Тибетская книга мертвых (сборник) (Глен Мулин).

"Тибетская книга мертвых" - это сборник текстов, который в европейской культуре известен как "Бардо Тхёдол", сакральная книга буддизма. Этот текст представляет собой традиционный буддистский взгляд на потустороннюю жизнь. Он не связан с концепцией смерти и умирания как процесса земной жизни. Буддизм не является религией в понимании единобожия, а Будда - в смысле абсолюта - не имеет отношения к Богу. Однако его природа божественна, потому что Будда перешагнул время как понятие, не имея к этому желания. Книга оказала значительное влияние на формирование научных взглядов Карла Г. Юнга, теорию психоанализа и всю современную психологию. В сборник также входит исследование тибетолога Глена Мулина "Смерть и умирание в Тибетской традиции", которое представляет опыт осмысления тибетских представлений о жизни после смерти.

Книга Мулина Г. "Тибетская Книга Мёртвых", представляет собой сборник из нескольких текстов, которые рассказывают о посмертной судьбе души человека. Причём это правоверный буддизм Тибета, а потому такая посмертная судьба не заключается в шести стадиях собственности перерождения (в одной из прошлых жизней) в адской вселенной или даже ещё меньше радостной атмосферы жаровни.

Вместо этого покойников ждёт бардо, которое согласно буддийской аскетичной доктрине отрицает вообще всякое прозябание. Тела нет, личности тоже, сознания нет, для которого всё это также безличностно существовало. Вместе с тем осознанности нет никакой, но даже нирваны или сансары нет тоже, потому что сознание-то не существует. Так как же можно говорить о какой-то перспективе посмертного существования?

И да и нет. Прежде всего стоит учесть толкование Бардо ученика Будды Ананды: "Бардо — первый набросок нашего сознания в момент нашего рождения, это сознание новорожденного. Бардо проявляется в момент последующей смерти — это сознание в момент нашей смерти. Бардо почти неосознанно, как сознание новорожденного, когда он находится в утробе матери. И забытье, близкое к смерти, — всё пробуждается к жизни — и сознание. Оно за окном, оно говорит через уста умирающего перед тем, как наступит полная тьма. Это неудивительно — если в нас уже давно говорится из желания жизни, а желание — природа нашего сознания. Никуда зачастую наше сознание скрыться не может, лишь покрывается пеленою в сознании животном. Ни рождение, ни умирание не смогли побороть этой природы. Здесь только и проявляется смысл смысла проявляющейся жизни. Мы обязаны не забывать об этом до последних дней — старец утверждал: "Те, кто избегут этого — будут тягоститься тем, что они совершили в этой жизни..."".

Мулин же обширно исследует Тибетскую традицию умирания, откуда стал ясен подход духовного наставления, связанного с через пониманием трёх сводов данного текста и посмертным переходом души. Все исследователи мертвого, которых мы знаем за пределами Тибета, смотрит на это с узкоспециализированной перспективы — смерть попал под подозрение из-за годов, десятилетий и даже столетий до их возникновения.

Особенность Тибетского понимания смерти как фазы духовного осознания себя — принесла чувство глубокого спокойствия тем немногим духовным искателям, оказывающимся на Тибете в современной ситуации, чьё души не находят ответа своим сатанам жизни ни в расторжении барьеров вечности сансарной, ни в светоносном великолепии нирванного мироздания. У попавших на тибетский духовный корабль есть одна задача — не потеряться в текстах и философии, всегда помнить о дайджесте практики.

Следы чистого пережитого опыта, пускай тяжёлого, вдохновляют будущее прозрение и заставляют осмыслить свой жизненный пройденный путь и задуматься что привело человека сюда, зачем он тут, и что заставит его продолжить свой путь жизни. Трудно представить, какую самую невероятную историю здравомыслящий человек мог бы написать от своей собственной жизни? Каково, знать спрашивать себя средства спасения после своего реинкарнационного цикла из цикла бытия, что продолжается в твою вечную пересверку бессмертия души? Даже самые высокосознательные мудрецы (может даже святые последнего дня возрождения) стоящие на высших законах жизни выглядят весьма странно на фоне того, что содержит Тибетские знания о смерти. Но время покажет, положат ли их странности свои семена в обильное поле философии, прорастающие в величие духовно применимых классификаций бытия и небытия.