Владелец газеты «Ведомости» Демьян Кудрявцев дал интервью Олегу Тинькову Демьян Кудрявцев, владелец издательского дома Independent Media, в который входят газеты «Ведомости» и The Moscow Times, журналы Men's Health, Women's Health, Harvard Business Review и National Geographic, отдал интервью с Олегом Тиньковым в рамках программы «Бизнес тайны».
Бизнесмены говорили о российских СМИ, предпринимательстве и моральной ответственности в бизнесе.
Редакция vc.ru публикует материал с разрешения авторов.
Олег Тиньков: Мы у Демьяна Кудрявцева, в издательстве Independent Media. Демьян – совладелец этого холдинга и известный предприниматель.
Привет. Демьян Кудрявцев: Здравствуйте.
Расскажи о себе.
Я родился в Ленинграде, учился на журфаке Ленинградского университета.
Он уехал в 1989 году и жил в разных местах.
Приехал в Москву в 1996 году.
Ребята предложили мне открыть провайдера Cityline, который обеспечивал доступ в Интернет по телефонным линиям.
Я был партнером, ответственным за маркетинг, СМИ и первые блоги.
Отсюда и возникла моя медийная идентичность.
После Cityline я работал в различных газетах.
В 2006 году он пришел в "Ъ" директором и проработал там семь лет. Полтора года назад я пришел в «Ведомости».
Как из журналиста и менеджера вы вдруг стали владельцем бизнеса? Мимо проехал автобус, и я сел в него.
Что у вас есть в Independent Media, кроме «Ведомостей»? У меня есть «Ведомости», журналы Men's Health, Women's Health, National Geographic и английская газета The Moscow Times. Моя позиция в "Коммерсанте" отличается от моей позиции здесь.
Там я был директором, каждый день жил той жизнью, которой живет предприятие.
Я здесь владелец.
По закону о СМИ меня отделяет от происходящего в редакции настоящая стена.
Вы вообще верите в независимую прессу? Она не бог, в которого стоит верить.
Институт прессы независим и должен быть таким.
Уровень свободы института прессы равен уровню свободы общества.
Не бывает, чтобы в стране тоталитаризм, люди маршировали стройно, а пресса была свободна.
Наоборот тоже не бывает. Это абсолютное ограничение, которое накладывает на вас общество.
Общество принимает определенные ценности: авторитаризм, подчинение, тоталитаризм власти по отношению к обществу.
Газеты, которые пытаются этому противостоять, оказываются в тисках.
Чем свободнее общество, тем свободнее средства массовой информации.
Вы говорите, что стекло белое, я говорю, что оно черное.
Читатель решает, какой из них выбрать.
Когда возникает дисбаланс, издания, телеканалы и радио становятся одинаково зависимыми от одних и тех же людей, тогда дело становится запутанным.
Является ли «Ведомости» в этом смысле отклонением от нормы? Абсолютно.
«Ведомости» — временное отклонение.
Всё — временное отклонение.
Просто каждый падает в разное время.
НТВ, например, упало в 2001 году.
У каждого есть срок, в течение которого мы должны сделать как можно больше.Это всегда было ясно.Если в стране воцарится авторитаризм, то рано или поздно он коснется всех.
Вопрос в том, что вы делаете со временем, которое у вас есть? Причем это время вам дал не кто-то, а обстоятельства.
Авторитарная пресса, возможно, может быть даже более прибыльной.
Газпром рекламирует. Он не рекламирует, он финансирует за счет рекламы.
Никто не финансирует всех.
Вы даже можете субсидировать театр «Корова на льду», но это не значит, что вы должны смотреть или читать о нем.
Чем больше государство монополизирует экономику, тем труднее приходится прессе.
Независимость прессы обеспечивается за счет распыления рекламодателей.
Когда государство монополизирует бизнес на десять крупных групп, общество и экономика работают так, что малого бизнеса в стране вообще нет. Малый бизнес не так заинтересован в рекламе, как в продажах.
Затем наступает технологический коллапс, связанный с появлением Интернета, когда прямые продажи вообще не нуждаются в имиджевой рекламе.
СМИ больше не могут жить в рамках старой модели.
С другой стороны, не все делается ради больших денег.
Если бы я хотел больших денег в каком-либо бизнесе, я бы занялся майнингом.
Каждый делает то, что хочет. Я занимаюсь бизнесом уже 25 лет в стране, которая переживает крупнейшие метаморфозы в новейшей истории.
Человек, который за это время не заработал здесь несколько миллионов долларов, постоянно работая и занимаясь бизнесом, — странный человек.
Почему бизнес-журналисты так злы и непрофессиональны? Наши журналисты непрофессиональны? Все остальные профессионалы? В какой отрасли у нас что-нибудь работает? Наши программисты работают отлично.
Все, кто у нас работает в IT, ушли.
Это касается, кстати, и журналистов.
Я действительно знаю, что такое круто.
Я занимаюсь информационными технологиями в глобальном масштабе.
Да, у нас есть математическая история, благодаря которой рождаются хорошие программисты.
Инженерия тоже хорошая, технологи.
Тинькофф Банк — крупнейший интернет-банк в мире, это факт. А у нас 800 лучших айтишников из физико-технического и механико-математического факультетов.
Мы рассмотрели банки в Англии.
Дизайн и офисы у них хорошие, есть интересные продуктовые программы, но нет программистов.
Почему Тинькофф Банк всех трахнул? Потому что все дело в ИТ.
Единственное, что имеет значение, — это институты и свободы.
Если в обществе нет институтов и свобод, в нем не будет хороших программистов, потому что они уйдут или не родятся.
Образовательные учреждения будут разрушены и уже разрушаются.
В несвободном обществе не будет хороших журналистов.
У нас еще есть хорошие журналисты и хорошие программисты здесь и там.
Программистов всего в сто раз больше, чем журналистов.
Неважно, в чем мы движемся сегодня, важны основы, и они очень просты.
Вы сделали хороший банк.
Но с точки зрения капитализации банк, находящийся в действительно нормальной среде, в которой люди планируют свои инвестиции на десятилетия вперед, всегда будет стоить дороже.
Вы рассказывали не просто о банке, а об определенном общественно-политическом аспекте.
И это единственное, что имеет значение.
Я не могу воспитывать журналистов в стране, где нет рекламной индустрии и нет культуры свободы слова.
Если общество не заинтересовано в получении информации, журналисты не будут заниматься благотворительностью; им также нужно кормить свои семьи.
Если общество не хочет этой социальной функции, то хорошие люди не приходят в профессию журналиста.
Я не могу развивать журналистику в полностью коррумпированной корпоративной среде, когда мы с вами понимаем, как работают крупнейшие компании.
Идея в том, что мы растем и меняемся.
С 1989 года журналистика значительно улучшилась, а общество изменилось.
Как только общество перестало меняться, журналисты начали умирать, стареть и уезжать.
А журналисты злятся, потому что жизнь плоха, да? Конечно.
Они злятся, потому что их ненавидят и неправильно понимают. Основная проблема постсоветского и советского пространства – недостаток образования.
Образование, журналистика, прозрачность – все может прийти снизу.
Просветление может прийти только сверху.
У нас никогда не было просвещенного общества и просвещенного правительства.
Люди не знают, что журналист — штука полезная, как канализатор: не будет журналиста — будешь ходить в дерьме по колено.
Они говорят: «Ну, погуляю, а потом полечу в Шереметьево и полечу в Милан, там сразу чисто.
А я вот хожу в дерьме, но зарабатываю».
Мне не нужен журналист, чтобы все сделать чище.
Мне нужно.
Я пытаюсь.
Хороших и важных компаний много, и они растут вопреки всему.
В общем, их ничтожное количество.
Во всем мире качество журналистики упало, потому что цена входа в профессию резко упала.
Любой может создать блог или веб-сайт, это повышает прозрачность, но снижает качество.
Мы знаем, что во времена Пушкина его журнал читали 500 человек, то есть вся Россия.
Тогда читать начали тысячи, десятки тысяч, а сейчас умеют читать 140 миллионов человек.
Этот количественный рост компенсируется качеством.
Российский ньюсмейкер – очень непростой, неприятный, замкнутый и необщительный человек.
Чаще всего он превращает журналиста в свою зеркальную копию.
Пример.
Вчера я выступал на рекламном форуме.
Ко мне подходит девушка из какого-то агентства.
Я говорю: «У меня банк в Италии».
А дальше все следует из того, что я являюсь клиентом этого банка.
Она говорит: «Каким банком ты владеешь в ИталииЭ» Я говорю: «У меня их двое».
И влево.
Мне звонит наш пиар-директор Дарья и говорит: «Слушай, что ты делаешь? Ленты новостей пишут, что Тинькову принадлежат два банка в Италии!» Это уровень российской журналистики и средств массовой информации.
Я не имею права шутить? Разве я не должен был сказать «два банка»? Очевидно, что у меня его даже нет, это все знают. Нет. У этого есть цена.
Вы не имеете права шутить.
Нет ничего очевидного.
Полтора года я рассказывал вам, как я зарабатывал деньги.
И я рассержусь, но скажу тебе дальше, потому что я не один.
Я являюсь частью важного социального института, которому следует доверять, – газеты.
Вы являетесь частью важного социального института, которому следует доверять, — банка, в котором люди хранят свои деньги.
Если вы будете издеваться над каждым идиотом, который не расслышал ваших слов, то ценой этого будет то, что все в новостных лентах напишут, что Тиньков купил два банка.
Здесь нет частных шуток, общество прозрачно и, к сожалению, не все просвещены.
Никто не помешает вам пошутить, но за это есть цена.
Вы сотрудничали и с Березовским, и с Усмановым.
Что вы думаете о наших олигархах? Все наши олигархи очень разные.
Для Березовского деньги были инструментом политической самореализации.
Усманов более эффективен в зарабатывании денег, он серьезно относится к этому как к критерию эффективности своей деятельности.
Березовский и Усманов несопоставимы, потому что ум в зарабатывании денег – не самое главное качество.
Гораздо важнее эмоциональность и коммуникативные способности человека, причем они оба очень высокие и разные.
Российский олигарх – это человек, который всегда готов перейти какую-то общепринятую черту.Во-первых, мы пересекаем какую-то моральную черту внутри себя.
Мы делаем что-то странное.
Тогда мы должны рискнуть, вложить все деньги, тогда мы должны рискнуть и не уйти, когда все уходят, или остаться.
И так далее.
Не давайте взятку полицейскому или, наоборот, давайте взятку чиновнику.
Всегда переступайте через что-то.
Во-вторых, мы, должно быть, жуткие параноики.
Видеть все угрозы, когда у тебя что-то отбирают. Чтобы защитить свое состояние, нужно быть жестоким параноиком.
Даже если это не выражено в личности и внешне.
Вроде парень-рубашка, а на самом деле внутри него должен жить такой маленький защитник.
Поэтому не надо сравнивать Усманова и Березовского.
Они — отцы трудных российских лет. Я согласен.
Недавно выступал в клубе Forbes. Меня спросили о «Бизнес-секретах»: какую общую черту я могу подвести после 200 интервью? Что такое предприниматель? Я говорю, что успешный предприниматель – это абсолютный параноик.
В России добиваются успеха только параноики.
Я не знаю, как обстоят дела в Америке.
Джобс был параноиком.
У Генри Форда была такая же ситуация.
Америка конца 19-го и начала 20-го веков – это то же самое, что и Россия сейчас.
Это ситуация больших угроз, изменения рынков и захвата новых территорий.
Сейчас в Европе и Америке есть такой скучный и размеренный бизнес, которым управляют умные и трудоспособные люди.
Им не нужны коммуникативные навыки и умение сделать нестандартный ход. А в России этого нет и не может быть, причем ни на каком уровне.
Скажите, кто вам нравится из предпринимателей или просто людей? Я искренне завидую людям, которые умеют считать и мыслить абстрактно, выдерживать стрессы и существовать в таких долгосрочных планах, как шахматисты.
Есть люди, которые важны для меня как моральные авторитеты и критерии.
Например, Андрей Дмитриевич Сахаров.
Не потому, что Сахаров был известен, а потому, что его жизнь была подчинена прикладному мышлению.
А Немцов? Мы все знали и дружили с Борей, поэтому мне сложно говорить о нем как об абстрактном человеке.
Боря был важной личностью для России, его значение будет только возрастать и мифологизироваться.
Я часто с ним не соглашался.
Мне казалось, что это демократия, которую мы оба любим.
Мы ужасно спорили и ругались.
Но Боря сильнее и последовательнее меня, в том числе и в своих заблуждениях.
Через пять лет после некоторой ссоры мы встретились, он сказал, что я права.
У него не было проблем с признанием своих ошибок.
Для политика в России даже больше, чем для предпринимателя, важно быть последовательным и уметь устанавливать для себя ограничения.
Немцов умел это делать, Березовский умел это делать, и мне жаль их обоих, они заплатили несоразмерную цену.
Каждый из них пошел своим путем.
Один пытался сопротивляться реальности, другой пытался ее сконструировать.
Российский политик – это настоящий политик, который идет против толпы людей, не боится с ней разговаривать и отстаивает свои ценности.Вы относите предпринимателей к другой категории, более облегченной? Нет. Есть вещи, которые я тоже могу, но хуже от этого не становится.Сегодня таких политиков в истеблишменте нет.
И ты завидуешь людям, когда не можешь.
Я завидую всем, кто играет на гитаре.
Или на виолончели – это настоящая зависть.
Есть много блестящих виолончелистов.
Гениальность Ростроповича не в том, что он один из лучших виолончелистов мира, а в том, что ему было наплевать на все остальное.
То, что Солженицын жил на своей даче, то, что он подписывал письма в защиту заключенных.
Он великий человек.
В российском бизнесе сегодня, как и в мировом бизнесе, нет великих людей.
Никто из предпринимателей не сказал: «Я — капитал и воплощение всего лучшего, что есть в этом народе и стране.
И я несу ответственность за все, кроме себя, своих денег и своих сотрудников, потому что я несу ответственность за их детей, за их будущее».
Социальная ответственность нашей столицы важна.
Мы понимаем, что не было бы американской демократии, если бы на рубеже XIX и XX веков не возник крупный и малый бизнес.
Мне весь бизнес говорил, что «Ведомости» закроют. Я им предложил: «Давайте купим вместе.
У вас больше не осталось телеканалов.
Вам нужна хорошая газета? Давай купим».
Я год бегаю по городу и говорю: «Ребята, вы меня все знаете, я восемь лет проработал в «Коммерсанте».
Пусть российский бизнес откроет деловую газету и будет финансировать ее существование, так же, как фонд в Англии финансирует The Guardian».
Думаете, хоть один человек сказал «да»? Все задаются вопросом, где я беру деньги? Я просто говорю о том, почему я не могу уважать наших бизнесменов наравне с нашими виолончелистами.
Я не могу считать крутыми ребятами тех, кто хочет заниматься бизнесом, как в Европе и Америке, но ничего для этого не делает. А как насчет микроменеджмента: улучшение небольшими способами? Как Галицкий построил стадион в Краснодаре и обеспечил людей работой.
Должны ли мы совершенствоваться небольшими способами, чтобы каждый мог чувствовать себя хорошо? Если так рассуждает Галицкий, то я с ним согласен.
Возможно, он прав.
Но если в обществе будет преобладать сила труда, этики, преемственности, верховенства закона и так далее, то у нас не будет ситуации низких рейтингов и самого высокого статуса коррупции, который у нас есть.
Финансовая нагрузка на российского бизнесмена – это вопрос завтрашних денег, а не морали.
Сахаров сказал: «В конечном счете моральный путь является наиболее прибыльным».
Я призываю всех быть высокоморальными и делать некоторые важные социальные дела.
Не только строить стадионы, но и менять политический климат в стране, двигать страну к свободе.
Через газету вы развиваете предпринимательство в России.
Потому что «Ведомости» — единственная газета, которую все читают с уважением.
Ведь за нами наблюдает молодое поколение.
Что для вас сегодня значит Россия с точки зрения бизнеса? Я рад, что есть определенная тенденция быть успешными, богатыми и молодыми.
Что бы вы сказали молодым предпринимателям? Я считаю, что молодой начинающий предприниматель должен позаботиться о себе.
Если в наследстве нет соляных шахт, если отец не прокурор, то предпринимателя должна волновать проблема устройства общества.
В России многое еще не сделано.
Когда-то здесь не было даже химчистки.
Когда занимаешься бизнесом, первое время заботишься о себе.
Вы меняете себя.
Вы учите себя скорости реакции, ответственности, риску и управлению.
Я хочу сделать что-то полезное.
В России многое еще не сделано.У нас непаханное поле возможностей для предпринимателей.Особенно за МКАД.
В конце его — невспаханная гора трудностей.
Дайте совет предпринимателям.
Вы не должны ничего бояться и очень много работать.
Других рецептов я не знаю.
Вам нужно учиться у кого-то в реальной жизни.
Слушайте, поймите живых людей, которых можно переспросить.
Но это вторично.
Главное – усердно работать и не бояться.
-
Покупки В Интернете: Что Следует Знать
19 Oct, 24 -
Css3 В Ie 6-8 Любой Ценой
19 Oct, 24 -
Экологическая Карта Москвы
19 Oct, 24 -
Gov.uk: Основные Аспекты Гибкой Методологии
19 Oct, 24 -
Новинка Этого Года От Samsung: Galaxy Grand.
19 Oct, 24
