Девятилетняя Марина, которую в школе называют Воздевией, не знает, что ей делать этим летом в Севилье после выставки 1992 года. Лето такое длинное и сухое, что она не может решить, плакать ей или смеяться. Потому что она все еще играет в куклы Чабель, но уже смотрит журналы для взрослых, потому что ее мать больна, и Марина уже представляет себя в монастыре в окружении маленьких девочек, потому что все вокруг, включая ее отца, настаивают на том, чтобы исчезнуть, а потому что ее лучшая подруга – ее бабушка, которая причесывает ее, укладывает волосы, позволяет ей подстричь свои ногти, как пауков, и рассказывает ей об их прошлом.
Мария, которой девять лет, носит в школе прозвище Vozdeviеja [востэвьеха]. Летом 1993 года в Севилье, вскоре после EXPO'92, оно кажется длиннее и суше летнего зноя. Смеяться или заплакать? Чего хочет девочка? Изменить всё или оставить по-прежнему? Потому что ещё играет в куклы Чабель, но уже рассматривает взрослые журналы, потому что мама приболела, а эта маленькая женщина уже воображает себя в монастыре, среди сирот, потому что все и даже отец упорно твердят ей об исчезновении, потому что её лучшая подруга - бабушка, ловко готовящая ей обед, укладывающая её волосы, сильно обрезающая ей ногти, будто она вросшая в них вползающая улитка, подробно рассказывающая о своей любви к Фелипе, объясняющая спокойно, обучающая новому шагу, конструируюшая ей платья из цветов; потом она идёт гулять, а эти платья затем её раздражают с таким же усилием, с каким пластилин раздражает ногти, и всё-таки Марина вечно хочет есть: хочет жизни, жаждет фаршированного филе грудки.Эта единственная, нежная, лирическая и крайне забавная речь. Эта первая любовь такая незабываемая, как первый раз, когда произошло что-то для тебя важное."Глубоко и легко, это голос порочный, но также чистый. Единственный выговариваемый слог. Неизгладимо.". Elvira Lind
#литературоведение
