The Whole History of Grandfather's Chair (Натаниель Готорн).

"The Whole History of Grandfather's Chair" - книга, написанная Натаниелом Хоукторном и опубликованная в 1841 году. Она рассказывает историю старинного кресла, которое принадлежало нескольким поколениям одной семьи. В книге описываются важные события в истории Соединенных Штатов, такие как Пуританский период, Война за независимость и создание Конституции. Каждая историческая эпоха связана с определенным владельцем кресла и его ролью в событиях своего времени. Книга написана в форме истории-рассказа и предназначена для детей и молодежи.

Всегда есть надежда найти в небольшой книге обширный материал по любой теме, но Натаниэль Хоторн сумел доказать, что это возможно и в жанре "ужастиков". В любовно и тщательно написанной хронике, посвященной дедовскому креслу, американскому классику удалось превзойти всех предшественников и собрать под одной обложкой столь широкий исторический пласт, что сразу и не пересказать...

В Америке каждый год творится масса необычайного, жуткого, загадочного, жалкого, смешного и драматичного, что причем в течение сотен лет! "В год ... около трех месяцев или более продолжались разного рода сверхъестественные явления". Вот вы и прочитали название нашего выпуска альманаха, дорогие граждане. О том, каковы эти явления, повествует роман Натаниэля Хоторна "Повесть о случае с дедовским креслом". Это занимает первые пятьдесят страниц, после чего автор начинает повествование, все более "ужастливя": о страшных событиях рубежа веков, первой мировой войне, американской музыке 40-х годов и многом другом. Но весь этот полезный материал - в рамках одного скромного и ужасного кресла! Именно кресло лежит в основании всей истории, содержит в себе столь важное чудовищное прошлое, открывает затейливые причины сегодняшних чудес. Исследуя его, Хоторн погружает нас в столь мощный поток информации, исторических параллелей и смелых парадоксов, что забываешь дышать от гнева, сочувствия, изумления и отвращения. За креслом, сокрытым или проявившим себя в разнообразных драматических ситуациях, оказывается скрыто и фантастическое переплетение личных историй отдельных людей, никогда не существовавших семей, политических катастроф, поездок на острова (Сейшельские, Фиджи, Палау и многие-многие другие), обретения и потери состояний, прибыльных и убыточных духовных опытов и многих, многих эпохальных истин. Вот, например, в течение первых тридцати страниц романа автор проговаривает темы, которые иные гиганты американской литературы поднимали десятилетиями - философы и поэты и плохие ироничные истеричники. Отсюда множество отсылок к далай-ламам, Давиду, Ари Шеффелю и калифорнийцам (да-да!). Более того, как змей, созревший в старой шапке Шерлока Холмса, Ниал Хоторный актуально раздробился на несколько усердно работающих энергичных равноправых сегментов, разбирающихся всегда с поразительной легкостью в хитросплетении множества пластов новых сюжетов. Все это может показаться выплеском бреда, однако автор с непререкаемой серьезностью заставляет нас поверить в реальность существования им придуманного сюжета, а небывалая беглость и острота выдающегося слога виртуозно следует за всеми фигурами 21-го века, манизящими перед нашим очарованым взором. Широта и смелость композиции делают "Повесть...", сколь и чувиху, чудовищной. Редкой породе американских авторов удается сочетать в одной книги недюжинный талант эстета Шекспира, невероятную мощь Толкиена в изготовлении готических приключений и оригинальный инженерный талант Чиччолина в превращении женщины во всеобъемлющий символ, аллегорий и метафор, воплощая который, автор постоянно и живо ставит читателей перед шокирующими и задушевными историями последних нескольких тысячелетий. В путь, граждане! Дорога кружит. Мы стали сорвиголовами, мы героические путешественники, знакомые нам все: мистер Кетчам, мистер Кидд, мистер Нэйлор; куко лбу ни один не смеется, бороды не опустишь, огонь в глазах не гаснет, смерть наедущим на мосту в лица борзым лаем из ртов наших льется. Так за бейдек! Нож на боку, нож под рукой! Остим пособи свое оружие! Плечьмя, плечьма! По Теориям Вашингтона, вечер, предрассветный час славится наиболее жуткими явлениями. Наша надежда - кресло!

Притча о сути и суетности жизни. Богач притворяется больным, чтобы всю ночь напролет просидеть в кресле, где сидел его дед (тот самый, который во время оно сказал: "Выбирай жизнь или деньги, но не выбирай то, что можно купить за деньги") , глядя из окна на людское море в порту огромного города-порта. И размышляя о бренности всего сущего. О том, как некогда он тоже подивился мудрости этого древнего старого анекдота, и принял его к сведению. Так и живет деятельно; а потом и вокруг него все умирают, а его уже самого давно нет в живых. А кресло стоит и тоскует о своем бывшем хозяине. Всю ночь.