Что Такое Эго

Говорят что все желания и страхи возникают именно в эго, что это именно эго все хочет и именно оно боится смерти, и что именно от него нужно освобождаться, чтобы придти к осознанию себя.

Это и так и не так.

Само по себе эго ничего не хочет, ничего не боится и чувствовать оно ничего не может.

Ведь что такое эго? Эго – это не существующая реально сущность.

Это мнимость, плод воображения, возникший в сознании и наделенный этим же сознанием всеми качествами реально существующего существа.

Именно потому, что воображающее его сознание, наделяет и наполняет эго всеми качествами реально существующего живого существа, оно и воспринимается таким, как живое и реально существующее.

И потому создается впечатление что оно действительно что-то хочет, что-то может, что-то чувствует, чего-то боится, к чему-то стремиться, от чего-то уходит, что-то достигает и что-то получает.

Но это лишь иллюзия, игра воображения, возникшая в сознании подобно сну.

И нет в этом ничего реального. Эго не имеет никакой реальной основы.

Это не какое-то живое, реально существующее существо, имеющее собственное волеизъявление, способное совершать какие-то самостоятельные действия.

Это сущность, возникшая в сознании в виде некоего образа, персонажа снящегося сна с названием вселенская жизнь и потому само эго ничего делать не может.

Действия, приписываемые эго-личности, есть лишь воплощенные в образы, этой псевдо сущности, желания возникающие в сознании. Первоначально в сознании возникает охота, охота к смене состояния, охота к получению впечатлений воспринимаемых в виде ощущений.

Ведь ничего кроме ощущений возникающих в сознании и переживаемых сознанием не существует.

Весь видимый и воспринимаемый нами, посредством всех органов чувств, мир существует только в нашем восприятии и только в виде разнообразных видений и ощущений.

Никакого другого мира кроме мира видений и ощущений возникающих в нас нет. Возникшая в сознании охота является основой для возникновения всех последующих желаний.

Можно сказать, что эта изначальная охота проливает себя во всех последующих желаниях.

А желания являются продолжением и одновременно проявлением этой первоначальной охоты, охоты к смене состояний, смене впечатлений, смене ощущений.

Желания в свою очередь оформляются в образы, которые можно назвать образами желаний и описать как: «Чего же я хочу?» Затем возникают образы действий, которые нужно совершить чтобы удовлетворить эти желания.

Их можно выразить примерно так: «Как мне получить то, что я хочу? Что мне для этого нужно сделать?» Вот тут и возникают образы персонажей посредством которых и будут воплощаться все эти образы действий.

Эти персонажи и есть эго-личности. Так в сознании возникает и затем происходит многоуровневая игра воображения, которую мы, действующие персонажи этой игры, воспринимаем как жизнь вселенной и как нашу собственную жизнь.

Но никакой «нашей» жизни нет, как нет и жизни вселенной.

Вся эта вселенская жизнь, частью которой является наша личная жизнь, есть лишь набор возникших в сознании образов воспринимаемых самим же сознанием в виде различных видений и ощущений.

И ничего другого больше нет. А потому никакого освобождения от эго не существует.

Ведь само по себе эго – ничто, образ в сознании являющийся частью игры воображения.

И потому все существующие способы освобождения от эго, есть не что иное как продолжение игры воображения.

Единственное, реально существующее освобождение которое может произойти – это освобождение от наваждения навитого игрой воображения, в которую оказалось вовлечено сознание. Это освобождение от заигранности.

Сознание вовлеченное в собственную игру воображения, отождествляя себя со всеми действующими персонажами этой игры, настолько увлеклось этой игрой, что перестало понимать что есть что, что есть эго-личность, а что есть само создавшее и наполняющее его всеми необходимыми для него качествами, сознание.

Это так же как человек во время сна перестает воспринимать себя спящим и видящим сон, а воспринимает себя в виде снящегося ему персонажа.

Именно поэтому такое освобождение часто называют пробуждением, что природа его та же что и природа пробуждения от сна.



Это освобождение так же называют пониманием или осознанием, поскольку в результате него, в сознании, ранее отождествлявшем себя с одним из персонажей игры, возникает понимание и осознание того, что есть в действительности, что есть игра воображения и что есть ТО, что эту игру наблюдает и получает от нее все возникающие впечатления и ощущения.

Это так же можно назвать самоосознанием, поскольку вовлеченное в собственную игру воображения сознание, вывлекаясь из нее вновь осознает себя тем, что оно есть.

А то, что обычно принято называть путем самопознания, есть поиск способов освобождения от наваждения навитого игрой воображения.

Это поиск способов возвращения самоосознания, поиск способов ведущих к пониманию того, что в действительности есть Я.

Эго (малое «я», ложное «я», второе «я», его, ego) — это все то, чем мы НЕ являемся в действительности, это наша ложна сущность, которая постоянно что-то ищет, хочет, боится или комплексует.

Эго состоит из наших страхов, комплексов, убеждений, верований, вечных желаний.

Язык Эго — это наш бесконтрольный ум, который непрерывно болтает, ум который постоянно осуждает, критикует, который выносит оценку «нравится/ненравится», «хорошо/плохо».

Это от нашего Эго исходят постоянные желания: иметь много денег, материальных благ, иметь любовь, хотеть «это», а не «то, что в действительности есть», хотеть хорошо выглядеть и не стареть, хотеть самое лучшее (машину, дом, партнера, друга) и т. д. Все это порождает неминуемые страдания, т. к. запросам нашего Эго нет предела! Пока мы отождествляем себя со своим Эго, мы остаемся слепыми и не можем увидеть реальность такой, какая она есть на самом деле.

Настоящий момент является смертью для Эго, поэтому эта ложная сущность делает все возможное, чтобы только убежать от того, что есть «здесь и сейчас». В те моменты, когда наш ум молчит, когда мы находимся в настоящем моменте, наше Эго растворяется, в этот миг мы являемся теми, кем на самом деле и являемся – высшим «Я», «душой», «высшим разумом», «Богом», «истиной» и т. п.

Традиционная индийская йога направлена именно на то, чтобы избавиться от оков нашего эго и в конечном итоге, стать тем, кем мы на самом деле являемся – высшим «Я», Высшим Разумом, Духом, Богом, Просветленными – каждый называет это по разному, но смысл и конечная истинна одна.

Эгоизм – представляет собой более узкое понятие, отличное от эго.

Эгоизм – это всего лишь, малая доля человеческого эго.

Эгоистичный человек заботится только о себе, преследует корыстные цели.

Такой человек может делать все что угодно ради собственной выгоды, не взирая на то, что кто-то от его действий может пострадать.

Например, человек открывает окно в транспорте, не спрашивая об этом окружающих его пассажиров.

Поэтому не стоит связывать понятия эго и эгоизма.

Также имеется такое понятие как «Альтер Эго»:

Что такое Альтер Эго?

Альтер Эго (Alter Ego) — вторая сущность человека, вторая личность или персона внутри персоны.

Явление, когда человек полностью меняется в конкретной среде.

Например, тихий отличник выходит на баскетбольную площадку, и начинает рвать и метать все вокруг, забыв про правила.

Замкнутый парень выходит на сцену, и поражает зрителей своей игрой и глубиной чувства.

Измученный скромный профессор в очках, идет на дискотеку и дает жару молодым.

На нашем духовном пути, для нас имеет значение только понятие «Эго».

Эго: Современное Состояние Человечества (Ego)

Слова — произносятся ли они вслух или остаются в виде невысказанных мыслей — могут производить на тебя почти гипнотическое действие.

Они тебя завораживают, ты в них легко теряешься и начинаешь безоговорочно верить, что если прикрепил к чему-нибудь слово, то знаешь, к чему.

Дело в том, что ты не знаешь, к чему его прикрепил.

Ты просто накрыл тайну ярлычком.

Всё — птица, дерево, даже простой камень, и тем более человек — абсолютно непознаваемы.

Потому что в них есть неизмеримая, непостижимая, бездонная глубина.

Все, что мы способны воспринимать, ощущать и о чем можем думать, — это поверхностный слой реальности, который меньше верхушки айсберга. Под внешним обликом не просто все связано со всем — всё связано с Источником всей жизни, из которого и произошло.

Даже камень, а еще лучше — цветок или птица могут показать тебе обратный путь к Богу, к Источнику, к себе.

Когда ты на них смотришь, или держишь в руках и позволяешь им быть, не накрывая ментальными ярлыками, в тебе поднимается чувство благоговения, удивления.

Сама их суть безмолвно говорит с тобой и отражает твою собственную суть.

Это то, что чувствуют великие художники и вносят в свое искусство.

Ван Гог не говорил: «Это всего лишь старое кресло». Он смотрел, смотрел и смотрел.

В этом кресле он чувствовал Существование.

Затем он подходил к за холсту и брал кисть.

Цена тому креслу была — несколько долларов.

То же кресло, только написанное им, сегодня стоит больше 25 миллионов долларов. Если ты не накрываешь мир словами и ярлыками, в твою жизнь, потерянную очень давно, когда еще человечество вместо того, чтобы использовать мышление, было им захвачено, возвращается волшебное чувство.

В твою жизнь возвращается глубина.

Все вновь обретает новизну и свежесть.

И самое большое чудо — это ощущение своего истинного «я», что важнее любых слов, мыслей, ментальных ярлыков и образов.

Чтобы это произошло, тебе нужно очистить свое чувство «я», чувство Существования от того, с чем оно смешалось и спуталось, иначе говоря, отождествилось.

Эта книга как раз о том, как его очистить.

Чем быстрее ты находишь вербальные и ментальные ярлыки и прикрепляешь их к вещам, людям или ситуациям, тем меньше твоя действительность наполняется жизнью, и тем слабее ты чувствуешь эту действительность, чудо жизни, которое непрерывно разворачивается внутри и вокруг тебя.

Так можно развить умение, но вместе с тем утратить мудрость, а значит — и радость, и любовь, и способность к творчеству, и жизненную силу.

Они таятся в просвете безмолвия между восприятием и интерпретацией.

Конечно же, нам приходится пользоваться словами и мышлением, в них есть своя красота — но разве нам нужно быть у них в плену? Слова уменьшают масштаб реальности до такой степени, чтобы ум человека смог что-то ухватить.

Язык состоит из пяти основных звуков, производимых голосовыми связками.

Это гласные а, е, и, о, у. Другие звуки — согласные, они произносятся при помощи сжатого воздуха: с, ф, ж, и т. д. Неужели ты думаешь, что какая-нибудь комбинация из этих основных звуков может объяснить, кто ты такой, или разъяснить конечную цель Вселенной, или хотя бы что такое дерево или камень в своей глубине?

Эго — ложное «Я»

Слово «я», в зависимости от контекста, олицетворяет либо величайшую ошибку, либо глубочайшую истину.

В своем расхожем смысле оно является не только одним из наиболее употребительных (вместе с производными от него «мне», «меня», «моё» ), но также и одним из тех, что вводят в самое сильное заблуждение.

Слово «я» в рамках обычного повседневного употребления воплощает изначальную ошибку, неверное восприятие того, кто ты есть, воображаемое чувство личности.

Это и есть эго.

Альберт Эйнштейн, обладавший даром чувствовать суть не только реальности пространства и времени, но и человеческой природы, называл это мнимое восприятие себя «оптическим обманом сознания».

Затем это воображаемое «я» принимается за опорную точку для дальнейших ошибочных интерпретаций действительности, а также за основание, от которого отталкиваются все мыслительные процессы, варианты взаимодействия и взаимоотношений.

Твоя действительность превращается в отражение исходной иллюзии. Хорошая новость: если ты видишь иллюзию как иллюзию, то она растворяется.

Распознание обмана — это его конец.

Необходимым условием выживания иллюзии является то, чтобы ты принял ее за реальность.

Поэтому, когда ты видишь, кем ты не являешься, реальность «кто ты есть» возникает сама собой.

Именно это будет происходить при чтении этой и следующей главы, в которых описывается механика мнимого «я», называемого нами эго.

Итак, какова же природа этого мнимого «я» (эгоизма)? Произнося слово «я», ты имеешь в виду совсем не то, чем являешься на самом деле.

Беспредельная глубина тебя истинного в результате чудовищного сжатия замещается звуком, производимым голосовыми связками, мыслью о «я» у тебя в уме, или чем-то еще, с чем это «я» может отождествляться.

Итак, к чему же обычно относится «я» и его производные — «мне», «меня», «моё»? Когда ребенок усваивает, что произносимая родителями последовательность звуков, — это его имя, он начинает приравнивать слово, становящееся в его уме мыслью, к тому, кто он есть.

На этой стадии некоторые дети говорят о себе в третьем лице: «Джонни хочет есть». Вскоре они выучивают волшебное слово «я» и приравнивают его к своему имени, которое до этого уже приравняли к тому, кто они есть.

Затем приходят другие мысли и сливаются с исходной «я» -мыслью.

Следующий шаг — определить и обозначить те вещи, которые будут составлять «меня», станут частью «меня». Это — отождествление с предметами, то есть наделение вещей, а, в конечном счете, обозначающих их мыслей, своим самоощущением.

Так ребенок отождествляет себя с ними.

Когда «его» игрушка ломается или ее кто-нибудь отнимает, он испытывает сильное страдание.

Не потому, что игрушка имеет какую-то особенную ценность — ребенок скоро потеряет к ней интерес, и она будет заменена другими игрушками, другими предметами, — а из-за мысли, что она «его». Игрушка стала частью развивающегося в ребенке самовосприятия, чувства «я».

По мере роста ребенка исходная «я» -мысль стягивает к себе другие мысли: она отождествляется с его половой принадлежностью, его вещами, воспринимающим и чувствующим телом, национальностью, расой, религией, профессией.

Другие вещи, с которыми отождествляется «я», — это роли (мать, отец, муж, жена и т. д.), накопленный опыт или мнения, симпатии и антипатии, а также то, что произошло со «мной» в прошлом, память о чем представляет собой совокупность мыслей, определяющих мое дальнейшее самовосприятие как «я и пережитое мной».

В итоге они представляют собой не что иное, как мысли, случайным образом собравшиеся вместе в результате того, что все они были наделены моим самовосприятием.

Именно эту ментальную конструкцию ты имеешь в виду, произнося слово «я». Точнее, большую часть времени, говоря или думая как «я», на самом деле говоришь или думаешь не ты, а некий аспект ментальной конструкции, элемент эготипического «я». Когда ты пробудишься, то будешь продолжать пользоваться словом «я», но тогда оно будет исходить из намного более глубокого места внутри тебя.

Большинство людей все еще полностью отождествлены с непрерывным потоком мыслей в голове, навязчивым думаньем, для большей части которого характерны повторяемость и отсутствие смысла.

Для них никакого «я» за пределами мыслительного процесса и приходящих вместе с ним эмоций не существует.

Это и называется быть духовно неосознанным.

Когда говоришь им, что у них в голове есть никогда не умолкающий голос, они либо удивляются: «Какой голос?», либо яростно отрицают это, а между тем это и есть тот самый голос, думатель, ненаблюдаемый ум. Его можно считать некой завладевшей ими сущностью.

Для кого-то стал незабываемым миг первого разотождествления с мыслями, сдвиг от состояния, когда они были отражением содержимого собственного ума, к возникшему где-то на заднем плане осознаванию.

У других это произошло так тонко, что они либо даже не заметили, либо ощутили некий приток радости или внутренний покой, не понимая причины этого. Эго: Голос в Голове Первый проблеск осознанности произошел со мной в мою бытность первокурсником Лондонского Университета.

Мне нужно было дважды в неделю ездить на метро в университетскую библиотеку.

Это бывало часов в девять утра ближе к концу часа пик.

Как-то раз я сидел напротив женщины лет тридцати.

Я и раньше не раз видел ее в поезде, поэтому не мог не узнать.

Несмотря на то, что народу в вагоне было много, места по обе стороны от нее оставались свободными.

Причиной, без сомнения, был ее странноватый вид.

Взгляд женщины был крайне напряжен, и она непрестанно говорила сама с собой громким и раздраженным голосом. Она так глубоко ушла в свои мысли, что была совершенно неосознанной.

Казалось, она даже не замечает окружающих.

Ее голова была опущена и немного наклонена влево, словно женщина обращалась к сидящему рядом с ней.

Хотя я точно не помню, о чем она говорила, но ее монолог был примерно следующим: «А потом она мне говорит … поэтому я говорю ей: нет, ты врешь, как ты смеешь обвинять меня … ведь ты всегда была одной из тех, кто меня обманывал, я тебе верила, а ты предала меня …» В ее голосе слышались гневные интонации, обращенные к той, кого она считала неправой, и кому, по идее, следовало защищаться, чтобы не быть уничтоженной.

Когда поезд прибыл на станцию Тоттенхэм Коурт Роуд, она встала и, не прерывая потока слов, направилась к дверям. Мне тоже нужно было выходить, поэтому я встал позади нее.

На улице она направилась в сторону Бедфорд Сквер, по-прежнему погруженная в воображаемый диалог, сердито обвиняя и что-то доказывая.

Мне стало любопытно, и я решил пойти за ней, поскольку мне все равно нужно было идти в ту же сторону.

Несмотря на полную погруженность в воображаемый разговор, женщина, похоже, знала, куда ей нужно идти.

Вскоре показался внушительный Дом Сената, высотка 1930-х годов постройки, главный административный корпус университета и библиотека. Я был поражен.

Неужели мы с ней шли в одно и то же место? Да, как раз туда она и направлялась.

Кто она — преподаватель, студентка, офисный работник или библиотекарь? Может быть, она проводила какой-нибудь психологический эксперимент? У меня не было ответа.

Я держался шагах в двадцати за ней, и к тому моменту, когда вошел в здание (по иронии судьбы бывшее штаб-квартирой Полиции Мыслей в фильме по роману Джорджа Оруэлла «1984» ), один из лифтов уже поглотил ее. То, чему я стал свидетелем, несколько обескуражило меня.

Будучи взрослым двадцатипятилетним студентом первого курса, я считал себя интеллектуалом, и был убежден, что все ответы можно найти и все проблемы человеческого бытия можно решить при помощи интеллекта, то есть — думанья.

Тогда я еще не понимал, что неосознаваемое думанье и есть основная проблема человеческого существования.

Профессора мне представлялись мудрецами, знающими все ответы, а университет — храмом знания.

Как она могла быть частью всего этого? Перед тем, как войти в библиотеку, продолжая думать о странной женщине, я зашел в мужскую комнату.

Я мыл руки и размышлял: «Надеюсь, я не закончу так же, как она». Стоявший рядом человек бросил взгляд в мою сторону, и я вдруг с потрясением понял, что не только подумал, но и пробормотал это вслух.

«Боже мой, да я уже такой же, как она», — промелькнуло в голове.

Разве мой ум не работал так же непрерывно, как ее? Между нами была ничтожная разница.

Похоже, что доминирующей эмоцией ее думанья был гнев.

В моем случае преобладала тревога.

Она думала вслух. Я думал преимущественно про себя.

Если она сумасшедшая, то тогда все сумасшедшие, и я в том числе.

Разница только в степени.

На какой-то миг я сумел отступить от своего ума и увидеть его как бы с более глубокой точки.

Произошел краткий сдвиг от думанья к осознанности.

Я по-прежнему был в мужской комнате, только теперь один, и смотрел на отражение своего лица в зеркале.

В момент отделения от ума я громко засмеялся.

Это может показаться безумным, но мой смех исходил из здравого ума.

Это был смех пузатого Будды.

«Жизнь не так серьезна, как ее рисует ум». Похоже, смех сообщал мне именно это. Но это был лишь проблеск, и очень скоро он забылся.

Следующие три года я прожил в состоянии тревоги и депрессии, целиком отождествленный с умом.

И прежде чем ко мне вернулась осознанность, мне довелось очень близко подойти к мысли о самоубийстве, но тогда это было уже гораздо больше, чем проблеск.

Я освободился от навязчивого думанья и мнимого, созданного умом «я». Тот случай дал мне не только первый проблеск осознанности, он также заронил первые зерна сомнения в абсолютной ценности человеческого интеллекта.

Спустя несколько месяцев произошло нечто трагическое, еще более усугубившее это сомнение. В понедельник утром мы пришли на лекцию к профессору, чей ум восхищал меня.

Как оказалось, мы пришли лишь для того, чтобы услышать: в выходные он совершил самоубийство — застрелился.

Я был в шоке.

Профессор был чрезвычайно уважаемым преподавателем, и, как мне казалось, знал все ответы.

Однако тогда я еще не видел альтернативы культивированию разума.

Я еще не понимал, что мышление — это всего лишь тонкий слой сознания, которым мы являемся, а также ничего не знал об эго, не говоря уже о возможности обнаружить его в себе. Содержимое и Структура Эго (Ego) Эготипический ум целиком обусловлен прошлым.

Его обусловленность состоит из двух частей: содержимого и структуры.

В случае с ребенком, плачущим от глубокого страдания из-за отобранной игрушки, игрушка представляет собой содержимое.

Она может быть заменена любой другой игрушкой или предметом.

Содержимое, с которым ты отождествляешься, обусловлено средой твоего обитания, твоим воспитанием и окружающей культурой.

Что касается страдания ребенка, то нет никакой разницы, вызвано ли оно потерей простой деревянной игрушки в виде животного или дорогостоящей и сложной электронной безделушки.

Причина такого острого страдания заключена в слове «моя» и имеет структурный характер.

Бессознательная потребность усиливать свое отождествление через слияние с предметом встроена в саму структуру эготипического ума. Одной из самых основных ментальных структур, благодаря которой эго существует, является отождествление.

Слово «отождествление» (или идентификация) происходит от латинского слова idem, означающего «такой же», и слова facere, означающего «делать». То есть, если я с чем-то отождествляюсь, то «я» «делаю это таким же». Таким же, как что? Я наделяю это восприятием себя, становящимся частью моего «отождествления». Один из основных уровней отождествления — это отождествление с вещами: со временем моя игрушка заменяется моей машиной, моим домом, моей одеждой и так далее.

Я пытаюсь найти себя в вещах, но это никогда не удается, и я заканчиваю тем, что теряю себя в них.

Это удел ego .

Отождествление Эго с Вещами

Работающие в рекламном бизнесе очень хорошо знают: чтобы продать человеку вещь, не особенно ему нужную, его надо убедить, что она будет добавлять нечто к тому, как он себя видит, или как его воспринимают окружающие, иначе говоря — что-то добавлять к его самовосприятию.

Например, они могут сказать тебе, что, пользуясь этими вещами, ты сможешь выделяться из толпы, и поэтому будешь еще больше собой.

Или же могут сформировать в твоем уме ассоциацию между рекламируемым продуктом и каким-нибудь знаменитым человеком или молодой, привлекательной и счастливой особой.

Для этой цели вполне годятся даже фотографии какой-либо состарившейся или покойной знаменитости, сделанные в пору ее расцвета.

В этом есть невысказанное предположение, что, купив этот продукт, ты путем какого-то волшебного слияния с этой знаменитостью становишься таким же, или хотя бы внешне будешь выглядеть похожим на нее.

Поэтому в большинстве случаев ты покупаешь не продукт, а «усилитель отождествления». Фирменные наклейки — это то, на что ты «клюешь» первым делом.

Они дорогие, а значит, «эксклюзивные». Если бы их мог купить любой, то они потеряли бы свою психологическую цену, и осталась бы только их физическая цена, которая вряд ли составила бы хоть небольшую долю той, что ты платишь.

То, с какими вещами человек отождествляется, зависит от него самого — от его возраста, пола, уровня дохода, принадлежности к определенному социальному классу, моды, окружающей культурной среды и т. д. То, с чем ты отождествляешься, имеет отношение только к содержимому; тогда как бессознательная вынужденная потребность отождествляться является структурной.

Это один из основных способов функционирования эготипического ума.

Парадоксально, но в основе существования так называемого общества потребления лежит факт, что найти себя через вещи невозможно: чувство удовлетворения эго живет недолго, и поэтому ты все время ищешь что-то большее, продолжаешь покупать, продолжаешь потреблять.

Разумеется, в том физическом измерении, где обитают наши поверхностные «я», вещи необходимы и являются обязательной частью жизни.

Нам нужны жилье, одежда, мебель, инструменты, средства передвижения.

Вместе с тем в нашей жизни могут быть вещи, ценимые за красоту или присущие им качества.

Нужно проявлять уважение к миру вещей, а не презирать его.

В каждой вещи есть Сущее.

Вещь — это преходящая форма, берущая начало в единой, не имеющей формы Жизни, исходящей из источника всех вещей, всех тел, всех форм.

В самых древних культурах люди верили в то, что во всём обитает дух, даже в так называемых неодушевленных предметах, и в этом отношении были гораздо ближе к истине, чем мы сегодня.

Живя в мире, лишенном жизненной энергии и пораженном ментальной абстракцией, перестаешь чувствовать жизненную силу Вселенной.

Большинство людей существуют не в живой, а в концептуальной реальности. Однако нельзя сказать, что мы проявляем уважение к вещам, если используем их в качестве средства самоусиления, иначе говоря, если стараемся найти себя с их помощью.

А эго делает именно это.

Эготипическое отождествление с вещами создает привязанность к вещам, одержимость вещами, что, в свою очередь, формирует наше общество потребления и его экономические структуры, где единственным мерилом прогресса неизменно является больше.

Бесконтрольная неутолимая жажда иметь больше — это и функциональное расстройство, и болезнь. Это то же самое функциональное расстройство, что проявляется в раковых клетках, когда их целью становится приумножение самих себя.

Больные клетки не осознают, что уничтожение организма, частью которого они являются, приведет к их собственной гибели.

Некоторые экономисты настолько привязались к понятию роста, что обойтись без этого слова не могут, называя спад «негативным ростом». Многие люди тратят значительную часть жизни на то, чтобы стать обладателями вещей.

Вот почему одна из болезней нашего времени называется пролиферацией — быстрым ростом количества вещей.

Когда ты перестаешь чувствовать жизнь, каковою сам и являешься, то стараешься заполнить ее вещами.

В качестве духовной практики я советую тебе при помощи самонаблюдения исследовать свои отношения с миром вещей, в особенности с теми, что созданы миром «моё». Тебе нужно быть бдительным и честным, чтобы понять, связана ли, к примеру, твоя самооценка с вещами, которыми ты владеешь.

Стимулируют ли какие-либо вещи появление в тебе тонкого чувства собственной важности или превосходства? Заставляет ли тебя отсутствие каких-то вещей чувствовать себя ниже тех, кто имеет больше тебя? Упоминаешь ли ты о каких-то вещах непредумышленно или, может быть, специально выставляешь их напоказ, чтобы поднять свою цену в чьих-то глазах, а через это в своих собственных? Чувствуешь ли ты обиду или злость, некоторую ущербность самовосприятия, если кто-то другой имеет больше, чем ты, или когда сам теряешь что-то очень ценное?

История Потерянного Кольца

Одно время я посещал людей в качестве советника и духовного учителя.

Тогда я дважды в неделю навещал одну женщину, чье тело было поражено раком.

Ей было немного за сорок, и она была школьной учительницей.

Врачи не давали ей больше нескольких месяцев.

Иногда во время моих посещений мы почти не разговаривали, а в основном сидели в молчании.

Именно в такие часы она пережила первые проблески внутреннего спокойствия, о существовании которого даже не подозревала в течение долгих лет своей работы в школе.

Тем не менее, однажды я нашел ее в состоянии величайшего страдания и раздражения.

— Что случилось? — спросил я.

Ее кольцо с бриллиантом, стоившее больших денег и дорогое как память, пропало, и она сказала мне, что уверена: его украла женщина, приходившая на несколько часов в день, чтобы ухаживать за ней.

Она поражалась, как человек может быть таким черствым и бессердечным, чтобы сделать такое, и спросила меня, стоит ли ей провести с этой женщиной очную ставку или лучше сразу вызвать полицию.

Я ответил, что не знаю, но попросил подумать, так ли важно это кольцо или что-либо еще в данной точке ее жизни. — Вы не понимаете, — сказала она.

— Это кольцо моей бабушки.

Я носила его каждый день, пока не заболела и пока у меня руки не распухли.

Для меня это не просто кольцо.

Как я могу не расстраиваться? Быстрота ответа, гнев и стремление защититься, прозвучавшие в ее голосе, показывали, что в ней еще не было достаточно присутствия, чтобы заглянуть внутрь себя и отделить реакцию на событие от самого события и понаблюдать за обоими.

Ее гнев и стремление защищаться свидетельствовали, что сквозь нее продолжает говорить ego. Я сказал: — Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, только не отвечайте на них сразу, а посмотрите, не сможете ли вы найти ответы внутри себя.

После каждого вопроса я буду делать небольшую паузу.

Когда к вам придет ответ, то он совсем не обязательно придет в форме слов.

Она сказала, что готова слушать.

Я спросил:

— Понимаете ли вы, что в какой-то момент, возможно, довольно скоро, вам придется расстаться с этим кольцом? Сколько еще вам нужно времени, чтобы вы были готовы отпустить его? Станете ли вы меньше, если отпустите его? Каким образом та, кто вы есть, может стать меньше из-за этой потери? — Прозвучал последний вопрос, и на несколько минут воцарилось молчание.

Когда женщина снова заговорила, на лице у нее появилась улыбка, а сама она выглядела спокойной:

— Последний вопрос заставил меня понять что-то важное.

Сначала я обратилась к разуму, и он ответил: «Да, конечно же, ты станешь меньше». Затем я задала этот вопрос себе: «Стала ли меньше та, кто я есть?» На этот раз я попыталась скорее почувствовать, чем придумать ответ.

Я вдруг почувствовала природу своего «Я Есть». Никогда раньше я этого не чувствовала.

Если я так сильно чувствую природу своего «Я Есть», то та, кто я есть, никак не может стать меньше.

Я все еще чувствую это, что-то спокойное, но очень живое. — Это радость Сущего, — сказал я. — Вы можете чувствовать это, только когда выходите из головы.

Сущее надо чувствовать.

Его нельзя думать.

Эго о нем ничего не знает, потому что состоит из мыслей.

На самом деле кольцо было у вас в голове в виде мысли, какую вы приняли за свое «Я Есть». Вы думали, что «Я Есть» или хотя бы его часть находится в кольце. Все, что эго искажает и к чему привязывается, подменяет Сущее, но эго не может его чувствовать.

Вы можете ценить вещи и ухаживать за ними, но если вы к ним привязываетесь, то знайте — это работа эго.

В действительности вы привязываетесь не столько к самой вещи, сколько к мысли, содержащей «я» или «мое». Принимая эту потерю целиком, вы выходите за пределы ego, и тогда возникает то, кто вы есть — «Я Есть» — сама осознанность.

Моя подопечная сказала:

— Теперь я кое-что понимаю из того, что сказал Иисус, — «Если кто-то берет твою рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», — но раньше это не было наполнено для меня таким смыслом.

— Верно, — сказал я. — Только это не значит, что вам больше не нужно запирать дверь.

Это значит, что отпускание вещей является актом намного большей силы, чем их защита и удержание. В последние две недели своей жизни, по мере угасания тела, она становилась все более и более светящейся, словно сквозь нее струился свет.

Она отпустила многое из того, чем владела.

Отпустила женщину, укравшую, как она думала, у нее кольцо, и с каждой отпущенной вещью ее радость только углублялась.

Когда ее мать позвонила мне чтобы сообщить о кончине дочери, то упомянула, что после смерти кольцо нашлось.

Оно было в ванной комнате медицинского кабинета.

Может быть, та женщина вернула кольцо, а может, оно все время там лежало? Никто никогда этого не узнает.

Только одно мы знаем наверняка: жизнь дает тебе только такой опыт, который лучше всего способствует эволюции твоего сознания.

Как понять, какой именно опыт тебе нужен? Очень просто — такой, который ты проживаешь в данный момент. Разве есть что-то неправильное в том, чтобы гордиться своим имуществом, или ощущать себя ниже тех, кто имеет больше тебя? Отнюдь нет.

В чувстве гордости, потребности выделиться, усилении своего «я» через «больше чем» (и ослаблении через «меньше чем» ) нет ничего, что было бы правильным или неправильным — это ego.

Эго не является чем-то неправильным — это неосознанность.

Наблюдая эго в себе, ты выходишь за его пределы.

Не принимай его слишком всерьез.

Замечая в себе эготипическое поведение, улыбайся.

Временами это может даже рассмешить тебя.

Как человечество могло быть захвачено этим так долго? Прежде всего, знай, что эго (эгоизм) — не что-то личное.

Эго — это не ты. В том, что ты считаешь ego своей личной проблемой, еще больше эго. Эго и Иллюзия Обладания Что на самом деле означает — чем-то «владеть»? Что значит сделать что-то «своим»? Если ты остановишься на улице Нью-Йорка, покажешь на небоскреб и скажешь: «Он мой.

Я им владею», — тогда ты либо сказочно богат, либо заблуждаешься, либо лжешь.

В любом случае, ты рассказываешь некую историю, в которой мыслеформы «я» и «небоскреб» сливаются в одну.

Так работает ментальный принцип владения.

Если с твоими словами все согласятся, то за этим появятся подписанные листки бумаги, удостоверяющие, что люди с этим согласны.

Ты богат.

Если с этой историей никто не согласится, тебя отправят к психиатру.

Либо у тебя галлюцинация, либо ты завзятый лгун. Здесь важно понять, что ни история, ни мыслеформа, из которой эта она вытекает, независимо от того, соглашаются с тобой люди или нет, не имеет абсолютно ничего общего с тем, кто ты есть.

Даже если люди соглашаются, это все равно фикция.

Многие, пока не окажутся на смертном одре и пока все внешнее не отпадет, не понимают, что ничто, никакая вещь, не имеет ничего общего с тем, кто они есть.

Когда смерть близка, вся концепция владения теряет какой-либо смысл.

В последние мгновения жизни люди также осознают, что пока они тратили жизнь на поиски своего более полного самоощущения, их Сущее — то, что они на самом деле искали, — всегда было с ними, но его плотно закрывало отождествление с вещами, в итоге оказавшееся отождествлением с умом.

«Блаженны нищие духом, — сказал Иисус, — ибо их есть Царство Небесное». Что значит «нищие духом»? Никакого багажа, никакого отождествления.

Ни с вещами, ни с ментальными концепциями, которые формировали бы в них это самоощущение.

И что такое «Царство Небесное»? Это простое, но глубокое чувство радости Существования, остающееся после того, как ты отпускаешь отождествление и становишься «нищим духом». Вот почему отречение от всей собственности издревле было духовной практикой и на Востоке, и на Западе.

Однако отречение от собственности не сделает тебя автоматически свободным от эго.

Эго будет пытаться гарантировать себе выживание, находя нечто, с чем можно отождествиться, например, ментальный образ себя, вышедшего за пределы интереса к материальному обладанию, и поэтому ставшего выше остальных, духовнее.

Есть люди, отрекшиеся ото всего, — чье эго больше, чем у миллионеров.

Когда устраняешь один вид отождествления, эго быстро находит другой. В конечном счете, ему все равно, с чем отождествляться, главное, чтобы было с чем.

Антипотребительство, или отказ от личной собственности — это иная мыслеформа, иная ментальная позиция, которая может стать заменой отождествлению с имуществом.

С ее помощью ты можешь делать себя правым, а других неправыми.

Как мы увидим позже, делать себя правым, а других неправыми — это один из принципиальных стереотипов эготипического ума, одна из основных форм неосознанности.

Другими словами, содержимое эго может меняться, а поддерживающая его структура ума — нет.

Одна из бессознательных предпосылок состоит в том, что, отождествившись с материальным объектом через иллюзию обладания им, ты наделишь себя его несомненной прочностью и постоянством, которые войдут в твое самоощущение и придадут ему еще большую прочность и постоянство.

Это в значительной мере относится к зданию, и в еще большей степени к земле, поскольку ты считаешь ее единственной из принадлежащих тебе вещей, которой не грозит разрушение.

В случае с землей абсурдность понятия владения еще более очевидна.

Во времена белой колонизации коренное население Северной Америки никак не могло понять, что это такое — право собственности на землю.

Поэтому, когда европейцы заставляли их подписывать листки бумаги, в результате чего они эту землю теряли, индейцы были не в силах этого уразуметь.

По их представлениям, это они принадлежат земле, а не земля им. Эго стремится приравнять владение к Существованию: я владею — значит, существую.

И чем больше имею, тем больше существую.

Эго живет через сравнение.

То, как тебя воспринимают другие, превращается в то, как ты воспринимаешь себя.

Если бы все жили в больших особняках и были богаты, то особняк и богатство не служили бы усилению твоего самоощущения.

Тогда ты мог бы оставить богатство, перебраться в простой домик и вернуть себе подлинную тождественность. Тогда ты мог бы считать себя более духовным, чем остальные, и так же воспринимали бы тебя другие.

То, как тебя видят другие, становится для тебя зеркалом, говорящим, на кого ты похож и кто ты такой.

В большинстве случаев чувство самооценки ego связано с тем богатством, которым ты владеешь в глазах окружающих.

Они нужны тебе, потому что дают такое самоощущение.

И если ты живешь в культурной среде, в значительной мере уравнивающей самооценку с тем, чем и в каком объеме ты владеешь, — если, конечно, ты сам не способен смотреть сквозь это коллективное заблуждение, — то всю оставшуюся жизнь ты обречен гоняться за вещами в тщетной надежде отыскать в них собственную ценность и завершенность самовосприятия.

Как ты можешь отпустить привязанность к вещам? Даже не пытайся.

Это невозможно.

Привязанность к вещам уходит сама, когда ты перестаешь искать себя в них.

Просто осознай эту привязанность.

Иногда ты можешь даже не знать о том, что к чему-то привязался, иначе говоря, отождествился, пока не потеряешь это или не почувствуешь угрозу утраты.

Если ты расстроишься, встревожишься и т. д., это будет означать, что ты привязан.

В момент осознавания, что ты отождествлен с вещью, данное отождествление перестает быть полным.

«Я есть осознанность, осознающая то, что есть привязанность». Это начало трансформации сознания.



Эго и Алчность: потребность иметь больше Эго отождествляется с чувством обладания, но удовлетворение от обладания является относительно мелким чувством и живет недолго.

Скрытое внутри, оно остается в виде глубокой неудовлетворенности, чувства нецелостности и недостаточности.

Говоря: «я еще недостаточно имею», эго в действительности подразумевает: «я еще не достаточен». Как мы уже видели, обладание — концепция владения чем-либо — это фикция, созданная эго для придания себе качеств видимой прочности и постоянства, а также для того, чтобы выделиться, стать особенным.

Если тебе не удается найти себя через чувство обладания, то, значит, под этим кроется одна еще более мощная и характерная для эго тенденция: потребность иметь больше, которую иначе мы можем назвать «алчностью ». Никакое ego не может долго жить, не нуждаясь в большем.

Поэтому алчность даже в большей степени, чем чувство обладания, поддерживает жизнь эго.

Эго больше хочет хотеть, чем иметь.

Поэтому на смену слабому чувству удовлетворения от того, что я имею, всегда приходит другое чувство — хочу иметь больше.

Это психологическая потребность иметь больше, иначе говоря, потребность иметь больше вещей, с какими можно отождествиться.

Это аддиктивная потребность — не настоящая. Иногда столь характерная для эго психологическая потребность иметь больше, или же чувство недостаточности, переносится на уровень физического тела и ощущается как неутолимый голод.

Страдающие от булимии часто вызывают у себя рвоту, чтобы можно было продолжать есть.

Голоден их ум, не тело.

Это расстройство пищеварения можно исцелить, если страдающие от булимии перестанут отождествлять себя с умом и войдут в соприкосновение с телом, и тем самым почувствуют его истинные потребности, а не псевдопотребности эготипического ума.

Некоторые эго знают, чего хотят, и неотступно, с беспощадной и неумолимой жестокостью преследуют свою цель.

Чингисхан, Сталин, Гитлер — это лишь несколько крупных примеров.

Однако энергия, стоящая за алчностью, создает энергию такой же интенсивности, но противоположной полярности, что в конечном итоге приводит к их падению.

Тем не менее, они делают несчастными и себя, и многих других, в масштабе жизни творят ад на земле.

Желания у большинства ego конфликтуют между собой.

Они одновременно хотят разного, или даже понятия не имеют, чего хотят, за исключением одного — они никогда не хотят того, что есть: настоящего момента. Спутниками неутоленной алчности становятся беспокойство, нетерпение, скука, тревога, неудовлетворенность.

Алчность — это структурный элемент, поэтому, пока структура сохраняется, никакой объем ее содержимого не сможет дать продолжительного чувства удовлетворения.

Острая форма алчности в виде хотения чего-то неопределенного легко обнаруживается в развивающемся эго подростков, многие из которых постоянно находятся в состоянии негативизма и неудовлетворенности.

Физические потребности всего населения планеты — в пище, воде, крове, одежде и основных удобствах — можно было бы легко удовлетворить, будь распределение ресурсов сбалансированным.

Отсутствие равновесия — это следствие жадности эго и результат его безумной, хищнической и неуемной потребности иметь больше.

Ее коллективным выражением, воплощением и олицетворением являются глобальные экономические структуры, огромные корпорации, по сути являющиеся эготипическими сущностями, соревнующимися между собой в том, чтобы иметь больше.

Их единственная и всезатмевающая цель — прибыль.

Они преследуют ее с абсолютной жестокостью. В оригинале “wanting”, букв.

«хотение». Переведено как «алчность», поскольку это старое многозначное слово лучше выражает идею неутолимого, хищного голода.

В буддийской мифологии она представлена впечатляющим образом «прета», «голодных духов». (Прим.

перев.)

Аддиктивное поведение — одна из форм деструктивного поведения, выражающаяся в стремлении к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния при помощи приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных предметах или видах деятельности, что сопровождается развитием интенсивных эмоций.

Этот процесс настолько захватывает человека, что начинает управлять его жизнью.

Человек становится беспомощным перед своим пристрастием.

Волевые усилия ослабевают и не дают возможности противостоять аддикции.

(Прим.

перев.)

Природа, животные, люди, даже их собственный персонал — это не более чем цифры в балансовом отчете, безжизненный расходный материал для последующей утилизации.

Мыслеформы «я», «мое», «больше, чем», «я хочу», «мне нужно», «я должен иметь» и «недостаточно» характеризуют не содержимое, а структуру эго.

Содержимое изменчиво и взаимозаменяемо.

До тех пор, пока ты не научишься распознавать в себе эти мыслеформы, пока будешь оставаться неосознанным, ты будешь верить тому, что они говорят; ты обречен действовать, опираясь на эти бессознательные мысли, обречен искать и не находить — потому что, пока эти мыслеформы действуют, никакое имущество, никакое место, никакой человек или условия не удовлетворят тебя.

Пока эготипическая структура будет оставаться на прежнем месте, тебя не устроит никакое содержимое.

Что бы ты ни имел и чего бы ни получал, ты не будешь счастлив.

Ты по-прежнему будешь искать нечто такое, что даст надежду полнее состояться и ощутить полноценность взамен ущербности, и по-прежнему будешь питать живущее внутри чувство недостаточности.
Отождествление Эго с телом Помимо вещей, еще одной базовой формой отождествления является «мое» тело.

Тело бывает мужским или женским, и поэтому ощущение себя мужчиной или женщиной для большинства людей становится первой и весьма значительной частью самовосприятия.

Половая принадлежность становится отождествлением, которое поощряется с ранних лет и побуждает тебя к исполнению определенной роли, к следованию обусловленным моделям поведения, влияющим на все стороны твоей жизни, а не только на те, что связаны с половым аспектом.

Многие люди целиком находятся в ловушке этой роли. Более того, в части традиционных западных культурных сообществ отождествление с известной половой принадлежностью влечет за собой определенное занижение самооценки.

Худшее, что может случиться с женщиной, живущей в рамках некоторых культурных традиций, — остаться незамужней или бездетной, а с мужчиной — лишиться половой потенции и оказаться неспособным производить детей.

Жизненная реализация человека воспринимается как нечто зависящее от его половой принадлежности. Самоощущение большинства людей на Западе в огромной мере определяется именно внешним видом и состоянием тела — его силой или слабостью, внешней красотой или уродством — по сравнению с другими.

У многих чувство собственного достоинства внутренне связано с физической силой, подтянутостью и хорошей внешностью.

Не меньше и тех, у кого оно занижено, поскольку они воспринимают свое тело уродливым или несовершенным. В некоторых случаях ментальный образ или понятие «мое тело» полностью искажает реальность.

Молодая женщина думает, будто у нее лишний вес, и по этой причине изнуряет себя голодом, хотя фактически выглядит довольно изящно.

Она утратила способность видеть свое тело.

Все, что она «видит», — это мысленное представление о нем, а оно говорит: «Я толстая», или: «Я растолстею». В основе этого состояния лежит отождествление с умом.

Наряду с нарастающим отождествлением человека с умом, отчего эготипическое функциональное расстройство только усиливается, в последние десятилетия наблюдается серьезный прирост числа случаев анорексии — потери аппетита.

Если бы пациентка смогла увидеть свое тело без помех со стороны ума и суждений, или хотя бы увидеть эти суждения, как они есть, а не принимать их на веру, или, еще лучше, если бы она смогла, будучи в состоянии покоя, ощутить свое тело изнутри, — это положило бы начало исцелению.

Те, кто отождествляется со своей яркой внешностью, физической силой, переживают и страдают, когда эти атрибуты начинают блекнуть и исчезать, но ведь иначе и быть не может.

Теперь самой их личности, которая на этом строится, угрожает исчезновение.

В любом случае, значительную часть их личности, негативную или позитивную, составляет тело, неважно, красиво оно или уродливо.

А еще точнее, они строят концепцию своей личности на фундаменте «я» -мысли, каковую по ошибке закрепляют на умственном образе, представлении о своем теле, в действительности являющемся не более чем физической формой, разделяющей судьбу всех прочих форм — непостоянство, изменчивость и, в конечном итоге, полный распад.

Приравнивание к «я» физического тела, наделенного способностью чувственного восприятия, которому предопределено состариться, увянуть и умереть, неминуемо рано или поздно приводит к страданию.

Избегать отождествления с телом не значит пренебрегать им, презирать и не заботиться о нем.

Если тело крепкое, красивое, сильное, ты можешь высоко ценить эти качества — пока они есть.

Ты также можешь улучшать его состояние здоровым питанием и упражнениями.

Если ты не считаешь себя телом, то в пору увядания его красоты, уменьшения силы и возможностей оно никак не повлияет на твою самооценку или личность.

В действительности, когда тело начинает слабеть, то свету сознания, измерению бесформенного, легче пробиться сквозь его увядающую форму. Не только люди с хорошим или почти совершенным телом приравнивают его к тому, кто они есть.

Можно очень легко отождествиться и с «проблемным» телом, превратив его несовершенство, болезнь или бессилие в свое отождествление.

Тогда ты можешь считать себя «страдающим» от того или иного хронического заболевания или бессилия, и говорить о себе как о теле.

В этом случае тебя окружат вниманием врачи и близкие, которые будут постоянно поддерживать твое умозрительное самоотождествление с ролью страдальца или пациента.

Как следствие, ты будешь бессознательно цепляться за болезнь, потому что став мыслеформой иного вида, с которой ego уже может отождествиться, она станет важнейшей частью твоего самовосприятия.

Найдя отождествление, эго не желает с ним расставаться.

Поразительно, но порою в поисках средства для своего усиления и пущего самоотождествления эго способно даже «придумывать» себе болезни.
Как чувствовать внутреннее тело Несмотря на то, что отождествление с телом является одной из главных форм существования эго, тут есть и хорошая новость — ты можешь легко выйти за его пределы.

Это делается не попытками убедить себя, что ты — не тело, а путем переноса внимания с его внешней формы и мыслей о нем как о красивом, уродливом, крепком, немощном, слишком толстом, слишком худом, — на обитающее в нем чувство жизненности.

Неважно, как твое тело выглядит снаружи, — за внешней формой оно представляет собой чрезвычайно насыщенное и живое энергетическое поле. Если ты еще не умеешь осознавать «внутреннее тело», то прямо сейчас ненадолго закрой глаза и попробуй почувствовать жизнь в своих руках.

Не проси об этом свой ум. Он скажет: «Я ничего не чувствую». Возможно, он также скажет: «Дай мне что-нибудь поинтересней, о чем я мог бы думать». Поэтому не проси ум, а направь внимание прямо в кисти рук.

Под этим я понимаю — осознавай в них тонкое чувство жизненности.

Оно там.

Чтобы хотя бы заметить ее, тебе нужно отправиться туда только своим вниманием. Сначала ты можешь почувствовать легкое покалывание, затем появится чувство энергии или жизненности.

Если ты ненадолго оставишь внимание в кистях рук, это чувство усилится.

Некоторым даже и глаза закрывать не придется.

Они смогут чувствовать свои «внутренние руки» читая эти строки.

Теперь иди в ступни, задержи там внимание примерно на минуту, и затем начинай одновременно чувствовать кисти рук и ступни.

Включи в этот процесс остальные части тела — ноги, руки, живот, грудь и так далее — пока не начнешь осознавать внутреннее тело как единое ощущение жизненности. То, что я называю внутренним телом, на самом деле уже не тело — а жизненная энергия, мост между формой и бесформенным.

Выработай привычку чувствовать внутреннее тело при любой возможности.

Через некоторое время тебе уже не понадобится закрывать для этого глаза.

Например, попробуй узнать, можешь ли ты чувствовать внутреннее тело и одновременно кого-нибудь слушать.

Кажется почти парадоксом, но, соприкасаясь с внутренним телом ты больше не отождествляешься ни с телом, ни с умом.

Иначе говоря, ты уходишь от отождествления с формой к бесформенному, — и мы могли бы назвать это Сущим.

Это твоя истинная тождественность.

Осознавание тела становится для тебя не только якорем в настоящем моменте, но еще и дверью из тюрьмы, из ego.

Кроме того, осознавание тела укрепляет иммунную систему и способность тела к самоисцелению.
Забвение Сущего Эго — это всегда отождествление себя с формой, это поиск себя в какой-либо форме, и значит, потеря себя в ней.

Формы — это не просто материальные объекты и физические тела.

Гораздо большее значение имеют мыслеформы, непрерывно возникающие в поле твоего сознания.

Мыслеформы — это энергетические образования, более тонкие и менее плотные, чем физическая материя, но, тем не менее, формы.

То, что ты осознаешь как никогда не умолкающий голос в голове, — это поток непрерывного и навязчивого думанья.

Если каждая мысль целиком поглощает твое внимание, если ты так сильно отождествлен с голосом в голове и с сопровождающими его эмоциями, что теряешь себя в каждой мысли и эмоции, то ты полностью отождествлен с формой, а значит, эго (эгоизма) держит тебя мертвой хваткой.

Эго — это конгломерат из повторяющихся и многократно возвращающихся мыслеформ и обусловленных ментально-эмоциональных моделей поведения, устойчивых стереотипов поведения, наделенных чувством «я», самовосприятием.

Эго появляется тогда, когда твое чувство Существования, чувство «Я Есть», сливается с формой.

Это и есть смысл отождествления.

Это забвение Сущего, исходная и изначальная ошибка, иллюзия абсолютной разделенности, что превращает действительность в кошмар.
От ошибки Декарта — к интуитивному постижению Сартра

Декарт, философ XVII века, признанный основоположником современной философии, выразил эту исходную ошибку (приняв ее за изначальную истину) афоризмом: «Я мыслю, значит, существую». Это было его ответом на вопрос: «Есть ли что-либо, что я могу считать абсолютно несомненным?» Тот факт, что сам он постоянно думает, Декарт полагал не подлежащим сомнению, и поэтому приравнял мышление к Существованию, иначе говоря, приравнял личность — я есть — к мышлению.

Вместо изначальной истины он нашел корень эго, но не понял этого. Потребовалось без малого триста лет, чтобы другой знаменитый философ увидел то, что Декарт, как и все остальные, проглядел.

Его имя Жан-Поль Сартр.

Он очень глубоко всмотрелся в заявление Декарта «Я мыслю, значит, существую», и внезапно осознал, что, выражаясь его словами, «Сознание, говорящее “я есть”, не является мыслящим». Что он имел в виду? Когда ты осознаешь, что мыслишь, то это осознавание не является частью мышления.

Это другое измерение сознания.

Это та самая осознанность, которая говорит: «Я Есть». Если бы в тебе не было ничего, кроме мыслей, ты бы даже не знал, что мыслишь.

Ты был бы подобен тому, кто видит сон, но не знает, что это сон.

Ты бы так же отождествлялся с каждой мыслью, как видящий сон — с каждым снящимся образом.

Многие люди живут именно так — как лунатики, попавшие в ловушку старых дисфункциональных ментальных установок, непрерывно воспроизводящих одну и ту же кошмарную реальность.

Если ты знаешь, что видишь сон, то внутри этого сна ты пробужден.

Это другое измерение сознания. Смысл интуитивного постижения Сартра очень глубок, но сам он был еще слишком отождествлен с мышлением, чтобы полностью осознать важность своего открытия — появления нового измерения сознания.
Покой, который превыше всякого Эго Существует множество сообщений о людях, переживших в результате трагической утраты появление нового измерения сознания.

Одни потеряли все имущество, другие детей или супруга, третьи — социальное положение, репутацию или физические способности.

В некоторых случаях на войне или в результате катастрофы люди теряли сразу все и обнаруживали, что остались «ни с чем». Мы можем назвать это экстремальной ситуацией.

Пропало все, с чем они отождествлялись, что обеспечивало им самоощущение и поддерживало его. Острая тоска или сильный страх, пережитые ими в самом начале, внезапно и необъяснимо расступались и давали дорогу святому чувству Присутствия, глубокого покоя, безмятежности и полной свободы от страха.

Вероятно, это было знакомо святому Павлу, сказавшему: «И мир Божий, который превыше всякого ума…» (Филип.

4:7). И это действительно покой, в котором, кажется, нет никакого смысла, и люди, пережившие его, задавали себе вопрос: «Как это может быть, чтобы, видя все это, я ощущал такой покой?» Ответ прост, стоит тебе понять, что такое эго и как оно работает.

Если формы, дававшие тебе отождествление и определявшие твое самоощущение, исчезают, или когда их у тебя отбирают, то такая потеря может привести к коллапсу эго, поскольку эго и есть отождествление с формой.

Если тебе больше не с чем отождествиться — то кто ты есть? Когда окружающие формы умирают или к ним приближается смерть, твое чувство Сущего, твое «Я Есть» высвобождается из пут форм: дух освобождается из заточения в материи.

Ты осознаешь суть своей тождественности, осознаешь ее как тождественность с миром отсутствия форм, всепроникающим Присутствием, Сущим, предваряющим появление любых форм, любых вариантов отождествления.

Ты осознаешь свою истинную тождественность с сознанием как таковым, а не с тем, с чем оно отождествилось.

Это покой Бога.

Первая и окончательная истина о том, что ты не то и не это, а Я Есть. Не все пережившие большую утрату пережили такое пробуждение, такое разотождествление с формой.

Некоторые сразу же создали сильный ментальный образ или мыслеформу «я — жертва», либо сочли, что произошедшее стало следствием каких-то обстоятельств, или случилось по вине каких-то людей, по несправедливости судьбы, или по воле Божьей.

Эта мыслеформа и наведенная ею эмоция — гнев, негодование, жалость к самому себе, и т. д., — с которой они накрепко отождествились, тут же заменила собой все остальные формы отождествления, исчезнувшие вследствие утраты.

Другими словами, эго (эгоизма) быстро находит себе новую форму.

Человек не очень-то связывает с ego тот факт, что сама его новая форма является глубоко несчастной, и будет оставаться такой до тех пор, пока у эго есть отождествление, неважно, хорошее или плохое.

В действительности, новое эго будет еще более сжатым, еще более жестким и непробиваемым, чем прежнее. Когда такая потеря случается — ты либо сопротивляешься, либо сдаешься.

Кто-то горько и глубоко возмущается, а кто-то становится сочувствующим, мудрым и любящим.

Уступание означает внутреннее принятие того, что есть.

Ты открыт жизни.

Сопротивление — это внутреннее сжатие, напряжение, затвердевание скорлупы эго.

Ты закрыт.

Какое бы действие ты ни предпринял в состоянии внутреннего сопротивления (что мы также можем назвать негативностью), оно будет создавать еще больше сопротивления, и Вселенная будет не на твоей стороне; жизнь не будет тебе помогать.

Солнечный свет не может проникнуть сквозь закрытые ставни.

Когда сдаешься внутренне, когда уступаешь, тогда открывается новое измерение сознания.

Если действие возможно или необходимо, то оно будет осуществляться в сонастроенности с целым и будет поддерживаться творческой разумностью и необусловленным сознанием, с которым ты становишься одним целым, когда пребываешь в состоянии внутренней открытости.

Тогда обстоятельства и люди начинают тебе помогать и сотрудничать с тобой.

Происходят счастливые совпадения.

Если невозможны никакие действия, ты продолжаешь оставаться в состоянии внутреннего покоя, приходящего к тебе через уступание.

Ты отдыхаешь в Боге. Экхарт Толле: «Новая Земля»