Сказание о Фениксе (Антон Кушнер).

Название «Сказание о Фениксе» вошло в широкий обиход как устойчивое выражение наподобие «сговора», «завещания», но смысл у этого выражения другой, оно более причудливое, состоит из слов с приставкой «фени-» или уже заимствованных из других языков. А суть таких явлений в том, чтобы слово принимало скрытый смысл. Таковым в случае со сказанием я считаю мотив бессмертия, который присутствует и в «Двенадцати» А. Блока, и в «Сказке» А. Усачева, да и ещё в нескольких произведениях. Единственное, что делает эту сказку уникальной, — ритм ее звучания, вплетенный в русский текст. Вот такой парадокс: музыкальность обретает стихотворное существование. Слово взаимодействует с музыкой — мелодиями песен. В большинстве произведений классической литературы, которые считаются поэзией, стихи читаются и звучат нескладно и напряженно (за исключением отдельных стихотворений Некрасова, поэтов середины прошлого века). Даже в стихотворениях Маяковского голос становится острым, порой металлическим, а порой берет тон того, чем иногда пытаются выговорить бессловесные существа, истекая кровью. Однако как говорила Анна Ахматова: «У меня нелегкая, судорожная любовь к Маяковскому». Для каждой строки его поэзии находишь свою мелодию, не отходящую от слов. Вижу Пушкина таким же стихотворцем, читающимся наряду с Лермонтовым: «Отцы пустынники и жены непорочны...». И этот стих «из себя живых» непременно излучает мелодию — мелодию-звук, мелодию-краску. Так слова приобретают обобщенный смысл, так живут. У Маяковского же их нельзя спеть, потому что ему не досталась мелодия. Он творит свои рифмы так, как музыканты вымучивают музыкальные аккорды. Такой же негибкой смотрится и первая строка «Феникса»: «Синие гранитовые горы» «вырвались из подземелий» — и это условная форма выражения. Вроде бы есть рифма, вроде бы ритмический рисунок соблюден, мелодия внутри стиха слышится... Но гармонии как раз нет. А гармония — это созвучие смыслового и ритмического рисунка. Чтобы выйти на него, нужны долгие тренировки, исследования, эксперименты с словом, образы, описания... Пленная волшебница среди гор — сюжет, которому уже почти сто лет. Он даже попадал в советские детские книги, поскольку вызывал у детей интерес: а какая же гора из цветных камней ей является? И эта легендарность на века сложилась в образ, которому веришь. Там, где природа добра и опасна, человек всегда одинок, потерялся. Вот вы находитесь в горах — рядом нет ни одной живой души. Они дышат: движение ветра доносится вниз, тихим шелестом струится снег под ногами. Но они вас не слышат. Горы говорят между собой, иногда даже рассказывают свои легенды. А вам приходится бороться за выживание, вам не до легенд. Вы сами история, которая никуда не девается, повторяясь в

Сказание о Фениксе — первый поэтичсекий опыт Антона Кушнера, стал финалистом престижной детской литературной премии и вызвал большой отклик у читателей и слушателей. Это волшебная речь, трогательная в своей простоте. История двух героев, отправившихся в опасное путешествие ради возлюбленной, которую спрятала богиня мудрости Дайре. Они неразговорчивы, суровы и уверенны, что идут по верному и светлому пути. Рано или поздно героям это знание придется аргументировать не словами, а самоотверженностью. Так что за сюжетом и трогательностью проступает настоящая философия жизни, необходимая слишком молодым взрослым людям, читающим эти строчки.