«Моисей» Микеланджело (Зигмунд Фрейд). 1914г.

Статуя Моисея, созданная великим итальянским скульптором и художником эпохи Возрождения Микеланджело, произвела огромное впечатление на Зигмунда Фрейда. В своей книге "Моисей" Фрейд подробно анализирует это произведение искусства, пытаясь постичь замысел автора и психологию главного героя.

Фрейд провел три недели в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи в Риме, ежедневно изучая статую, делая зарисовки и измерения. Он был настолько поглощен работой Микеланджело, что опубликовал свои наблюдения анонимно, считая этот труд чем-то личным, не связанным с психоанализом.

В своем анализе Фрейд расходится с традиционными интерпретациями позы Моисея. Если другие критики полагали, что пророк готовится вскочить от гнева при виде поклоняющихся золотому тельцу израильтян, то Фрейд считает, что Моисей усмирил свой гнев и снова сел, чтобы не разбить скрижали Завета.

Некоторые биографы усматривают параллели между образом Моисея и ситуацией в психоаналитическом движении, которому угрожал раскол. Подобно Моисею, Фрейд проявляет сдержанность и осторожность, чтобы сохранить целостность своего детища.

Книга демонстрирует рациональный подход Фрейда к искусству - он стремится объяснить свои эмоциональные переживания от статуи Моисея, не удовлетворяясь простым созерцанием.

Статуя Моисея, созданная великим итальянским скульптором Микеланджело, произвела огромное впечатление на Зигмунда Фрейда. В сентябре 1913 года Фрейд три недели подряд ежедневно приходил в церковь Сан-Пьетро-ин-Винколи в Риме, где установлена статуя, чтобы изучать её. Он делал зарисовки, измерения и в конце концов пришёл к определённому пониманию образа Моисея, которое изложил в своей знаменитой работе "Моисей Микеланджело".

В отличие от большинства искусствоведов, считавших, что напряжённая поза Моисея объясняется гневом на свой народ, поклонявшийся золотому тельцу, Фрейд interpretiroval её иначе. По его мнению, Моисей усмирил свой гнев и снова сел, чтобы не разбить скрижали Завета. Таким образом, скульптура выражает тему самообладания и ответственного руководства. Это отражало собственные размышления Фрейда о судьбе психоанализа. Как и Моисей, Фрейд склонялся к сдержанности и осторожности в руководстве своим детищем.