Сказилка про козявку ( Ева Орловская )

Козявка была серая и противная.

Она жила в норке под серым камнем, который лежал между корней большого дерева.

А снаружи все было противное.

И не серое.

Что тоже было противно.

Снаружи светило отвратительно яркое и жаркое солнце, дул быстрый холодный ветер, шел противный мокрый дождь, росла омерзительно зеленая трава и птички пели песни слишком радостными голосами.

Козявка никого не любила.

Все вокруг были как полоумные.

Вечно бегали, пищали, скакали и радовались.

Хотя радоваться было ну совершенно нечему.

Подумаешь, одуванчики.

Или дождь.

Или звезды на небе.

Ночью вообще темно.

И холодно.

И солнца нет.

Это днем оно ездит по небу, как сумасшедшее, хотя и без него тепло.

А ночью, когда ничего не видно - где это ваше солнце? А все это птички и козявки, радующиеся утру? "Как прекрасен этот мир, посмотри..". Услышав такое поутру, козявка лишь натягивала себе на голову серую подушку и мечтала, чтобы все замолчали и дали ей доспать.

Короче говоря, козявка никого не любила и ее тоже никто не любил.

Маленькие козявочки иногда дразнили ее серой уродиной, а она обзывалась в ответ и кидалась в них мусором - вот чего-чего, а мусора в ее норке было много.

Так продолжалось уже долго и продолжалось бы еще столько же, пока в одну грозу с ужасным ветром в ее норку не занесло большую синюю стрекозу.

Козявка ее бы не пустила, но стрекозу так швырнуло ветром, что она попросту выломала дверь и упала на пол.

Козявка сначала испугалась.

Потом перестала пугаться.

А потом подняла дверь и даже подперла ее стулом, чтобы та больше не падала.

Пока стрекоза приходила в себя, козявка страшно ругалась.

Ругалась на все и на всех.

На дождь, на ветер, на дверь, на стрекозу, снова на погоду и даже на соседей - на всякий случай.

Наругавшись всласть, козявка перетащила стрекозу на коврик и даже накормила ее крошками - козявка была незлая, хоть и противная.

К утру дождь перестал и выглянуло солнце.

Стрекоза попрощалась, поблагодарила козявку за ужин и ночлег, а на пороге обернулась и добавила: "Просто ты себя совсем не любишь.

А мир - красивый". И улетела.

А козявка лишь молча захлопнула за ней дверь, которая опять сорвалась с петель и ее снова пришлось поднимать и подпирать стулом.

Козявка полдня просидела на табуретке.

И еще полдня бродила по норке, пиная лапами всякий мусор и разные нужные вещи, которые немножко сломались и не починились.

А вечером дверь снова упала и в серую норку серой козявки ворвался ветер.

Козявка отыскала старое зеркало, стерла с него пыль и показала сама себе язык.

А потом принялась за уборку.

Окрестные козявки всю ночь ворочались под звон и грохот, с которым козявка возила хлам на помойку в старом дырявом корыте.

Выкинув кучу всего, козявка нашла старые тряпки и принялась за мытье.

Серый коврик оказался зеленым, стол - желтым, на стенах нашлись картинки и даже отыскалось много лет назад пропавшее окошко, про которое козявка думала, что его украли проезжие кузнечики.

Потом на печке, украшенной блестящими медными финтифлюшками, козявка нагрела воды и отправилась мыться сама.

Какая же она была гряяяязнаяяяя.

И вовсе не серая.

Правда, голая, потому что все одежки были постираны и сохли на веревочке.

А рано-рано утром, когда солнце еще раздумывает, вставать ли ему или поспать еще немножко, уже не серая, а очень даже чистая и мытая козявка вылезла из норки, подвязала дверь веревочкой и полезла на большое дерево.

Она лезла долго.

Целый день.

Все-таки дерево было большое, а козявка - маленькая.

Мимо нее летали птицы.

пробегали козявки и козявочки, а козявка все лезла и лезла вверх.

И уже почти перед самым закатом вылезла на самую верхнюю веточку дерева, огляделась вокруг с огромной высоты и захихикала.

Мир действительно был красивый.

Стрекоза не соврала.

Что было дальше, я не знаю.

Может, козявка осталась жить на дереве.

Может, превратилась в кого-то совсем другого.

Может, улетела на паутинке с осенними паучками.

Но вниз она так и не спустилась.

Правда, тут еще и со стрекозой неясно.

Может, это вовсе и не стрекоза была, а какая-нибудь насекомая фея, только прикидывавшаяся стрекозой.

Откуда мне знать? Но я знаю - не думаю, не гадаю, а именно знаю - что где бы сейчас ни была козявка, ей там хорошо.

Ведь она любит себя.

А мир - красивый.