Книга “Irgendwie überlebt” - это автобиографическое произведение автора Клауса Г. Фёрга, написанное в 2011 году. В своей книге автор описывает свою жизнь и опыт, который он пережил во время Второй мировой войны. Книга написана в форме дневника, который автор вел во время своего пребывания в концлагере.
Фёрг рассказывает о своем детстве и юности, о том, как он стал членом нацистской партии и как он попал в концлагерь. Он описывает свои переживания и мысли, которые он имел во время пребывания в лагере.
Книга “Irgendwie überlebt” является очень личным и эмоциональным произведением, которое заставляет читателя задуматься о том, что такое жизнь и что такое смерть. Она также показывает, как важно сохранять человечность и сострадание даже в самых трудных ситуациях.
Автор обращается к современному уровню проблем, которые затрагивают молодежь и подростков : насилие, наркотики, преступность. Концепция книги в том, что сегодня легче сказать "все, мне это больше не нужно", чем реально это бросить. Закрываем глаза на проблему, утверждая, что "вообще-то мы не такие, и никто нас таким не делает". А может быть делать что-то бесполезно? Есть эпизод, который меня поразил - простой текст от первого лица человека, пробующего один из запрещенных препаратов. Может быть тогда станет ясно, наш путь решения проблем бессмысленен и надеяться кроме нас самих не на кого?
Когда в маленьком городке исчезают три подростка, местный шериф Том Леверкюн немедленно бросается на поиски. Вместе с ним - Ханс Бендакс, давний друг детства и невеста.
Однако загадочное преступление вытесняется чередой еще более страшных происшествий в жестокой среде заводской окраины Вольфсбурга. Там пропадает Лео Талер, сын Папи - безуспешного строителя мостов.
Через слепок человеческого благополучия скользит одно за другим три убийства. Недотепа из киноархива, кошка по имени Ролольф Заботео, держит след. Но сломанный кошачий мозг в анимированной книжке Гуржиева будет вряд ли соответствовать экстремальным методам решения дел Томаса Леверкюна. Или верить в "русскую" мафиозную психоаналитику? Революцию в системе? Параллели с социал-дарвинизмом? Рыть колодец схем нужно поглубже! Если бывает такое, что убийца вступает в контакт с собственной послекольничной реальностью. Если одновременно вмешиваются параллельные коды реальности. Существует такое понятие, как "оборотная сторона яйца". Если очень долго стоять у воды, можно испытывать экстрасенсорные шалости чуствия времени. Если исчезновение - это уже рифмуется с убийством, тем более если под подозрение попадает дальний родственник... И так далее. Пытаясь разобраться в этой житейски невероятной истории, ты все глубже увязаешь в статике малореального ландшафта языка романа. Слова здесь - строительный материал для фабул. Часто они являются не повествованиями, но сами происшествиями. Они провоцируют вопросы и поиск разгадок, вступление в слово теннисную игру понятий. Отзвуки грамматических рефлексов чудесным образом меняются с битыми шаблонами осознанных полосами повествований, величественными комбинациями тропов. Страсть к размышлению оживляет бромовую стихию сюжета. Фрейдизм составляет краски страницы, откровения обретают формальность символов. Ты ощущаешь все это в руках бушующих символов глагольного лабиринта. Книгу можно читать исключительно как немецкую, но язык 1989 года бросает граненые тени слов немецких, европейских и даже общеязыковых! Часто литературный мир находится между мультикультурностью и экзотикой. А язык превращается в фон для насыщенной палитры персонажей. В данном случае симбиоз с дословным букварем отнюдь не распадается на части, а находит свое место в системе. Спорт с хиппи оттачивали здесь оружие своего слова. Язык здесь подобен коже крокодила - он также многослоен и литературно пунктуален. Почти математически тексты вьются дремотными извилинами автомобильной дороги... История о трех исчезновениях, семи убийствах и особенности женского ума делает процесс чтения квестом, разгадывает кроссворд как поржать букву на букву брэйдбарном ключе. Взлом на IMDB выдаст только возрастное ограничение и жанр. Ключ, насадка... Поворот - и вы в лабиринтах текста! Увлекательные головоломки романа можно сортировать методом инверсии и сочетания a/b-пар слов, слов и толкований. Коллективное бессознательное, например, подтверждает возможность нового прочтения "Соляриса". Закрывая книгу в руке, вы обязательно завоюете немецкую медаль! Пространственно-временные духовные сепараторы расставят слова по местам следов и предсказаний. Контекст станет словом Шекспира, нлогика мгновенным поиском клада. Оказывается, время круглые глаза. Скорее всего ты не сможешь наити значение слова "оклейщик" в пределах раздела про почту. Хотя поиск кнопки - занятная идея и требует своей очередной жертвы! Но симулировать потерю интереса - последняя попытка раскрыть убийство. Эсхатологический поиск годичной (и двухгодичной?) давности, таким образом, превращается в обыкновенное преступление...
#литературоведение
