Жанр «загадочные убийства» жив и процветает и живет в книжном интернет-магазине на расстоянии одного клика мыши.
Как получилось, что этот чрезмерно используемый метод рассказывания историй остался таким свежим и убедительным спустя более ста лет? Ответ кроется в основах письма.
Хватайте их там, где болит, и их разум последует за ними Автор в первую очередь всегда должен рассказывать захватывающую историю, в той или иной степени привлекая узнаваемых трехмерных персонажей.
Тот факт, что история разворачивается на шаблонном фоне, включающем попытку раскрыть тайну убийства, является лишь вишенкой на торте.
Читателя должен волновать хотя бы один из трех человек: человек, которого убили; убийца; или человек, ищущий убийцу.
Если читатель не сможет идентифицировать себя хотя бы с одним из них, история, как правило, не сложится.
Чтение книги требует нашего времени, а в современном мире оно часто является нашим самым ценным ресурсом.
У автора должен быть убедительный ответ на вопрос: зачем мне тратить время на чтение вашего романа? Ответ на этот вопрос заключается в том, что эта история о ком-то, кого читатель найдет весьма интересным: о нем самом.
Читателю необходимо узнать части себя в одном или нескольких персонажах.
Хотя он увидит их в ситуациях, отличных от его повседневной жизни, ему нужна возможность задуматься, будет ли он реагировать таким же образом в этих обстоятельствах? Тайна убийства должна быть раскрыта только тогда, когда история завершится Читатели любят гадать о том, «кто это сделал» в загадке убийства.
Тем не менее, они обычно разочаровываются, если им удается найти ответ слишком легко или, по крайней мере, на слишком раннем этапе истории.
Жизнь состоит из неизвестности.
Мы никогда по-настоящему не знаем секретов, которые хранят окружающие нас люди, даже самые близкие, которым мы доверяем.
Именно это делает загадки убийств такими привлекательными: по правде говоря, наша собственная жизнь наполнена тайнами, которые никогда не разгадываются.
Однако, в отличие от реальной жизни, в романе все объясняется развязкой.
Следовательно, мы находим утешение в разнице между нашей реальной жизнью и романом; удовлетворение от получения ответа.
У психоаналитиков есть термин для этого: навязчивое повторение.
Это необходимость повторить суть предыдущей травмы и на этот раз контролировать результат. Читатель знает, что автор скрывает некоторые секреты, но, в отличие от беспорядочного и травмирующего хаоса реальной жизни, если она дочитает до конца, все будет объяснено.
Те, кто умеет учить, пишут Некоторые из лучших загадок убийств включают беседы на несвязанные с ними эзотерические темы.
Обычно это приводит к тому, что читатель узнает какую-то неясную тему, не имеющую ничего общего с самим убийством.
Акт чтения предполагает обязательство проникнуть в разум и чувства другого человека.
Иногда опыт и эрудиция этого человека являются неотъемлемой частью его понимания.
Следовательно, читая детектив об убийстве, можно узнать об эволюционном симбиозе бабочек и орхидей; эзотерика военной стратегии и тактики Гражданской войны; или протоколы ДНК-идентификации человеческих останков.
Другой пример: в моем недавнем романе «Наведи и стреляй» я обсуждал тонкое пересечение внутренних и внешних боевых искусств, используя в качестве иллюстрации окинавское искусство Шаолинь Кэмпо Каратэ и китайское искусство Тайцзицюань: Я пошел в раздевалку и надел форму кунг-фу, которую всегда использовал для занятий тайцзи-цюань: простые, свободные черные брюки и куртку с белым воротником.
Когда я преподавал Кэмпо, я носил черную форму карате с радужными нашивками в виде боевых животных и черным поясом с шестью полосами под ней, но для Тай Чи эта сдержанная одежда была униформой того времени.
Это было молчаливое напоминание о том, что, хотя оба искусства, по общему признанию, произошли от одних и тех же оригинальных форм китайского храма Шаолинь, оба искусства развивались совершенно разными путями.
Расходящиеся ветви одного и того же дерева.
Моя практика Кэмпо Каратэ была вполне адекватной в середине подросткового возраста.
Я старательно запоминал движения и их названия, продвигаясь вверх по рейтингу поясов.
За пять лет я достиг уровня коричневого пояса.
Однако, как и многие студенты, занимающиеся боевыми искусствами этого ранга, я был разочарован тем фактом, что я выполнял движения так неадекватно по сравнению с обладателями черных поясов.
Я достиг технического мастерства, но это все.
Очевидно, было что-то еще, и я понятия не имел, что это может быть.
Я поделился своими опасениями с дедушкой, и он предложил мне выучить базовую короткую форму тайцзи из 24 поз, а после этого — длинную форму из 108 поз.
Сначала я просто изучал Тай Чи, как и любую другую форму Кэмпо.
Фактически, позы и удары были очень похожи на форму журавля, которую я так хорошо знал по Кэмпо Каратэ.
Я выполнял их так же: с сосредоточенной силой, хотя и в более медленном темпе.
Но со временем он кропотливо помог мне забыть все, чему он меня научил о кэмпо.
Это было очень восточное предприятие: Мастер возвращал своего ученика к началу, чтобы начать все заново.
Это был человек, который научил меня двигаться с ослепляющей скоростью, а теперь убеждал меня замедлиться; который научил меня наносить сокрушительные, целенаправленные удары, а теперь убеждал меня быть мягким и нежным в тех же движениях; который научил меня решительно побеждать нападавших, теперь убеждал меня поддаться нападению.
Короче говоря, это был человек, который научил меня внешнему аспекту Кэмпо, а теперь помогает мне перейти на внутренний.
Это была самая трудная вещь, которую я когда-либо изучал, главным образом потому, что она включала в себя разучивание.
Но я придерживался этого, и в конце концов это начало приходить ко мне.
Я начал погружаться в реку формы Тай Чи.
Я начал двигаться плавно и расслабленно, о которых часто читал в трудах древних китайских мастеров, но никогда не понимал.
И моя практика боевых искусств наконец-то начала процветать.
Тай Чи превратил мое Кэмпо Каратэ в нечто большее, чем просто удары руками и ногами.
Я начал понимать разницу между изучением боевых искусств и мастерством боевых искусств.
Я потратил так много лет, запоминая с помощью головы комбинации и формы Кэмпо, так много времени тренируя руки и ноги для их выполнения, что совершенно пренебрег самой важной частью своего тела: сердцем.
Я никогда не воспринимал боевые искусства как страсть, занятие, улучшающее жизнь.
Как было у дедушки.
После этого он предложил мне заново изучить всю систему Кэмпо Каратэ, начиная с белого пояса и выше.
Это были те же комбинации кэмпо и формы животных, но теперь они ощущались и выглядели по-другому.
Это было похоже на то, как будто сначала выучили красивое стихотворение посредством перевода, а затем, потому что оно вам так понравилось, заново выучили его на языке оригинала.
Я наконец-то начал изучать Шаолинь Кэмпо Каратэ на его оригинальном языке.
Я до сих пор не могу адекватно определить, что именно изменилось.
Но каким-то образом я был связан с чем-то глубоким и вечным.
Я развил баланс и сосредоточенность, выходящие далеко за рамки моей практики боевых искусств.
Я обнаружил, что становлюсь другим человеком: менее злым, менее тревожным, более прощающим и принимающим недостатки и слабости других.
Одним словом, внутренние искусства меня усилили.
Заключение По сути, тайна убийства должна быть историей, которая могла бы существовать отдельно, без убийства и без тайны.
Персонажи не должны отклоняться от истории, а продвигать ее вперед. Они должны, по крайней мере, иметь некоторые характеристики, с которыми читатель сможет идентифицироваться.
Другими словами, читатель должен достаточно заботиться об этих персонажах, чтобы захотеть остаться и разгадать тайну.
-
Скотт, Уолтер
19 Oct, 24 -
Ошибка Всех Женщин Зрелого Возраста
19 Oct, 24 -
Знайте, Как Совершать Дешевые Звонки
19 Oct, 24 -
Узнайте, Как Стать Лучше В Ведении Блога
19 Oct, 24
