Существует проблема с ответом на этот вопрос, и она заключается в том, что еврейские источники до Иисуса, но после перевода Пятикнижия на греческий язык, довольно скудны. Есть несколько греческих текстов из Кумрана, но количество греческих текстов библейский текстов незначительно. У Эмануэля Това есть статья на эту тему, которая называется «Природа греческих текстов из Иудейской пустыни». Если у вас нет членства в JSTOR, я скачал его здесь. Как видите, все, о чем может нам сказать существование греческих текстов из Кумрана, — это то, что люди говорили по-гречески. До принятия Церковью Септуагинты использование греческого перевода вряд ли вызывало споры.
Насколько я понимаю, обычно считается, что греческие библейские тексты были очень распространены среди евреев во всех грекоязычных странах их расселения (особенно в Египте), и нет оснований не предполагать, что эта популярность преобладала и в земля Израиля. Несмотря на фильм Мела Гибсона, языком общения в регионе в то время был греческий, а не арамейский язык. Существовали и арамейские переводы Пятикнижия, но предполагается, что они служили дополнением, а не заменой, и (как и еврейские тексты) были ориентированы на ученых, а не на мирян.
Что касается последней части вашего вопроса, то вы совершенно правы, но вытеснение Септуагинты евреями произошло в течение нескольких столетий. Самые ранние раввинские источники без исключения все представить Септуагинту в ярких терминах. В Мишне, Мегиле 1:8, цитируется, что Раббан Шимон бен Гамлиэль сказал, что греческий является единственным языком, кроме иврита, на котором разрешено писать свитки Торы (Сифрей Тора). Если предположить, что это исторически верно, то Гамлиил, о котором идет речь, был либо современником Иисуса (и человеком, у которого Павел, по утверждению Павла, учился), либо его дедом. В любом случае, его сын Шимон (и человек, которому приписывают эту цитату) является примерно современником самого Иисуса.
Комментируя это его высказывание, Иерусалимский Талмуд (Мегила 71в) говорит, что мудрецы проверили и обнаружили, что греческий — единственный язык, на который можно перевести Тору с ее точный Это означает, что вавилонский Талмуд (Мегилла 9а) представляет историю происхождения Септуагинты, свидетельствующую о чудесной природе ее композиции. Эта история происхождения очень похожа на самый ранний из сохранившихся текстов, свидетельствующих о составе Септуагинты: псевдоэпиграфическое еврейское письмо, якобы написанное Аристей, телохранитель царя Птолемея.
Как вам, возможно, известно, в этой истории участвуют не менее семидесяти старцев, изолированных в семидесяти разных комнатах, без предвидения причины их прибытия, одушевленные духом пророчества и одинаково переводящие друг другу Пятикнижие. (Если вы посмотрите рассматриваемый отрывок, то увидите увлекательный набор изменений, которые, как утверждается, они внесли в текст, а также причины этих изменений).
К тому времени, когда мы подошли к составлению меньшего трактата «Софрим» (вероятно, составленного еще в VIII веке нашей эры), отношение евреев к этому тексту довольно резко изменилось. Там, в Софриме 1:6-7, прямо сказано, что Сифрей Тора нельзя написать по-гречески, что невозможно перевести Тору на какой-либо другой язык, не изменив ее смысла, и что день написания Септуагинты (не более чем пятью старцами!) был для еврейского народа таким же тяжелым, как день, когда был построен золотой телец.
Причина такого изменения отношения кроется в том факте, что Септуагинта (которая со временем стала обозначать перевод на греческий язык всей Библии) была принята зарождающейся Церковью и использовалась в антиеврейской христианской полемике. Фаворитом в этом отношении был перевод Исаии 7:14, в котором עלמה ('Алмах«барышня») было переведено как παρθενος (Парфенос, "девственник").
Ко времени написания малого трактата «Софрим» христиане составили ряд антиеврейских трактатов, в которых Септуагинта использовалась с целью продемонстрировать еврейское упрямство в их отрицании Иисуса. Возможно, самым ярким из этих текстов был текст VI века, озаглавленный Disputatio cum Herbane Judaeo: «Спор с евреем Гурбаном». [Название происходит от еврейского слова, обозначающего разрушение: вероятно, это ссылка на разрушение храма]. Автор называет себя епископом Грегенцием Тафрским в Йемене, но использует этот образ только для целей текста.
В нем он приписывает своему выдуманному еврею Хурбану следующее чувство:
Наши отцы неправильно и капризно перевели книги Израиля на греческий язык, чтобы вы могли завладеть ими и заставить нас замолчать.
При таком подходе неудивительно, что евреи стали рассматривать свой греческий перевод как трагедию, полностью исключить его как литургический текст и подорвать ранние тексты, в которых говорилось о чудесной природе его композиции.
Если вам нужна информация, очень хороша книга Мартина Хенгеля:
Мартин Хенгель, Септуагинта как христианское писание: ее предыстория и проблема ее канона (под ред. Дэвида Дж. Реймера; Эдинбург и Нью-Йорк: T&T Clark, 2002)