетливые существа даже зимой не оставляют лес в покое, - сказал старик.
- Они мёртвые? - спросил мальчик.
- Я успокоил их, но не совсем, - ответил Прадедушка Мороз.
- Их следует вертеть перед печкой, пока они не станут совсем прозрачными и ледяными.
Займись.
Немедленно.
Этим.
Полезным.
Делом.
- Я убегу! - крикнул мальчик.
- Ты никуда не убежишь! - ответил Прадедушка Мороз твердо.
- Брат твой заперт в сорок девятом зале.
Пока что он удержит тебя здесь, а впоследствии ты привыкнешь ко мне.
Принимайся за работу.
И мальчик уселся перед открытой дверцей печки.
Он поднял с полу дятла, и руки у него задрожали.
Ему казалось, что птица ещё дышит.
Но старик не мигая смотрел на мальчика, и мальчик угрюмо протянул дятла к ледяному пламени.
И перья несчастной птицы сначала побелели, как снег.
Потом вся она стала твёрдой, как камень.
А когда она сделалась прозрачной, как стекло, старик сказал: - Готово! Принимайся за следующую.
До поздней ночи работал мальчик, а Прадедушка Мороз неподвижно стоял возле.
Потом он осторожно уложил ледяных птиц в мешок и спросил мальчика: - Руки у тебя не замёрзли? - Нет, - ответил он. - Это я распорядился, чтобы холод не причинил тебе до поры до времени никакого вреда,- сказал старик.- Но помни! Если.
Ты. Ослушаешься.
Меня.
То я. Тебя.
Заморожу.
Сиди здесь и жди.
Я скоро вернусь.
И Прадедушка Мороз, взяв мешок, ушёл в глубину дворца, и мальчик остался один.
Где-то далеко-далеко захлопнулась со звоном дверь, и эхо перекатилось по всем залам.
И Прадедушка Мороз вернулся с пустым мешком.
- Пришло время удалиться ко сну, - сказал Прадедушка Мороз.
И он указал мальчику на ледяную кровать, которая стояла в углу.
Сам он занял такую же кровать в противоположном конце зала.
Прошло две-три минуты, и мальчику показалось, что кто-то заводит карманные часы.
Но он понял вскоре, что это тихонько храпит во сне Прадедушка Мороз.
Утром старик разбудил его.
- Отправляйся в кладовую, - сказал он. - Двери в неё находятся в левом углу зала.
Принеси завтрак номер один.
Он стоит на полке номер девять.
И мальчик пошёл в кладовую.
Она была большая, как зал.
Замороженная еда стояла на полках.
И Старший принёс на ледяном блюде завтрак номер один.
И котлеты, и чай, и хлеб - всё было ледяное, и всё это надо было грызть или сосать, как леденцы.
- Я удаляюсь на промысел, - сказал Прадедушка Мороз, окончив завтрак.
- Можешь бродить по всем комнатам и даже выходить из дворца.
И Прадедушка Мороз удалился, неслышно ступая своими белоснежными валенками, а мальчик бросился в сорок девятый зал.
Он бежал, и падал, и звал брата во весь голос, но только эхо отвечало ему.
И вот он добрался, наконец, до сорок девятого зала и остановился как вкопанный.
Все двери были открыты настежь, кроме одной, последней, над которой стояла цифра "49". Последний зал был заперт наглухо.
- Младший! - крикнул старший брат.
- Я пришёл за тобой.
Ты здесь? "Ты здесь?" - повторило эхо.
Дверь была вырезана из цельного промёрзшего ледяного дуба.
Мальчик уцепился ногтями за ледяную дубовую кору, но пальцы его скользили и срывались.
Тогда он стал колотить в дверь кулаками, плечом, ногами, пока совсем не выбился из сил.
И хоть бы ледяная щепочка откололась от ледяного дуба.
И мальчик тихо вернулся обратно, и почти тотчас же в зал вошёл Прадедушка Мороз.
И после ледяного обеда до поздней ночи мальчик вертел перед ледяным огнём несчастных замёрзших птиц, белок и зайцев.
Так и пошли дни за днями.
И все эти дни Старший думал, и думал, и думал только об одном: чем бы разбить ему ледяную дубовую дверь.
Он обыскал всю кладовую.
Он ворочал мешки с замороженной капустой, с замороженным зерном, с замороженными орехами, надеясь найти топор.
И он нашёл его наконец, но и топор отскакивал от ледяного дуба, как от камня.
И Старший думал, думал, и наяву и во сне, всё об одном, всё об одном.
И старик хвалил мальчика за спокойствие.
Стоя у печки неподвижно, как столб, глядя, как превращаются в лёд птицы, зайцы, белки, Прадедушка Мороз говорил: - Нет, я не ошибся в тебе, мой юный друг.
"Оставь меня в покое!" - какие великие слова.
С помощью этих слов люди постоянно губят своих братьев.
"Оставь меня в покое!" Эти.
Великие.
Слова.
Установят.
Когда-нибудь.
Вечный.
Покой.
На земле.
И отец, и мать, и бедный младший брат, и все знакомые лесничие говорили просто, а Прадедушка Мороз как будто читал по книжке, и разговор его наводил такую же тоску, как огромные пронумерованные залы.
Старик любил вспоминать о древних-древних временах, когда ледники покрывали почти всю землю.
- Ах, как тихо, как прекрасно было тогда жить на белом, холодном свете! - рассказывал он, и его ледяные усы и борода звенели тихонько.- Я был тогда молод и полон сил.
Куда исчезли мои дорогие друзья - спокойные, солидные, гигантские мамонты! Как я любил беседовать с ними! Правда, язык мамонтов труден.
У этих огромных животных и слова были огромные, необычайно длинные.
Чтобы произнести одно только слово на языке мамонтов, нужно было потратить двое, а иногда и трое суток.
Но. Там.
Некуда.
Было.
Спешить.
И вот однажды, слушая рассказы Прадедушки Мороза, мальчик вскочил и запрыгал на месте как бешеный.
- Что значит твоё нелепое поведение? - спросил старик сухо.
Мальчик не ответил ни слова, но сердце его так и стучало от радости.
Когда думаешь всё об одном и об одном, то непременно в конце концов придумаешь, что делать.
Спички! Мальчик вспомнил, что у него в кармане лежат те самые спички, которые ему дал отец, уезжая в город.
И на другое же утро, едва Прадедушка Мороз отправился на промысел, мальчик взял из кладовой топор и верёвку и выбежал из дворца.
Старик пошёл налево, а мальчик побежал направо, к живому лесу, который темнел за прозрачными стволами ледяных деревьев.
На самой опушке живого леса лежала в снегу огромная сосна.
И топор застучал, и мальчик вернулся во дворец с большой вязанкой дров.
У ледяной дубовой двери в сорок девятый зал мальчик разложил высокий костёр. Вспыхнула спичка, затрещали щепки, загорелись дрова, запрыгало настоящее пламя, и мальчик засмеялся от радости.
Он уселся у огня и грелся, грелся, грелся.
Дубовая дверь сначала только блестела и сверкала так, что больно было смотреть, но вот, наконец, вся она покрылась мелкими водяными капельками.
И когда костёр погас, мальчик увидел: дверь чуть-чуть подтаяла.
- Ага! - сказал он и ударил по двери топором.
Но ледяной дуб по-прежнему был твёрд, как камень.
- Ладно! - сказал мальчик.
- Завтра начнем сначала.
Вечером, сидя у ледяной печки, мальчик взял и осторожно припрятал в рукав маленькую синичку.
Прадедушка Мороз ничего не заметил.
И на другой день, когда костёр разгорелся, мальчик протянул птицу к огню.
Он ждал, ждал, и вдруг клюв у птицы дрогнул, и глаза открылись, и она посмотрела на мальчика.
- Здравствуй! - сказал ей мальчик, чуть не плача от радости.
- Погоди, Прадедушка Мороз! Мы ещё поживём! И каждый день теперь отогревал мальчик птиц, белок и зайцев.
Он устроил своим новым друзьям снеговые домики в уголках зала, где было потемнее.
Домики эти он устлал мохом, который набрал в живом лесу.
Конечно, по ночам было холодно, но зато потом, у костра, и птицы, и белки, и зайцы запасались теплом до завтрашнего утра.
Мешки с капустой, зерном и орехами теперь пошли в дело.
Мальчик кормил своих друзей до отвала.
А потом он играл с ними у огня или рассказывал о своём брате, который спрятан там, за дверью.
И ему казалось, что и птицы, и белки, и зайцы понимают его.
И вот однажды мальчик, как всегда, принёс вязанку дров, развёл костёр и уселся у огня.
Но никто из его друзей не вышел из своих снеговых домиков.
Мальчик хотел спросить: "Где же вы?" - но тяжёлая ледяная рука с силой оттолкнула его от огня.
Это Прадедушка Мороз подкрался к нему, неслышно ступая своими белоснежными валенками.
Он дунул на костёр, и поленья стали прозрачными, а пламя чёрным.
И когда ледяные дрова догорели, дубовая дверь стала такою, как много дней назад.
- Ещё. Раз.
Попадёшься.
Заморожу! - сказал Прадедушка Мороз холодно.
И он поднял с пола топор и запрятал его глубоко в снегу своей шубы.
Целый день плакал мальчик.
И ночью с горя заснул как убитый.
И вдруг он услышал сквозь сон: кто-то осторожно мягкими лапками барабанит по его щеке.
Мальчик открыл глаза.
Заяц стоял возле.
И все его друзья собрались вокруг ледяной постели.
Утром они не вышли из своих домиков, потому что почуяли опасность.
Но теперь, когда Прадедушка Мороз уснул, они пришли на выручку к своему другу.
Когда мальчик проснулся, семь белок бросились к ледяной постели старика.
Они нырнули в снег шубы Прадедушки Мороза и долго рылись там.
И вдруг что-то зазвенело тихонечко.
- Оставьте меня в покое, - пробормотал во сне старик.
И белки спрыгнули на пол и побежали к мальчику.
И он увидел: они принесли в зубах большую связку ледяных ключей.
И мальчик всё понял.
С ключами в руках бросился он к сорок девятому залу.
Друзья его летели, прыгали, бежали следом.
Вот и дубовая дверь.
Мальчик нашёл ключ с цифрой "49". Но где замочная скважина? Он искал, искал, искал.
но напрасно.
Тогда поползень подлетел к двери.
Цепляясь лапками за дубовую кору, поползень принялся ползать по двери вниз головою.
И вот он нашёл что-то. И чирикнул негромко.
И семь дятлов слетелись к тому месту двери, на которое указал поползень.
И дятлы терпеливо застучали своими твёрдыми клювами по льду.
Они стучали, стучали, стучали, и вдруг четырёхугольная ледяная дощечка сорвалась с двери, упала на пол и разбилась.
А за дощечкой мальчик увидел большую замочную скважину.
И он вставил ключ и повернул его, и замок щёлкнул, и упрямая дверь открылась наконец со звоном.
И мальчик, дрожа, вошёл в последний зал ледяного дворца.
На полу грудами лежали прозрачные ледяные птицы и ледяные звери.
А на ледяном столе посреди комнаты стоял бедный младший брат.
Он был очень грустный и глядел прямо перед собой, и слезы блестели у него на щеках, и прядь волос на затылке, как всегда, стояла дыбом.
Но он был весь прозрачный, как стеклянный, и лицо его, и руки, и курточка, и прядь волос на затылке, и слезы на щеках - всё было ледяное.
И он не дышал и молчал, ни слова не отвечая брату.
А Старший шептал: - Бежим, прошу тебя, бежим! Мама ждёт! Скорее бежим домой! Не дождавшись ответа, Старший схватил своего ледяного брата на руки и побежал осторожно по ледяным залам к выходу из дворца, а друзья его летели, прыгали, мчались следом.
Прадедушка Мороз по-прежнему крепко спал.
И они благополучно выбрались из дворца.
Солнце только что встало.
Ледяные деревья сверкали так, что больно было смотреть.
Старший побежал к живому лесу осторожно, боясь споткнуться и уронить Младшего.
И вдруг громкий крик раздался позади.
Прадедушка Мороз кричал тонким голосом так громко, что дрожали ледяные деревья: - Мальчик! Мальчик! Мальчик! Сразу стало страшно холодно.
Старший почувствовал, что у него холодеют ноги, леденеют и отнимаются руки.
А Младший печально глядел прямо перед собой, и застывшие слезы его блестели на солнце.
- Остановись! - приказал старик.
Старший остановился.
И вдруг все птицы прижались к мальчику близко-близко, как будто покрыли его живой тёплой шубой.
И Старший ожил и побежал вперёд, осторожно глядя под ноги, изо всех сил оберегая младшего брата.
Старик приближался, а мальчик не смел бежать быстрее, - ледяная земля была такая скользкая.
И вот, когда он уже думал, что погиб, зайцы вдруг бросились кубарем под ноги злому старику.
И Прадедушка Мороз упал, а когда поднялся, то зайцы ещё раз и ещё раз свалили его на землю.
Они делали это дрожа от страха, но надо же было спасти лучшего своего друга.
И когда Прадедушка Мороз поднялся в последний раз, то мальчик, крепко держа в руках своего брата, уже был далеко внизу, в живом лесу.
И Прадедушка Мороз заплакал от злости.
И когда он заплакал, сразу стало теплее.
И Старший увидел, что снег быстро тает вокруг, и ручьи бегут по оврагам.
А внизу, у подножия гор, почки набухли на деревьях.
- Смотри - подснежник! - крикнул Старший радостно.
Но Младший не ответил ни слова.
Он по-прежнему был неподвижен, как кукла, и печально глядел прямо перед собой.
- Ничего.
Отец всё умеет делать! - сказал Старший Младшему.- Он оживит тебя.
Наверное оживит! И мальчик побежал со всех ног, крепко держа в руках брата.
До гор Старший добрался так быстро с горя, а теперь он мчался, как вихрь, от радости.
Ведь всё-таки брата он нашёл. Вот кончились участки лесничих, о которых мальчик только слышал, и замелькали участки знакомых, которых мальчик видел раз в год, раз в полгода, раз в три месяца.
И чем ближе было к дому, тем теплее становилось вокруг.
Друзья-зайцы кувыркались от радости, друзья-белки прыгали с ветки на ветку, друзья-птицы свистели и пели.
Деревья разговаривать не умеют, но и они шумели радостно, - ведь листья распустились, весна пришла.
И вдруг старший брат поскользнулся.
На дне ямки, под старым клёном, куда не заглядывало солнце, лежал подтаявший тёмный снег.
И Старший упал.
И бедный Младший ударился о корень дерева.
Сразу тихо-тихо стало в лесу.
И из снега вдруг негромко раздался знакомый тоненький голос: - Конечно! От меня.
Так.
Легко.
Не уйдёшь! И Старший упал на землю и заплакал так горько, как не плакал ещё ни разу в жизни.
Нет, ему нечем было утешиться.
Он плакал и плакал, пока не уснул с горя как убитый.
А птицы собрали Младшего по кусочкам, и белки сложили кусочек с кусочком своими цепкими лапками и склеили берёзовым клеем.
И потом все они тесно окружили Младшего как бы живой тёплой шубкой.
А когда взошло солнце, то все они улетели прочь.
Младший лежал на весеннем солнышке, и оно осторожно, тихонечко согревало его.
И вот слезы на лице у Младшего высохли.
И глаза спокойно закрылись.
И руки стали тёплыми.
И курточка стала полосатой.
И башмаки стали чёрными.
И прядь волос на затылке стала мягкой.
И мальчик вздохнул раз, и другой, и стал дышать ровно и спокойно, как всегда дышал во сне.
И когда Старший проснулся, брат его, целый и невредимый, спал на холмике.
Старший стоял и хлопал глазами, ничего не понимая, а птицы свистели, лес шумел, и громко журчали ручьи в канавах.
Но вот Старший опомнился, бросился к Младшему и схватил его за руку.
А тот открыл глаза и спросил как ни в чём не бывало: - А, это ты? Который час? И Старший обнял его и помог ему встать, и оба брата помчались домой.
Мать и отец сидели рядом у открытого окна и молчали.
И лицо у отца было такое же строгое и суровое, как в тот вечер, когда он приказал Старшему идти на поиски брата.
- Как птицы громко кричат сегодня, - сказала мать.
- Обрадовались теплу, - ответил отец.
- Белки прыгают с ветки на ветку, - сказала мать.
- И они тоже рады весне, - ответил отец.
- Слышишь?! - вдруг крикнула мать.
- Нет, - ответил отец.
- А что случилось? - Кто-то бежит сюда! - Нет! - повторил отец печально.
-Мне тоже всю зиму чудилось, что снег скрипит под окнами.
Никто к нам не прибежит.
Но мать была уже во дворе и звала: - Дети, дети! И отец вышел за нею.
И оба они увидели: по лесу бегут Старший и Младший, взявшись за руки.
Родители бросились к ним навстречу.
И когда все успокоились немного и вошли в дом, Старший взглянул на отца и ахнул от удивления.
Седая борода отца темнела на глазах, и вот она стала совсем чёрной, как прежде.
И отец помолодел от этого лет на десять.
С горя люди седеют, а от радости седина исчезает, тает, как иней на солнце.
Это, правда, бывает очень-очень редко, но всё-таки бывает.
И с тех пор они жили счастливо.
Правда, Старший говорил изредка брату: - Оставь меня в покое.
Но сейчас же добавлял: - Не надолго оставь, минут на десять, пожалуйста.
Очень прошу тебя.
И Младший всегда слушался, потому что братья жили теперь дружно.
![[Луканов Олег] Флирт](/assets/images/icons/forum4.png){kind=icon}
