Храм Юпитера

Вблизи источников Эбра возвышается гора Каукаион.

Густые дубовые леса опоясывают ее со всех сторон.

Дикие скалы и циклопические камни венчают ее. В течение тысячелетий это место считалось священным.

Пелазги, Кельты, Скифы и Геты, изгоняя последовательно друг друга, приближались одни за другими к священной горе, чтобы поклоняться на её вершине различным богам.

Поднимаясь на такую высоту и созидая с таким напряжением в царстве вихрей и молний свой храм, не ищет ли человек все того же единого Бога, каким бы именем он не называл его? Храм Юпитера возвышался в центре священной ограды, прочной и недоступной подобно крепости.

Перистиль из дорических колонн вел в темный входной портик.

Сияющее небо Греции заволакивалось нередко грозовыми тучами над горами Фракии, и тогда её изрытые долины расстилались подобные бурному морю, изборожденному молниями. Настает час жертвоприношения.

Жрецы Каукаиона не приносят иной жертвы, кроме жертвы огню.

Они спускаются по ступеням храма и зажигают принесенным из святилища факелом костер, сложенный из ароматического дерева.

Затем, из храма выходить первосвященник.

Одетый в белые льняные ткани, как и другие жрецы, он отличается от них венком из мирт и капариса, священным скипетром и золотым поясом, который сверкает темными огнями драгоценных камней, символами таинственной власти.

Это – Орфей. Он ведет за руку ученика, молодого жреца Дельфийского храма, который, побледнев и дрожа от восторга, ожидает слов великого посвященного.

Орфей видит его дрожь, и чтобы успокоить избранного ученика, он нежно обнимает его плечи рукой.

Его глаза полны глубокой нежности и в то же время сверкают силой.

И пока внизу, у их ног, жрецы обходят вокруг зажженного жертвенника и поют гимн огню, Орфей торжественно произносить слова посвящения, которые проникают в самую глубину сердца молодого миста.

Постараемся привести окрыленные слова Орфея: Погрузись в свою собственную глубину, прежде чем подниматься к Началу всех вещей, к великой Триаде, которая пылает в непорочном Эфире.

Сожги свою плоть огнем твоей мысли; отделись от материи, как отделяется пламя от дерева, когда сжигает его.

Тогда твой дух устремится в чистый эфир предвечных Причин, подобно орлу, как стрела летящему к трону Юпитера. Я раскрою перед тобой тайну миров, душу природы, сущность Бога.

Прежде всего узнай великую мистерию: единая Сущность господствует и в глубине небес, и в бездне земли, Зевс – громовержец, Зевс – небожитель.

В нем одновременно и глубина указаний, и мощная ненависть, и восторг любви.

Дыхание всех вещей неугасимый Огонь, мужское и женское Начало; Он и Царь, и Бог, и великий Учитель. Юпитер – и божественный Супруг, и Супруга, Отец и Мать.

От Их священного брака исходят непрерывно Огонь и Вода, Земля и Эфир, Ночь и День, гордые Титаны и неизменные Боги, и разносятся семена человеческого рода. Любовный союз Неба и Земли чужд для непосвященных.

Мистерии Супруга и Супруги раскрыты только перед людьми, достигшими божественности.

Но я хочу провозгласить истину.

Сейчас гром потрясал эти скалы; молнии падали на них с неба подобно живому огню, подобно катящемуся пламени, а эхо гор разносило вдаль радостные раскаты грозы.

Но ты дрожал, не зная, откуда этот огонь и куда он упадет.

Это – огонь мужского Начала, семя Зевса, творческое пламя, оно исходить из сердца и ума Юпитера; оно проникает все существа.

Когда падает молния, она вырывается из Его правой десницы; но нам, Его жрецам, известна Его Сущность; мы можем отстранять, а иногда и направлять Его стрелы. А теперь взгляни на небесный свод.

Взгляни на этот блестящий круг созвездий, на который наброшено легкое покрывало Млечного Пути, сверкающая пыль миров и солнц.

Взгляни, как пылает Орион, как переливаются Близнецы и как Сияет Лира.

Это тело божественной Супруги, которая вращается в гармоническом круговороте под пение Супруга.

Взирай очами духа и ты увидишь её опрокинутую голову, её простертые руки, и ты поднимешь её покрывало, усеянное звездами.

Юпитер одновременно и Супруг и Божественная Супруга.

Вот – первая тайна. А теперь приготовься ко второму посвящению.

Трепещи, плач, радуйся, обожай! Ибо дух твой должен проникнуть в пылающую область, в которой великий Демиург смешивает души и миры в чаше жизни.

Утоляя свою жажду в этой опьяняющей чаше, все существа забывают свое небесное происхождение и опускаются в страдальческую бездну рождений. Зевс есть великий Демиург.

Дионис – Его сын, Его проявленный Глагол, Дионис – Дух светлый, живой Разум, сиял в обителях Отца Своего, в храме неизменного Эфира.

Однажды, когда он склонившись созерцал бездны неба через покров созвездий, он увидал в голубой бездне свой собственный образ, простирающий к нему руки.

Увлеченный этим прекрасным видением, очарованный своим двойником, он бросился, чтобы схватить его.

Но призрак удалялся все более и более и притягивал его в глубину бездны. И наконец он спустился в тенистую долину, обвеянную страстными дуновениями, которые ласкали его тело. В одном из гротов он увидал Персефону.

Прекрасная Майя ткала покров, в котором переливались образы всего сущего.

Перед божественной девственницей Дионис остановился в немом восторге.

В это время гордые Титаны и свободные Титаниды увидали его.

Первые – завидуя его красоте, вторые – охваченные безумием любви, подобно грозным элементам бросились на него и растерзали его в куски.

Распределив между собой его члены, они бросили их в кипящий котел и погребли его сердце.

Юпитер поразил своими громами Титанов, а Минерва поднялась в высоты эфира с сердцем Диониса; там это сердце превратилось в пылающее солнце. Из клубов же фимиама, которые поднимались от сжигаемого тела Диониса, произошли человеческие души и поднялись к небу.

Когда их бледные тени достигнут до пылающего сердца Бога, он зажгутся ярким пламенем, и тогда Дионис воскреснет, более живой чем прежде, в высотах Эмпирея. Теперь ты познал мистерию о смерти Диониса.

Выслушай мистерию его воскресения.

Человечество – плоть и кровь Диониса.

Страдающие люди, это – его растерзанные члены, которые ищут друг друга, терзаясь в ненависти и преступлениях, в бедствиях и в любви, на протяжении многих тысяч существований.

Огневая теплота земли, бездна низших сил, притягивает их все более и более в пропасть, все более разрывает их. Но мы, посвященные, знающие то, что на верху, и что внизу, мы – спасители душ, мы – Гермесы человечества, подобно магниту мы притягиваем их к себе, сами притягиваемые Богами.

Таким образом помощью небесных чар мы воссоздаем живое тело божества.

Мы заставляем небо проливать слезы и землю издавать ликование; подобно драгоценным камням, мы несем в сердце своем слезы всех живых существ; чтобы преобразить их в улыбки, Бог умирает в нас; в нас же Он воскресает. Так говорил Орфей.



Ученик дельфийского храма преклонил колени перед своим учителем, а первосвященник Юпитера простер руку над его головой и произнес следующие слова посвящения: "Да будет неизреченный Зевс и Дионис, трижды проявляющийся в аду, на земле и в небесах, милостив к твоей молодости и да прольет он в твое сердце науку Богов".

Затем посвященный покидал перистиль храма и шел к жертвеннику, чтобы бросить в его огонь стиракс и трижды призвать Зевса-Громовержца.

Жрецы, составив круг, медленно двигались вокруг него, распевая гимны.

Первосвященник оставался под портиком, пока вновь принятый ученик снова не подошел к нему.

"Сладкозвучный Орфей, – сказал он, – возлюбленный Сын Бессмертных и нежный целитель душ! С того дня, как я услыхал твои гимны Богам на празднестве Аполлона Дельфийского, ты восхитил мое сердце, и я готов следовать за тобой повсюду.

Твои гимны подобны опьяняющему нектару, твои поучения подобны острому напитку, который возрождает поникшее тело, разливая по его членам новую силу."

"Тяжел путь, ведущий отсюда к Богам!" произнес Орфей, который, казалось, прислушивался к внутренним голосам более, чем к голосу своего ученика.

"Цветущая тропинка, крутой подъем и затем острые скалы, над которыми сверкают молнии, и безграничное пространство, вот – судьба Ясновидца и Пророка на земле.

Оставайся же, дитя мое, на цветущих тропинках равнины, не ищи того, что за ними." "Моя жажда усиливается по мере того, как ты ее утоляешь", отвечал молодой посвященный.

"Ты поучал меня о сути Богов, но поведай мне, великий учитель Мистерий, вдохновляемый божественным Эросом, смогу ли я их увидеть когда-нибудь?" "Очами духа", ответил первосвященник Юпитера, "но не телесными очами.

Ныне же ты в состоянии видеть лишь земными очами.

Необходим великий труд, или же тяжкие страдания, чтобы открылся внутренний взор." "Ты один можешь открыть его, Орфей! Оставаясь с тобой, я не ведаю страха." "Если ты хочешь того, слушай.

В Фессалии, в долине Тэмпейской, возвышается мистический храм, закрытый для непосвященных.

В этом храме Дионис обнаруживается перед мистами и ясновидящими.

Через год приходи на его праздник; я погружу тебя в магический сон, я раскрою твои очи, чтобы они увидели божественный мир, а до тех пор сохраняй целомудрие жизни и белизну души, ибо знай, что божественный огонь ужасает слабых и убивает нечестивых."

После этих слов учитель повел дельфийского ученика во внутренность храма и указал ему назначенную для него келью.



Там была зажжена египетская лампа, которую поддерживал крылатый гений, и там, в сундуках из душистого кедра, находились многочисленные свитки папирусов, покрытые египетскими иероглифами и финикийскими письменами, а также свитки, написанные Орфеем на греческом язык, которые заключали его тайное учение.6

Учитель и ученик беседовали в келье до глубокой ночи.