La edad media [1988-1998] (Rafael Gumucio).

Книга “La edad media. Автора Рафеля Гумисио” рассказывает о периоде с начала 90х, о периоде, ознаменовавшемся переходными трудностями и нестабильностью, имевшим культурные особенности, благодаря которым сам автор стал популярным среди зрителей канала “Rock & Pop”. На страницах издания описываются интриги драматургов, ставших успешными авторами произведений, их крах, а также идеи левых активистов, переросшие в ограбления банков, бывших весьма чувствительными для общества, политикану, предпочитающему частную жизнь, и даже диктатору, который был отправлен в клинику из за страха,

От детства до зрелости без лишних проволочек", - пишет Рафаэль Гумусио в этой книге, которая читается как продолжение "Преждевременных воспоминаний", где автор рассказывает о своем становлении в литературе, журналистике и любви. Это годы 90-е, годы перехода, отмеченные половым созреванием и запретами, но также культурной виталити, участницей которой Гумусио стал на канале "Рок и поп", в мастерской Антонио Скармета и издательстве "Планета". На этих страницах словно моментальные снимки, покрытые налетом комичности, эпизоды постановочных спектаклей, ставших мыльными операми, тогда успешных и сегодня второго ряда писателей и идеалистов левого толка, перекочевавших в грабительство банков, политиков, чувствующих себя комфортнее в мире частном, и всевластного диктатора, оказавшегося запертым в клинике, где он подвергал себя пыткам страха и был предметом насмешек. Эгоцентрик, обладающий авантюрной прозой, богатой парадоксами и неожиданными сопоставлениями, здесь Гумусио выставляет все лучшее в себе, чтобы показать страну, больше напуганную, чем отчаянную, со множеством еще незатянутых ран и открытых сегодня, но незавершенных разговоров. Средние века являются литературным экспериментом, который не отказывается ни от исторического, ни от социального исследований, меньше всего - от исследования собственной я-концепции4 комичного, деятельного человека, решившего заявить о себе "Я - гений, хотя я знаю, что я потерпел поражение, потому что мне нужно написать об этом", врывается Гумусио к себе. "Вы должны сказать мне, гений ли я настоящий, это должно быть нашей тайной, но у меня нет секретов, я заставляю вас думать, что у меня есть какое-то трение по отношению к вам, но это неправда".

От детства прямо к зрелой жизни без стадий взросления", - пишет Рафаэль Гутьеррес в этой книге, которую можно считать продолжением "Преждевременных мемуаров", где писатель рассказывает о начале своего пути в литературе, журналистике и любви. Это годы 90х, эпоха перехода, отмеченная запретами и табу, а также известным культурным подъемом, участником которого был сам Гутьерре, работая на радио и телевидении, в редакции "Планета" и сотрудничая в различных журналах, куда стремились попасть молодые писатели. Эти страницы пронизаны плёнками записной книжки, поблёкшего от комизма. Здесь можно найти образы экспериментальных драматургов, ставших знаменитыми телесериалами, преуспевающих и не самых известных писателей, левых интеллектуалов, закончивших грабежом банков. А еще здесь можно обнаружить политиков, чужих в приватной сфере, и ненасытного тирана в правительстве, запертого в лечебнице, оплакиваемого и осмеиваемого себе на горе. Эготист, изобилующий колоритом, полный парадоксов и неожиданностей, Гутьеррейс прилагает все силы, чтобы выразить тревогу и надежду нации, еще открытой для старых ран и многих тем для обсуждения. В конце концов, - эта эпоха - литературное упражнение, отказавшееся от исторического и социального свершений и даже от рассмотрения основы собственной запутанной фигуры. "Я гений рода человеческого, но иногда меня охватывает ощущение, что я потерпел неудачу, потому что обязан писать". Произнеся это вслух, он восклицает над собой, "Ваше дело сказать, такой ли я гений, какой выгляжу!". Другие могли бы сказать ему, должен ли он быть настоящим гением, его тайная составляющая или псевдоним. Но у него нет секретов, он только хочет, немного чтобы сохранить свою честь, однако это всего лишь маска",