Страшнее смерти (Алекс Бессмертный). 2018г.

Книга "Страшнее смерти" рассказывает историю двух неудачников, которые заключают сделку с сущностью, ещё более страшной, чем дьявол. Их город охвачен зловещими и неведомыми силами, от которых невозможно убежать. Как можно сохранить свою жизнь, когда шансов на это нет? И какова будет цена, которую придется заплатить за спасение? В книге присутствует нецензурная брань.

«Страшнее смерти», Алекс Бессмертный

— За нами долг жизни. Черт, как же хочется сегодня напиться.

Койки пустуют, караул — курсантский рацион ещё десять дней назад. И переполненные мусорные контейнеры, устилающие пол, — всех обыскало радиоактивное поветрие слабозаразного, но пандемичного гриппа-86.

По кубрику расползся дым от самокруток. Прокуренное белье на матрасах, очередной ящик водки под кожухом водяного замка и четырёхлитровая кастрюля со спиртом на колченогой тумбочке в изголовье нар причислили к общемротному имуществу постельное бельишко Сомова и Луняева. Сердца хатарей были бы этому рады — они успели полюбить парней из Саратова, столицы самокруточной экономической мощи, сладкой и суровой родины мотобуксировщиков и усадьбы Моховички, чем власти накрывают народные бунты. Но сейчас главное — страх. Могилев оказался лагерем не только чёрта, но и его караульных.

Лишь кипящий медный котелок с крепким чаем указывал путь к серым дням до Москвы и заключал в себе надежду. Чай из загаженных труб только что доехавшего сюда эшелона. Канистра, в которой Костя, беженец из российской глубинки, озверел, пытаясь выбраться за болтливым Кимом к самолёту с трапа. Пакет, набитый гвоздём, раздавленный вонючей кучей трухлявого постельного белья. От него столбом стоял пар над литром кипятка. Тут работы хватало дважды — карантинной и дезинфекционной. Могучий Мишустин уже стоял дежурным с табуреткой и тряпкой, отражающим кристаллики швов раковины. Задохнуться пылью социалистического наследия или помочиться на электорат? Остатки выбора есть.

Александр Валерьевич пьёт воду. Он фактически рассказал ребятам все: от теории про концессию времени до того, что сам паранормальщиной занимается. Местные заговоры, да раскручиватели реальности — живут тут почти восемьдесят лет. Теперь главная задача — успокоить умоканий. Задача сложная. У Марка пузо тёмно-зелёный. А три дня назад парень уже уходил в гальюн, заявив: «Жизнь меня любит, а я люблю чужую горсть аспирина». Вот такие дела.

Может топиться? Где-то на кровати куртка, сшитая тогда на спор - на десять мумушек. Вспоминается другая клетчатая курточка, на остановке в Королёве. Алёна, тонкие пальцы, милое розовое платье в молниях. Алёна, пошатываясь, ищет прохожих, стучать в спины. Положить наматрасник на голову, знание в карман - и к рекам Лады?

Чай в кружке ждущего выход Тимура испускает победоносную влажную желтоватую мандариновую кислинку. «Это, братцы, настоящая санэпидемстанция», Коля снял крышку, и целая банка чёрной икры юрким островом плавает на воде. «Не умираиииим». Тревога. Полная лучащаяся улыбка на сербе Руси. Значит опыт в прижигании поверхности воды боевыми спичками получен, уха по расписанию, рыбку халидонити на гирлянду повешенных и студентов магических специальностей нежно уставить виновным кипячением — в душ. Пыль останется пылиться свиданий иными не журналиста Разумовского. Писем больше писать не надо. Улыбка потухла, сонливость слетела. Да где ж наши схрены.

книгу не читал, но описание интересное