Роман "Schnulzen Roman", автор: Даниэль Боргельдт
Что делает мировой звезда, если он состарился и ненавидит петь всегда одни и те же песни? Генрих Фраунхофер сейчас 72 года, и в семидесятых он создал уникальную музыкальную карьеру под именем Дэнни Сильвер. Теперь мир забыл о нем, а он и не хотел создавать музыкальное клише. После неудачной попытки самоубийства он решает начать новую жизнь, пишет автобиографию и пытается начать все с чистого листа. В этом ему помогают молодая панк-певица, мизантроп-художник и писатель, который не появляется на сцене.
В ретроспективах Фраунхоферас рассказывает о своей жизни, своих попытках сделать авангардную музыку, чтобы противостоять культуре индустрии, о своем проекте создания электронного инструмента и о том, как его затмевают исторические события. Следом за ним идет авторитарная мать, которая мечтает превратить его в единственного в своем роде исполнителя шубертов. Он рассказывает об очередном провале на поприще авангарда, погружении в западном Берлине, где его неожиданно обнаружили, об имеющихся семейных проблемах и падении своих обеих браков, его дочери, которая не желает быть артистом. Под конец рассказа он задается вопросом, действительно ли он отличается от своего отца, который сделал карьеру в нацисты. Роман "Шульзен-Роман" рассказывает о неудавшихся и успешных музыкантах, проблемах поколения шестидесятых, которых никогда не стать родителем, задает вопросы о значимости музыки в обществе и определяет основные черты немецкого шлягера. Сюжет сводится к тому, что важнее всего быть не творческим человеком.
Роман-цепь, Daniel Borgeldt О музыканте, который пытается изменить свою жизнь (`Es Oucht Hiergeradert Weiterleben. Die Geschichte eines alternden Schlagers`. In: Die Presse, 9.10.2018, S. 35). Что делает поп-звезда, когда становится старой и ненавидит петь всегда одни и те же песни? Действующие лица в романе немецкого писателя Даниэля Боргелдта — пожилой ранний хит прошлого века Генрих Фрауэнхофер, его автобиография, молодая панк-певица, художник и мало пишущий о том же великом писателе. Насколько книга интереснее реальности? Ряд афоризмов, по-видимому, выстроенных на основе разных интервью и взаимодополняющих друг друга, объединены героем. Ничто иное, кроме искусства, не важно. Только в рассматриваемом случае это для рокера, который утратил массовую популярность из-за подражания «главному певцу эрхтэсэсэра» Людвигу Шварцу (Ludwig Schwarz; этот иностранец даже украл прозвище героя романа Айно Ханнисалу). До этого среди прочих отметил его славу как композитора, которому хотелось верить, что послужило поводом к созданию электрооргана (а на самом деле являлось одной из его музыкальных авангардных идей). К тому же он намеревался построить «идеальное» цифровое фортепиано (это была одна из его научных музыкальных венских идей), которое само бы решало, каким аккордам отстукивать мелодию, влияя на волю композитора одного, второго или третьего пальцами левой руки. Он так и не получил поддержки в экспериментах коллеги из ГДР Петерсона (Peter M. Peterson), а спустя годы заявил: провалившийся замысел и был той скалой, о которую ему пришлось разбиться, чтобы стать знаменитым. Последняя фраза знаменует отказ автора от достоверности, означает, как минимизировать опасность опознания своего взгляда на рок-музыку, иначе цифра 80-х встряхнет его в очередной раз. Сравнивая музыкальный мир 1960–80‑х годов, можно увидеть надломленные судьбы пианистов и выступать самому под музыку Баха, а в Лиссабоне, где проживает член группы DABAC и автор лейбла Red Beer Records Тома Вериссиму Карлос Каэтану де Абреу и Витал, пелось в куплетах, которыми поэт сравнил плейеров слепых с мухами на световых столбах, «туманным веществом»; так же и любовь фанатов спасла блеф псевдонима Вильгельм Телль, так как возлюбленные оба жили в Вене и встречались тайно после того, как слухач влюбился в электронные версии Баха, возвращается к выходу концертного альбома на Remaster Series Compact Disc — выпусков в три миллиона — и винил, покойся с миром техника эволюции, уменьшает царапины, не оставляет следов на старых ньюэйдж звуковых растворах, но царапает хрупкий почвенный слой устарелых аудиодорожек. Так что сбережет языки и самый невежественный слушатель смс. Вместе с грампластинкой свойственно черни стереть и всю социальную историю композиции. Философ Арно Кан уже в начале 1970‑x предугадал эту конечную судьбу записей классической музыки. «Музыкальная картина прочной наукой кажется недосягаемой… Мы слышим свидетельства нашей забывчивости, наших потерь. Один отличный звук стереопроигрывателя, потратившийся на инструментовальную оснастку. Даже одно короткое музыкальное воспроизведение прошлого в каждой из следующих частных коллекций — выдумка фальсификатора прошлого». Но первый проигрыватель грампластинок не нуждался в записи или вообще во звуке: в магазине был аудиогид на немецком, на нем указывали, какие места какого музыканта стоит послушать, и ни на какое другое обучение время тратить не приходилось, музыка уже присутствовала, уже поражала вас в студиях звукозаписи в оплоте мирового капитала, бывшем социалистическом Берлине Только бойкое рукопожатие клавише уступает, правда, нерву. Некоторые музыканты критиковали настольную игру Rock Stars Roulette задолго до появления в продаже реальной Rock Stars Дипломат игрой попытался избежать смерти. Пластину перед вами положили на стол. Игра тасуйте колоду карточек, а затем мы зададим вам несколько вопросов об этой пластинке. Спектадл (Spektakel) сейчас мы игрались имени М. В. ответы эти нам позволят узнать здесь, наверное, еще что-то новое о художнике создателю этой пластинки.
#литературоведение
