- 17, Mar 2015
- #1
Темная масса гранита, оголенная и изрытая под огнем палящего солнца, словно молния провела по ней борозды, словно ударами грозы изваяны её склоны.
Это – вершина Синая, трон Элоима, как называют его сыны пустыни.
Перед ней менее высокая гора, скалы Сервала, такие же обрывистые и дикие.
В их недрах целые залежи меди и множество пещер.
Между горами черная долина, целый хаос каменных глыб, которую арабы называют Хорив; это – Эреб семитической легенды.
Эта печальная долина производит зловещее впечатление, когда ночью тень Синая падает на нее, и еще мрачнее становится она, когда вершина горы окутана темными тучами, из которых вырываются огненные зигзаги молний.
В такие минуты страшный ветер стонет в узком проходе.
Арабы говорят, что то Элоим опрокидывает тех, кто пытается бороться с ним, низвергая их в бездну, куда стремительно несутся дождевые вихри.
Там же, говорят Мадианиты, бродят тлетворные тени великанов Рефаимов, которые обрушивают скалы на всех, дерзающих приблизиться к святому месту.
По народному преданию Бог Синая появляется иногда освещенный молниями, и горе тому, кто увидит его лик.
Увидать его значить умереть. Вот что рассказывали Номады, сидя по вечерам в своих палатках.
И действительно, лишь самые смелые из посвященных Иофора поднимались в пещеру Сербала и проводили там несколько дней в посте и молитве.
Мудрецы Идумеи находили там свои вдохновенья.
Это было место, посвященное с незапамятных времен мистическим видениям, Элоиму и светлым духам.
Ни один священник и ни один охотник не согласились бы провести туда странника. Моисей поднялся без страха по ущелью Хорива.
Он прошел бесстрашно долину смерти с её хаосом скал.
Как всякое человеческое усилие, посвящение имеет свои фазисы смирения и гордости; поднявшись на священную гору, Моисей достигнул вершины гордости, он был на высоте человеческого могущества.
Уже чувствовал он себя единым с Господом. Солнце, окруженное пламенным пурпуром, спускалось над вулканическим хребтом Синая и лиловые тени ложились на долины, когда Моисей подошел к пещере, закрытой от глаз колючими растениями.
Он собирался проникнуть туда, но был ослеплен внезапным светом, озарившим всю окрестность. Ему казалось, что почва загоралась под ним и что гранитные горы превратились в море пламени.
При входе в пещеру ослепительно сияющее видение появилось перед ним и огненным мечом загородило ему дорогу.
Моисей упал ниц, как пораженный громом.
Вся его гордость разбилась в прах.
Взгляд лучезарного Ангела пронизал его своим светом.
С тем глубоким проникновением, которое возникает у ясновидца, он понял, что это лучезарное Существо поведает ему нечто страшное.
И ему захотелось уклониться, скрыться в недра земные. Но голос произнес: "Моисей, Моисей!" И он ответил: "здесь я, Господи". "Не приближайся сюда, сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято". Моисей скрыл лицо свое.
Он страшился снова увидеть Ангела и встретить его пылающий взор.
И Ангел сказал ему: "Ты, который ищешь Элоима, почему ты дрожишь передо мной"?
"Кто ты?"
"Я – луч Элоима, вестник Того, который был, есть и будет во век".
"Что приказываешь ты?"
"Ты скажешь сынам Израиля: Господь Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, послал меня к вам, чтобы извлечь вас из страны рабства".
"Кто я", – сказал Моисей, – "чтобы извлекать сынов Израиля из Египта?"
"Дерзай", сказал Ангел, "ибо я буду с тобою.
Я вложу пламя Элоима в твое сердце, Его глагол в твои уста.
Сорок лет подряд ты призывал Его.
Твой голос достиг до Него, и вот я беру тебя во имя Его.
Сын Элоима, ты принадлежишь мне навсегда". И Моисей, ободренный, воскликнул: "покажи мне Элоима, дабы видеть мне Его живой огонь!" Он поднял голову.
Но море пламени погасло и Ангел исчез подобно сверкнувшей молнии.
Солнце спустилось за погасшие вулканы, мертвое молчание носилось над долиной Хорива, и голос, который пронесся по лазури неба и замер в бесконечности, сказал: "Я Тот, который есмь". Моисей пробудился после этого видения глубоко измененный.
В первую минуту ему казалось, что тело его сгорело в огне эфира.
Зато дух его обрел новую силу.
Когда он спустился к храму Иофора, он был готов для своей миссии.
Его пламенная мысль предшествовала ему подобно Ангелу, вооруженному огненным мечом.
Это – вершина Синая, трон Элоима, как называют его сыны пустыни.
Перед ней менее высокая гора, скалы Сервала, такие же обрывистые и дикие.
В их недрах целые залежи меди и множество пещер.
Между горами черная долина, целый хаос каменных глыб, которую арабы называют Хорив; это – Эреб семитической легенды.
Эта печальная долина производит зловещее впечатление, когда ночью тень Синая падает на нее, и еще мрачнее становится она, когда вершина горы окутана темными тучами, из которых вырываются огненные зигзаги молний.
В такие минуты страшный ветер стонет в узком проходе.
Арабы говорят, что то Элоим опрокидывает тех, кто пытается бороться с ним, низвергая их в бездну, куда стремительно несутся дождевые вихри.
Там же, говорят Мадианиты, бродят тлетворные тени великанов Рефаимов, которые обрушивают скалы на всех, дерзающих приблизиться к святому месту.
По народному преданию Бог Синая появляется иногда освещенный молниями, и горе тому, кто увидит его лик.
Увидать его значить умереть. Вот что рассказывали Номады, сидя по вечерам в своих палатках.
И действительно, лишь самые смелые из посвященных Иофора поднимались в пещеру Сербала и проводили там несколько дней в посте и молитве.
Мудрецы Идумеи находили там свои вдохновенья.
Это было место, посвященное с незапамятных времен мистическим видениям, Элоиму и светлым духам.
Ни один священник и ни один охотник не согласились бы провести туда странника. Моисей поднялся без страха по ущелью Хорива.
Он прошел бесстрашно долину смерти с её хаосом скал.
Как всякое человеческое усилие, посвящение имеет свои фазисы смирения и гордости; поднявшись на священную гору, Моисей достигнул вершины гордости, он был на высоте человеческого могущества.
Уже чувствовал он себя единым с Господом. Солнце, окруженное пламенным пурпуром, спускалось над вулканическим хребтом Синая и лиловые тени ложились на долины, когда Моисей подошел к пещере, закрытой от глаз колючими растениями.
Он собирался проникнуть туда, но был ослеплен внезапным светом, озарившим всю окрестность. Ему казалось, что почва загоралась под ним и что гранитные горы превратились в море пламени.
При входе в пещеру ослепительно сияющее видение появилось перед ним и огненным мечом загородило ему дорогу.
Моисей упал ниц, как пораженный громом.
Вся его гордость разбилась в прах.
Взгляд лучезарного Ангела пронизал его своим светом.
С тем глубоким проникновением, которое возникает у ясновидца, он понял, что это лучезарное Существо поведает ему нечто страшное.
И ему захотелось уклониться, скрыться в недра земные. Но голос произнес: "Моисей, Моисей!" И он ответил: "здесь я, Господи". "Не приближайся сюда, сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято". Моисей скрыл лицо свое.
Он страшился снова увидеть Ангела и встретить его пылающий взор.
И Ангел сказал ему: "Ты, который ищешь Элоима, почему ты дрожишь передо мной"?
"Кто ты?"
"Я – луч Элоима, вестник Того, который был, есть и будет во век".
"Что приказываешь ты?"
"Ты скажешь сынам Израиля: Господь Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, послал меня к вам, чтобы извлечь вас из страны рабства".
"Кто я", – сказал Моисей, – "чтобы извлекать сынов Израиля из Египта?"
"Дерзай", сказал Ангел, "ибо я буду с тобою.
Я вложу пламя Элоима в твое сердце, Его глагол в твои уста.
Сорок лет подряд ты призывал Его.
Твой голос достиг до Него, и вот я беру тебя во имя Его.
Сын Элоима, ты принадлежишь мне навсегда". И Моисей, ободренный, воскликнул: "покажи мне Элоима, дабы видеть мне Его живой огонь!" Он поднял голову.
Но море пламени погасло и Ангел исчез подобно сверкнувшей молнии.
Солнце спустилось за погасшие вулканы, мертвое молчание носилось над долиной Хорива, и голос, который пронесся по лазури неба и замер в бесконечности, сказал: "Я Тот, который есмь". Моисей пробудился после этого видения глубоко измененный.
В первую минуту ему казалось, что тело его сгорело в огне эфира.
Зато дух его обрел новую силу.
Когда он спустился к храму Иофора, он был готов для своей миссии.
Его пламенная мысль предшествовала ему подобно Ангелу, вооруженному огненным мечом.
