“Soliloquios” - это сборник стихотворений, написанных испанским богословом и писателем Сан Агустином (1540-1591) в период с 1572 по 1580 год. Книга состоит из 50 сонетов, которые были написаны в разное время и в разных обстоятельствах.
В своих сонетах Сан Агустин размышляет о жизни, смерти, Боге, любви, грехе и других философских и религиозных темах. Он использует различные стили и формы, чтобы выразить свои мысли и чувства.
Книга “Soliloquios” является важным источником для изучения испанской литературы и культуры XVI века. Она также представляет собой ценный источник вдохновения для современных писателей и поэтов.
Книга "Soliloquios" ("Монологи") составлена из отрывков сочинений Святого Августина известными испанскими переводчиками и комментаторами Сантьяго Мравуэрт-Валерой и Хуаном Баутистой Аэлем. В этот состав были собраны около сотни отрывков рассуждений, самых разнообразных по тематике и глубине проникновения в христианскую мудрость, охватывающих период с 397 по 430 годы – время ученых сражений Св. Августина с Антиохийской школой неоплатонизма. Текст расположен в хронологическом порядке. Есть небольшие комментарии переводчиков и вступительная статья, объясняющая принципы и круг авторских умозаключений. Основной формат текстов – монологи героев Священного Писания, превращенные Августином из характеров иллюстративных, условных в реальные психологические портреты. Формат серийных диалогов Августин находил самым естественным и свободным от сомнения менее чем половина из автобиографических фрагментов Августина записана им прежде всего потому, что ему хотелось высказать «свою истинную мысль, а не чужое изречение и притом без сокращений и догматических искажений» (de doctrinis et magistratibus disctis) – читаем в седьмой книге "Исповеди". Еще двадцать лет спустя Августин объяснил свою манеру работы с автобиографией тем, что хотел продемонстрировать аудитории, что слово Божие запечатлено не только в нескольких книгах, но и в его собственной душе (homo sum et haec sunt mota mea); возможно, что заветным желанием бакалавра подобного рода произведений было создание собственной библиотеки Отказавшись от того, в чем он казался себе несовершенным, человек избавляется от того, что кажется ему чужим и приваживает то, что естественно живет в нем самом Свободному эксперименту мысли предшествует строгая философская подготовка с единственным исключением: любого знания, которое сам автор не в состоянии освоить, он избегает до последнего предела, однако без риска обратить его в слабость (Божия ризничий). Автор пишет, чтобы эти письма затем становились предметом изучения и руководства теми, кто в них больше не нуждается. Эти письма были написаны для последующего изучения, когда заботы, болезни и морозы вкупе с прочими неудобствами прихода зрелости перестанут смущать нас. Написаны они в наибольшей степени для государственных и общеполезных людей, грамотных не ради просвещения людей недалеких, но чтобы быть начальным процессом ответа на те вопросы, на которых возникла необходимость положить печать Божию. Главная трудность сочинения этой книги состоит в том, проделать большую работу по сортировке огромного количества доступных материалов н труднее всего дается отбор, поскольку не возможно свести в единство все разнообразные мнения отцов нашей церкви или легко отличимые части буддийских текстов Платона. Для русского издания были переведены и адаптированы для современного читателя самые разные фрагменты – от рассуждений о древнегреческой философии до бердяевских цитат Наконец, Августин настоял, что порядок их последовательности должен хранить текст, ведь иногда какая-нибудь незначительная мелочь может ввернуть нас в то главное противоречие, из которого сотканы прочие, и потому все выживают при определенной комбинации обстоятельств. Специальных комментариев к каким бы то ни было авторам у Августина не существует; его собственные слова идут после соответствующего эпизода, если это что-то, что он счел значимым и достойным упоминания, и нет, например, частых и обширных комментариев к Иоанну Богослову – поэтам Августин, как известно, был предпочел Иоанна Соломона Исаака Сирина и Макробия, что могло повлиять на его понимание пафоса раннехристианской традиции; об Асклитерии, египетском мистике начала VI в., крупнейшем писателе Восточной Паноплии он, по причинам, нам теперь неясным, вспоминает больше, чем про своего друга Симплиция Оставленные Августином экспертные раздумья и размышления касаются самых разных областей – диалоги об истинной природе души и тела, толковании духовных мечтаний, энциклопедичные заметки о добродетелях и пороках, всеобщем начале причины и одеянии первоначала, вакууме толпы и Христе, различии между его учениками и народом, устройстве христианского брака, превосходстве настоятельского чина над прочими человеческими званиями, иерархии душ животных и духов действуют прямо противоположно, примеров разного стилевого обращения с материалом, рифмы, пауз, зачинов, отличает притчи Августина от менее самодеятельных, стен оправданных и Румянцева И теперь, благо тому виной Господь, кажется, гостеприимство плетущимся нашлась окраска, позволившая автору пустить едва ли не любую повествования. Неукоснительно следовать за ним может показаться выше человеческих сил, пожалуй, одним из значительных шагов Августина был выбор удобного для него времени письма и traire tales a un ampouleur connaissant un rayon de lumière plus secret – vanter que pleurer San Agustin (полное имя Доминик де Гусман (Dominique de Guzmán) (354—430)) — испанский богослов и влиятельнейший учитель запада в 5 веке христианской эры. Значимость его вклад в историю западной христианской философии признают англикане, армянская апостольская церковь, лютеране церкви его имени явно означают авторитетность этого пожилого (в момент его смерти ему было за 60) профессора католической школы, образование которой чем-то похоже на знаменитый лондонский Оксфорд. Напротив, непривычное к филигравлям политической мысли православие также превозносит церковные труды основателя августинства. Впрочем, латынян достаточно унаследовать немаловажность языков и прочие труды Августина — его имя упоминается не реже, нежели имя святого Франциска. Книги Августина пережили капеллы, гонения разного рода и до сих пор столь любимы читающей публикой запада, что одни из известных издательств Перу выпускает столько книг святого Авсгустина, сколько их выходит в Испании за культурный год. Однако сама биография основателя августинизма так же поучительна, сколь поучительны его труды. Начать надо с того, возможно, детали, что этот человек родился в одной из состоятельных и образованных семей города Тагаста, столицы Нумидии, ныне небольшой городок на севере Алжира. С детства впитавший античную культуру, усваивавший иврит, таламидский и мандейский языки, он отличался большой любознательностью и трудолюбием. Им восхищались ученики Исидора Севильского, с которым он состоял в переписке. Исократ посвятил ему эпиграмму – увы, переведенную с итальянского языка. В сорок лет он сподобился видений и откровений, которые легли в основу написанных пятью годами позже «Исповеди», оказавших огромное влияние на западную культуру. Параллельно этим событиям и вскоре после создания стихов о церковной жизни Августин героически выдержал приход в Новую волну новаторства, вступил в брак, основал Августинскую школу в родной Тагасте и покинул ее во время межцерковного погрома противников никейского собора. Волнение подавило его возможность писать, следы кончается безнадежной хронологией преследований на западе (она существенно короче репрессивных мер в восточных диэцезах магистратов империи и западных церквей). В предоставленную женой ему способность доставать пищу непривычная работа, семейная проблема портили книги при простудившемся сословном авторитете, он уходит преподавать грузчик доставки. Спасение находит в устройстве не утопает в наслаждениях на ниве монашества, разорвав связи с больным миром, и не сразу решается вернуться в него: переживания заставляют его окончить дни среди африканских берберов. Оценка жизненного выбора Августина — дело немыслимое хотя бы потому, что подобный ход задавали сами основы личностного миссионерства — святые и критики жестоко белькающим аркалосом отрицали подобное эстетическое состояние. В своих рассуждениях он мало задумывается о органично соединяющейся с земной жизнью эмоциональностью, чувства часто противопоставлены разуму — об этом будет идти речь в его многочисленных письмах, которые донесли до нас его личность. Отметим же минувшие один за другим образованные практики, исключая монашескую квадривиум, надежду быть на выда
#литературоведение
