Как обычно, начну издалека.
Умному (или, в моем случае, просто въедливому и вредному) человеку читать художественную литературу трудно.
Писатели часто допускают забавные ошибки, которые хоть и не портят впечатления от их произведений, но могут послужить предметом веселой дискуссии.
Например: Рост робота Макса составлял один метр и двадцать сантиметров, и постепенно участники экспедиции поверили, что это добрый, умный металлический человек, железный гном, что-то вроде миниатюра Железный Дровосек из «Волшебника страны Оз».
(с) Роберт Шекли.
Человек по Платону Ах, Шекли, твоя история замечательна, но рост Железного Дровосека уже один метр и двадцать сантиметров.
Ваш Макс и Железный Дровосек примерно равны по размеру.
Давайте вспомним историю: Дровосек когда-то был самым обычным человеком из народа Манчкинов.
А Жевуны, прости господи, были ростом чуть выше кошки, ниже Олли.
(Старик, которого Олли назвала высоким, был ВСЕГО на целый палец выше Олли!) Но вернемся к Дровосеку.
Когда он решил жениться, тётя его избранницы, желая расстроить их свадьбу, обратилась к злой волшебнице Гингеме.
Зачарованный ею топор отрубил Дровосеку сначала одну ногу, затем другую, затем руки, а затем и голову.
Однако по законам сказки Дровосек не погиб — его друг-кузнец раз за разом заменял ему утраченные части тела железными.
Само собой, такой способ замены не позволяет увеличить размеры Дровосека — если бы кузнец сделал одну ногу длиннее, то Дровосек не смог бы ходить.
Таким образом, рост Дровосека равен росту манчкина.
Примерно равен по высоте Эlly. То есть метр, двадцать метров.
Первые иллюстраторы книги еще помнили об этом, но современные художники пошли на многое.
Или возьмем историю другого культового (в определенных, узких кругах) автора: Ветер.
Оно возникает благодаря мощнейшим силам Вселенной.
Внутри звезды, в невообразимая гравитация то, что человеку невозможно себе представить, происходит термоядерный синтез.
(с) Константин Васенин.
Ну, здравствуйте, пожалуйста.
Стандартная модель Солнца предполагает, что Солнце состоит из трёх зон — и ядерный синтез происходит только в крошечной внутренней зоне, расположенной в центре Солнца.
(Затем солнечный свет тянется к поверхности через статическую зону в течение многих-многих лет, но дело не в этом.
) Так какова же гравитация в нашей зоне термоядерного синтеза? Татарам-пам, пам - НЕТ.
В центре Солнца существует невесомость.
На краях зоны синтеза сила тяжести достигает земной.
(Может и выше, но не принципиально) Вот твоя бабушка и вся невообразимая тяжесть.
Теперь давайте рассмотрим не столь безобидную для сюжета ошибку.
В романе Роберта Ураловича Ибатуллина «Роза и червь» есть интересный физический промах, полностью портящий интригу.
Процитирую несколько предложений из книги – это самое начало романа, так что если это и спойлер, то не страшный.
Но это зависит от вас.
Спойлер В 2184 году два астронома, Карл Квон и Фархад Назим, обнаружили странность в спектре слабой звезды в созвездии Орла.
Было в нем одно странное — исключительно узкая и яркая линия в инфракрасной части спектра.
Предыдущие наблюдения ничего подобного не показали.
Больше всего это было похоже на излучение мощного лазера где-то рядом со звездой – лазера, нацеленного на Солнечную систему.
Окончательная черта была проведена в 2232 году.
Полуразумный орбитальный радиотелескоп, постоянно нацеленный на HD 183658, обнаружил, что возле звезды, казалось бы, из ниоткуда, появился источник поляризованного синхротронного излучения.
В своей исторической статье робот-радиотелескоп опубликовал удивительные параметры нового объекта: расстояние — 57 световых лет, напряженность магнитного поля — около 400 гаусс, скорость сближения — половину скорости света.
Только теперь картина событий стала вполне ясной.
Во-первых, инфракрасный лазер HD 183658 разогнал космические корабли до половины скорости света.
Некоторое время они летели с такой скоростью по инерции, а потом включили магнитное поле - включили его для замедления.
Итак, инопланетяне не просто летели к нам на космических кораблях невероятной мощи.
Они замедлялись.
Они намеревались остановиться в Солнечной системе.
И самое главное, они до сих пор не посылали ничего похожего на сигналы ни в каком диапазоне длин волн.
(с) Роберт Ибатуллин «Роза и червь» Ты заметил? Для того чтобы описываемые события произошли в реальности, пространство в романе должно существенно отличаться от нашего пространства.
Наши звезды не прибиты к небосводу и не меняют положения относительно друг друга.
Так что лазер, разгоняющий инопланетный флот, нацелен не на Солнечную систему, а на ту точку, где Солнечная система будет через много лет. И не виден с Земли.
Вся интрига напрасна.
То есть вообще ничего не читать? Слава Богу, выход есть.
Итан сформулировал это гораздо лучше, чем я.
(Да-да, тот самый Итан, чьи статьи мы любим читать на Giktimes) Возможно, я не смотрю фильмы так, как это делают большинство учёных.
Я не ищу огрехи или дыры в сюжете, не говорю «это невозможно!» Я пытаюсь совместить происходящее с возможностями, предоставляемыми законами физики.
(с) Итан Сигел.
Попробуем пойти по его пути.
Рассмотрим рассказ Ларри Нивена «Нейтронная звезда».
Этот рассказ получил премию «Хьюго» за лучший рассказ в 1967 году, и он крошечный, поэтому лучше сделать перерыв и прочитать его целиком.
Если, надеюсь, вы не читали это раньше.
Ну а для тех, кто уже прочитал, напомню сюжет: Герой повести, гениальный летчик Беовульф Шиффер, нанят для того, чтобы разобраться в трагическом происшествии - гибели семейной пары летчиков.
(Здесь и далее цитаты по переводу Александра Владимировича Мальцева («Тренд»)).
Два человека, которых звали Петр Ласкин и Соня Ласкин, изъявили желание воспользоваться кораблем.
Они намеревались пройти в пределах мили от поверхности нейтронной звезды по гиперболической траектории.
После чего они больше не общались друг с другом.
Когда их дрейфующий корабль был найден, внутри обнаружилась следующая картина: В отделении управления имелось две перегрузочные кушетки.
Оба были оторваны от ног и полетели к носу, скомкавшись, как папиросная бумага.
Они уничтожили панель управления.
Спинки покореженных кушеток были забрызганы чем-то коричневым, похожим на ржавчину.
Пятна одного цвета были видны повсюду: на стенах, на окнах, на смотровых экранах.
Как будто что-то сильно, с гигантской силой ударило по стульям; например, дюжина шариков, наполненных краской.
«Это кровь», — сказал я.
- Верно.
Циркулирующая жидкость человеческого организма.
Кукольник направился к носу корабля, но что-то заставило меня обратиться к раздвижным ножкам для более детального осмотра.
Они были согнуты.
Сквозь изогнутые прозрачные панели кузова какая-то неведомая сила сдавила металл с такой дикой силой, что он потек теплым воском, из проставок – и внутри тоже.
Судя по всему, во время их полета какая-то неизвестная сила проникла в кузов и проделала это с посадочными стойками.
Мы полагаем, что та же самая сила убила пилотов.
Здесь нам нужно немного рассказать вам о космических кораблях этой вселенной.
Корабль Ласкиных был построен с использованием корпуса инопланетной компании General Products. Это здание значительно превосходит по технологиям земные разработки.
Настолько, что учёные не понимают, как такое можно создать.
Это факт: Ничто не может пройти через здание General Products. Никакой формы электромагнитного излучения, кроме видимого света.
Любой вид материи, от мельчайшей субатомной частицы до самого быстрого метеорита.
Это утверждение рекламных буклетов компании, и гарантии были краеугольным камнем ее существования.
Я никогда не сомневался в правдивости этих утверждений и никогда не слышал о том, чтобы корпус General Products был поврежден оружием или чем-либо еще.
Как вы понимаете, тот факт, что пилоты погибли, а точнее, то, что что-то смогло пройти сквозь корпус, может сильно подорвать доверие к General Products. И они нанимают нашего героя, чтобы разобраться в случившемся.
Повторил полет Ласкиных, но выжил.
И Беофульф принимает вызов.
Sky Diver вышел из гиперпространства ровно в миллионе миль от нейтронной звезды.
Мне потребовалась минута, чтобы сориентироваться по звездам, — и еще одна, чтобы обнаружить искажение, которое заметила Соня Ласкина незадолго до своей смерти.
Звезда находилась слева — где-то в секторе размером с Луну, видимом с Земли.
Я развернул корабль так, чтобы его нос был направлен именно в ту сторону.
Нейтронная звезда лежала прямо впереди, хотя я не мог ее увидеть — да и не ожидал ее увидеть.
Оно было всего одиннадцать миль в поперечнике и было очень холодно.
Прошел миллиард лет с тех пор, как БВС-1 сгорел термоядерным пламенем.
Прошли как минимум миллионы лет с тех катастрофических двух недель, когда она была рентгеновской звездой и пылала жаром в пять миллиардов градусов Кельвина.
Но теперь оно проявило себя только как огромная масса.
Корабль начал сам разворачиваться.
Ускорение, которое дал ему термоядерный двигатель, было красноречивым.
Моя верная металлическая стража без всякой моей помощи вывела меня на гиперболическую орбиту, которая проходила всего в одной миле от поверхности звезды.
Двадцать четыре часа падения, двадцать четыре часа подъема.
и за это время что-то попытается меня убить.
Точно так же, как убили Ласкиных.
Вы, умники, наверное, уже давно поняли, что его ждет, и весело смеетесь над неуклюжим пилотом.
А ведь тебе хорошо смеяться, сидя дома, в своей норе, и если бы ты попал в такую передрягу, может быть, ты бы и не сделал чего-нибудь плохого.
Так или иначе, во время полета пилот замечает необъяснимые для него, но вполне предсказуемые события.
«Скайдайвер» вернулся в вертикальное положение, его ось снова прошла через нейтронную звезду.
Но оно было просто направлено в сторону! Мне показалось, что я зафиксировал корабль в горизонтальном положении.
Снова медленный поворот - я использовал гироскоп.
И снова корабль почти не двигался, пока не прошел половину амплитуды.
Затем он как будто автоматически вернулся в вертикальное положение.
Как будто Дайвер предпочитал смотреть прямо на нейтронную звезду.
Мне это не понравилось.
Я попытался повторить маневр, и Дайвер снова сопротивлялся.
Но на этот раз я почувствовал нечто другое.
Что-то пыталось меня затащить.
Я отстегнул страховочную сеть и упал головой вниз в нос корабля.
Ускорение было слабым, около одной десятой g. Это было больше похоже на утопление в меде, чем на падение.
Я забрался обратно в кресло и застегнул сетку.
В этом положении, подвешенный лицом вниз, я включил диктофон.
Я описал произошедшее в таких дотошных подробностях, что моим гипотетическим слушателям не оставалось ничего другого, как усомниться в моем гипотетическом здравомыслии.
Что-то тащило меня, но не корабль.
Нет, ерунда, этого не может быть! Что могло достичь меня через здание «Дженерал Продактс»? Наоборот, что-то толкало корабль, сбивая его с курса.
Если бы ситуация ухудшилась, я мог бы использовать двигатель для компенсации внешнего воздействия.
Тем временем корабль отдалялся от БВС-1, чему я нисколько не расстроился.
Но если я ошибаюсь и корабль не уйдет от звезды, реактивный двигатель сбросит «Скай Дайвер» в одиннадцать миль нейтрония.
Кстати, а почему двигатель еще не заводится? Если корабль отклонится от курса, автопилот должен его вернуть.
Акселерометр в порядке.
С ним все было в порядке, когда я осматривал корабль через трубку доступа.
Может быть, что-то толкает корабль и акселерометр, но не я? Вопрос сводился к той же невозможной возможности: чему-то, что могло бы проникнуть сквозь корпус «Дженерал Продактс».
«К черту теорию!» - Я сказал себе.
Я собирался уйти оттуда.
Я сказал в диктофон: — Ускорение возросло до опасного уровня.
Я попробую изменить траекторию.
Разумеется, когда я разверну корабль и запущу двигатель, к X-Force добавится искусственное ускорение.
Будет тяжело, но я постараюсь продержаться какое-то время.
Если я пройду хотя бы милю от БВС-1, меня ждет тот же конец, что и Соню Ласкину.
Должно быть, она лежала лицом вниз в сети, как и я.
Она лежала и ждала, двигателя не было.
И давление всё росло, и сеть врезалась в её плоть, пока сама сеть не лопнула и не выбросила Соню в нос корабля.
Там она лежала, раздавленная и измятая, пока таинственная сила не оторвала сами стулья и не швырнула их на беднягу.
Я взял в руки гироскопы.
Гироскопы не подчинились.
Я сделал еще две попытки.
Каждый раз корабль поворачивался градусов на пятьдесят и дальше поворачивать не собирался, а вой гироскопов становился все сильнее и сильнее.
Когда я отпустил гироскопы, корабль тут же повернул назад и сделал несколько качков.
Нос корабля был направлен вниз, на нейтронную звезду, и Дайвер явно решил придерживаться этого направления.
Падение еще полчаса, и сила Х уже превышает одну g. Мои внутренности были в агонии.
Глаза навыкате, почти готовы выпасть.
Наверное, мне не стоило доставать сигарету, но уже поздно об этом думать.
Пачка «Фортунеадос» выпала из моего кармана, когда я упал на нос корабля.
Там она лежала в четырех футах от кончиков ее пальцев.
Доказательство того, что Сила Икс влияет и на другие объекты, помимо меня.
Удивительный.
Я больше не мог терпеть эту пытку.
Вместо того, чтобы с криком упасть на нейтронную звезду, я должен использовать двигатель.
И я запустил его.
Увеличивал тягу, пока не оказался в невесомости или около того.
Кровь, прилившая к конечностям, вернулась туда, где была.
Акселерометр показывал одну целую и две десятые г, и я проклинал лживый прибор.
Мягкий рюкзак болтался на носу корабля, и мне пришло в голову, что небольшой толчок вернет его владельцу.
Я пытался это сделать.
Стая медленно полетела в мою сторону, я потянулся к ней – но она, словно наделенная разумом, ускорилась и избежала захвата.
Я почти поймал ее возле своего уха, но она двигалась все быстрее и быстрее.
Рюкзак летел с сумасшедшей скоростью, учитывая тот факт, что я был практически невесом.
Продолжая набирать скорость, она проскользнула в дверь комнаты отдыха и исчезла из поля зрения, исчезнув в подъездной трубе.
Через несколько секунд я услышал громкий хлопок при падении.
Но это невозможно! Кровь уже приливала к лицу под действием таинственной силы.
Я вытащил зажигалку, вытянул руку на всю длину и отпустил невесомый предмет. Лихтер плавно плыл к носу корабля.
Но стая «Фортунеадос» ударилась о корму с такой силой, словно ее сбросили с небоскреба.
Я все же поддался тяге.
Бормочущий звук ядерного синтеза напомнил мне, что, если я попытаюсь продолжать в том же духе, у меня будет хороший шанс подвергнуть корпус General Products жесткому испытанию, которого никто никогда раньше не пробовал: врезать его в нейтронную звезду на половине скорости.
скорость света.
.
При одной целой и четырех десятых g, как утверждал ложный акселерометр, зажигалка стала невесомой и поплыла ко мне.
Я позволил ей продолжить свой путь.
Она определенно падала, когда добралась до дверного проема.
Я выключил двигатель.
Инерция резко швырнула меня вперед, но я продолжал смотреть.
Лихтер замедлил ход и словно задумался, влететь в ревизионную трубу или нет. И все же я решил полететь.
Я навострил уши, пытаясь расслышать звук падения, и вскочил на стул: мощный удар сотряс весь корабль, как гонг.
Тогда до Беовульфа наконец дошло, какая сила пыталась разорвать корабль на части.
Это прилив.
Акселерометр располагался в центре тяжести судна.
В противном случае масса корабля сбила бы стрелку прибора.
Кукловоды бились насмерть за точность до десяти значащих цифр.
Пилот находился в рубке управления, в нескольких метрах от центра корабля.
И, соответственно, подвергался воздействию приливных сил.
Вот как Беовульф объяснил это своему работодателю: - Знаете ли вы, что происходит, когда Луна приближается к планете слишком близко? «Оно разваливается».
- Почему? - Не знаю.
- Из-за прилива.
-Что такое прилив? "Ага!" Я сказал себе.
- Я тебе сейчас скажу.
Спутник Земли имеет диаметр почти две тысячи миль и не вращается относительно планеты.
Представьте себе два камня на Луне: один в точке, ближайшей к Земле, а другой в самой дальней точке от планеты.
- Хорошо? — Понятно, что если убрать Луну, оба камня начнут расходиться.
Они находятся на разных орбитах, так сказать, на двух круговых орбитах, одна почти на две тысячи миль дальше от Земли, чем другая.
Но все равно эти камни вынуждены двигаться с одинаковой орбитальной скоростью.
— Далекий камень движется быстрее.
- Верно.
То есть есть сила, которая пытается разорвать Луну на части.
Гравитация не дает ему развалиться.
Если вы поднесете Луну достаточно близко к планете, эти два камня просто начнут расходиться.
- Ясно.
То есть этот «прилив» пытался разорвать корабль на части.
В отсеке жизнеобеспечения ему хватило сил сорвать перегрузочные кресла со стоек.
- И убить человека.
Представьте себе эту картину.
Носовая часть корабля находилась всего в семи милях от центра БВС-1. Корма корабля находится на триста футов дальше.
Если им позволить разлететься, они уйдут на совершенно разные орбиты.
Когда я был близко к звезде, моя голова и ноги пытались сделать то же самое.
Пилот спасся, перепрограммировав автопилот, и переместился в центр корабля, в то время как зона невесомости перемещалась вокруг корабля.
В центре корабля воздействие приливных сил минимально, и Беовульф висел там, покачиваясь в трубе, пока звездолет летел через опасную зону.
Возможно ли это в реальности? На первый взгляд нет. То есть приливные силы фактически развернут корабль.
А корабль действительно может разгоняться до половины скорости света, двигаясь по гиперболе вблизи нейтронной звезды.
(Диаметр звезды из рассказа дает космическую скорость 182 тыс.
км).
При этом, что забавно, когда корабль разгонится до такой огромной скорости, в центре корабля будет царить невесомость.
Жаль, что пилот не может находиться точно в центре.
Ну, дело не в нем, извини.
Даже если он лежит ровно ровно по центру.
Как показывают расчеты, при нахождении пилота в центре корабля пупок пилота отрывается от гребня с ускорением 9 миллионов.
(Это не я считал – у меня лапы есть).
Так как же нам спасти выдающегося Беовульфа Шиффера от макаронизации? (Превращение в лапшу – растягивание под действием большой разницы в силе тяжести между ногами и головой).
Я сначала подумал, что пилота спасло увеличение периастра орбиты (Это как перигей, только по отношению к звезде).
Если вы не заметили, в рассказе корабль Беовульфа сначала плыл по гиперболе 1, затем в результате коррекции курса перешел на гиперболу 2, имеющую более высокий периастр.
Почему? Потому что он «нажал на газ» в сторону звезды.
Да? Но как увеличение скорости, когда вектор направлен к звезде, поднимет периастр? Законы космической механики совсем не интуитивны – чтобы поднять периастр, на орбите нужно не тормозить, а ускоряться.
Как ускорился корабль, если его нос был направлен на звезду? При движении по гиперболе (крутой гиперболе) вокруг такого крошечного объекта, как нейтронная звезда, путь по орбите и направление к звезде практически одинаковы.
Хотя до звезды вам далеко, конечно.
Но увы.
Хотя Беофульфу, несомненно, удалось поднять периастр, нашего героя это крохотное изменение орбиты не спасает. Тяга, развиваемая его кораблем (30), — кошачьи слезы по сравнению с мощностью, необходимой для поднятия орбиты на безопасный уровень.
Значит, все пропало? Конечно же нет! Что мы знаем о звезде из повести? «Дано: сгоревший белый карлик с массой более 1,44 солнечных масс».
Но позвольте мне! Белые карлики — это развитые звезды с массой, не превышающей предел Чандрасекара.
Звезда, которая была белым карликом, сама по себе НЕ станет нейтронной звездой.
(Он станет черным карликом, но сейчас этот термин непопулярен).
Соответственно, если звезда является белым карликом, что при ее массе является наиболее вероятным исходом, пролет Боульфа становится возможным.
Потому что с увеличением диаметра звезды приливные силы уменьшаются.
- НО ДАВАЙТЕ! — скажет возмущенный внимательный читатель, — Рассказ называется «Нейтронная звезда», а не «Белый карлик», и на протяжении всего рассказа Беовульф рассказывает нам о том, что диаметр звезды составляет 11 миль.
- Это элементарно.
Беовульф ошибался.
Жаль, не мерил звезду аршином.
В истории говорится: «О крошечной скрытой звезде ничего точно не известно, кроме ее массы.
Так что диаметр звезды – и об этом прямо сказано в рассказе – является приблизительным.
- НО ПРОСТИТЕ! Как тогда пилот набрал скорость, чтобы облететь звезду, ведь звезда эта не нейтронная? Концентрации массы гнома недостаточно, чтобы так разогнать корабль! - Очень просто.
Пиноккио дали три яблока.
Он съел две.
Сколько яблок осталось у Пиноккио? Вы думаете об одном? Ничего подобного.
Никто не знает, сколько яблок уже было у Буратино до этого.
Мораль этой истории: всегда устанавливайте переменные равными нулю! Мы не знаем, с какой скоростью корабль покинул подпространство в начале повествования.
Так что, по сути, Беовульф просто в гиперболе пролетел мимо звезды.
— И его скорость была равна половине скорости света хотя бы на одном участке траектории? — Но именно об этом я и думал, пока вы не отвлекли меня своими вопросами, — возмутился я.
- Достаточно.
Я мою руки! В каждой статье должна быть какая-то загадка.
Вот тут и будет загадка – удалось ли мне спасти пилота, или все мои усилия были напрасны.
Жду вашего ответа, дорогие читатели.
Угроза.
P.S. Я не очень умен.
Что есть, то есть.
Поэтому прошу воспринимать все ошибки в статье, которые в ней, несомненно, есть, как приглашение обсудить их в комментариях.
(Нет, я не добавил их туда специально, чтобы оживить обсуждение - обычно этого не требуется, если вы понимаете, о чем я).
Теги: #ларри нивен #профессиональная литература
-
Бизнес Убран – Вверх, Набрав Номер
19 Oct, 24 -
Секс-Эмпирический
19 Oct, 24 -
О Точности Карт, Google, Navteq И Халяве
19 Oct, 24 -
Расширения Firebug
19 Oct, 24 -
Обзор Трех Сверхярких Светодиодных Фар
19 Oct, 24
