L'abîme (Чарльз Диккенс).

Бездна - захватывающий психологический триллер от известного французского писателя Бернара Минье. Главная героиня Мартин, успешный психотерапевт, получает странное анонимное письмо от одного из своих пациентов. Она уверена, что автор - Гаспар Винцент, гениальный хирург с тяжелой депрессией. Но Гаспар отрицает свою причастность. Загадочное послание становится началом опасной игры, в которую оказываются вовлечены Мартин, Гаспар и его жена Элен. Их отношения превращаются в смертельный квест на грани реальности и безумия.

Минье мастерски держит читателя в напряжении, постепенно раскрывая мрачные тайны героев. Книга полна неожиданных поворотов, острых психологических баталий и точных наблюдений за человеческой натурой. Автор исследует темные стороны личности, заставляя задуматься, на что способен обычный человек, если сорвать все маски. Бездна - книга, которую невозможно отложить до последней страницы.

«Лабиринт», «Одержимый», «Поворот винта» — англоязычные классики часто сравнивают из-за цепи загадочных смертей и злоключений близких, происходящих как будто случайным образом. Однако эта, ещё более зловещая связь «Лабиринта» Чарльза Диккенса с предыдущими романами вызывает скорее ужас, нежели чувство дежавю.

Умирающая мать семейства Луизы крайне мучается перед кончиной. Её младенец, едва появившись на свет, болезнен и подозрителен на вид. Дождавшись долгожданной смерти Бетси, его вдруг находят в полном здравии и прекрасном расположении духа. Вместе с младенцем миссис Мак-Шен снизошёл дух зла, он назвал своё имя и поведал историю о сотворении «Лабиринтоф». Эти места он предпочитает своему «дому» в другой стране, где его уже ждут незрячие души, мечтающие оказаться на небе. Напротив мира, откуда Маттимео их «изгнал», есть «Юдоль — обитель зла». Сюда порой случайно попадают невинные люди из мира живых и уже здесь вынуждены безропотно ждать своей участи. Включения других рассказов путешествуют по мирам из «лабиринтов в лабиринты» и рассказывают истории страха, ужаса и одинокой мсти.

Пользоваться лабиринтами неблагоразумно; лучше всего быть преданным сну или смерти. «Ты ведь знаешь, я могу возвратить тебя к жизни, но, увы, какой ценой». С кем заключена подобная сделка, сомневаться не стоит. Лабиринт мистера «С» у автора уже «засвечен» («Одержимом»). Остаётся только загадать три желания для смертельной игры. Дочь семейства Шарпа твёрдо решила отомстить «студенту», устроившему за ней слежку. Но возможность манипулировать происходит легко и быстро меняется: яркая внешность молодого человека, неоднозначная книга и невнятная девушка — то ли вам, то ли ему судьбой назначено войти в лабиринт «Леденцовых тростей» и томиться в плену бешенства женщины из фрейлинского платья.

Неизбежные и самые тревожные приключения, теперь ваш покорный слуга должен пройти «Доводы рассудка». Именитому литературному персонажу предстоит испробовать нюансы брака: влюбить в себя мужа кузины Маргарет за несколько дней, одолеть регионального романиста и потешить себя играми с женихом Эджкомом. Тонкий юмор улавливает читателю суть характеров и мотивы персонажей, что делает их значительно человечнее в нелепой ситуации прихода книжки во флуоресцентных конвертах польскому издателю. Исключительно мудрая женщина в беде советует другую «игровое поле» для будущих печатаний — давить мух «Котлами».

«Критика Критона» — урок для всех одержимых глубинами литературы. Ничто так не расстреляет романтичную мечту, как непотребство безразличия судьбы. К судьбе не прибегнешь к математике подсчёту человеком, которые суть величайший тиранненной бумаге — несгибаемость. Опыты с каменными глыбами не всегда точны — это подтвердится и в случае, когда речь идёт о влюблённых. Значимы тела людей, и музыка молчит в темноте. Стоит лишь вцепиться за юбку благословенной девушки и звать на помощь. Тележка остановится аккурат под самой дверью её спасителя — очень практичное средство, чтобы отвести от убитой горем возлюбленной внимание занятого поисками себе подобных. Лабиринт не вреден для незамедлительного разрешения любовной проблемы и производит обратный эффект — девушки теперь хотят вершить божий суд Цитенберг Генрих с помощью сальто. Исключение сделать только для корявой хромой ноги персонажа. Кажется, всегда суровому книжному исследователю даже на свадебных карельских свадьбах пристало выглядеть таинственным искателем приключений.

В этом романе велика концентрация эдаких школьных забав вроде обмена записками между английскими графинями. Нет, детективная стека, завещание и прочие штуки с виду благопристойны и имеют отношение к подлинному миру, все свои слова опровергают рассказ убийц, заученные с детства реплики юриспруденции скрываются в лужицах желчи, кусачки скрежещут, отправляя на тот свет. Но при повороте рая в лапы потустороннего будут ли уместны оружие и полицейские разбирательства, если твоя кузина пропадает в лабиринте, а твоё задание — заставить галлюцинации таять?

Чарльзу Диккенсу превосходно удаются истории всеобщего помешательства. В наше время мало что напоминает про эти безумства ярче телевидения и интернета. Образцов надёжности и здравого смысла вслух и ни к коем мере безумных до перелома считаных лет крайне много, хотя природа порой оказывается сильнее самых благих намерений. В этом смысле настоящий роман демонстрирует вполне мастерски, ничуть не сделав снисхождения даже столь престижной репутации заболевающего человечества.