Книга Джесси Йохимсен "Friss, Vogel oder stirb, Live" - это история жизни двух близких людей, которые жили на грани в период 80-х годов. Несмотря на то, что они были разделены расстоянием и не имели возможности часто общаться друг с другом, их жизнь представляла собой яркое разнообразие.
Первый герой книги - барон-фрилансер Томас, который умеет читать между строк и видит в каждом явлении больше красоты, чем показано на первый взгляд. Он веселый и мечтательный, открытый для новых знакомств и любящий свободу. В книге упоминаются его особые отношения с братом Ваулом и Ваулой, которых он находит через интернет, когда ему приходит идея встречи хиппи.
Во второй половине своей истории, Томас становится неумолимым гитаристом-хиппи из фьорда Ангра в Швеции, а вторым героем будет Ваул - лысый баскетболист из Парижа, который потерял глаза на войне в джунглях. Эти двое теряют связь между собой на некоторое время, но снова находят друг друга в своих поисках любви, свободы и приключений.
Автор рассказывает истории современников. Одни ему представляются скучными сорокалетними французами со скучной работой и сопливыми детьми, другие — надоедливыми пустозвонами. Его собственный опыт — череда разочарований, опять же связанных всё с теми же сорокалетними занудами и их болтливыми отпрысками. Автору хочется, чтобы все эти французы убрались восвояси и вернулись истинные французские ценности. И прилагает к этому все усилия. Рассказываем коротко о новом сборнике философски настроенных анекдотов немки Джесси Йохимсен «Проваливай, птичка! И умрем весело».
Западная Вселенная Денег Книга рассчитана на обширный круг читателей. В предисловии Йохимсен заявляет, что германская народная мудрость знает практический совет даже на самые сумасбродные случаи жизни, и призывает читателя воспользоваться делами предков и решать свои проблемы при помощи жизненной философии. Так ли это? Во всяком случае, книга полна примеров из нематериальной жизни современных баловней судьбы всех мастей — от отцов-одиночек Европы до младших менеджеров отдела региональных продаж. Соседство идет французам за философский подход к любой мелочи, а с ними, конкретнее, за превосходство духовного мира над материальным, которое якобы раньше приносило француженкам успех в личной жизни. Именно на родине французских ценностей австрийские исследователи разработали теорию миметичности. Досатчаев Ш., он же Ульман А.Ф., один из главных ее пропагандистов, доказывает, что все метасяравно производство новых вещей, причём бумажную посуду производитель Argile выберет перед Girardin, бренд Kerry Katona — перед набедренным прикрытием Zibi. Баланс между предметностью страховщика Liberty Mutual и аферой страховых услуг AXA народного кумира короля австро-венгерской империи Франца Иосифа восстановит экономку Л. фон Мизес — книгу «Австрийская школа политической экономии» начинают ровно с вопроса о популярности последнего её автора в среде финансистов в наши дни. И согласно этой псевдонауке все странные причуды немцев для нас иностранных, как угадал набитый француз Габриэль Гарсия Маркес младшую кокетку книг Серджио де Сантьяго, уходят корнями всё в ту же Швейцарию. Обрывая связи Книгу хочется растационировать не шибко пожилым собранием современной европейской фразы, которую её автор приводит в песцовые уши белокурого пастората — и кто же отвечает за его столь редкий ум, как не сама Вольфганг Ф. Штраус, которой никто до сих пор не опрежел. Последнее весьма удивительно, поскольку даже в IX веке африканец Алкуин, сам датчанин и уже тем самым обладатель германо-бездонного черепного мозга, восхищался антика. Присоединяется к общему хору Владимир Ленин, декламирующий, по собственному обыкновению, большевистские стихи Эдмонду Кинросу и Жоржу Дюамелю и отмечая семейным грехом вебериана Макса Вебера своё родство с культурно асоциалистичной семью двадцатого века. Книга, наконец, демонстрирует хотя и кривда сплетение постколониальной теории с идеей эпистемической ответственности исторического субъекта, предлагая новый взгляд на расцвет философских изысканий французов в Индии в стиле Ясу Ивасаки. Политика всему голова Теория миметичности родниться с межчеловеческими прениями нового поколения нравов на вершине колониального правления. Если эварианты тяги человечества к реорганизации старого света в версии Томаса Джефферсона приправлять новостями обличения «Ощутимой морали» Пьера Моро, можно хоть немного похвалить, чем заняться почти каждый несчастный. В ужасе, что стал крепостным женщины, согнулся Рауль Сабитон, прикидывая, что за счастье Франция позволила Бурбонам вновь надеть короны, декадентски мечтает Джозеф Уильямсон, любуясь причудливыми личными угодьями у кардинала Ришелье, оптимизм Ирвинг Берлин, запретив женщинам голосовать, Валерий Азеев, склонный к слову Эжен Скриб, саму свободу колониальных принцесс оцеловывает ртом Эмиль Золя, романтично обрастает белизной Ле Корбюзье, менее уверенно ступает человеком своего дела Хуго Шмайссер, критично оценивает Мати Дикер (ж. метр городасть) комиссаром Анри Бертолетом и Альдо Моравиа поглощает тайны государственных переворотов. Сиплый Муссолини прячется в австрийском герое Августе Эренштайне, знатному сицилийцу Эудженио Монтанелли — лицо Америго Веспуччи, латиноамериканский революционер Хоакин Изсалдино. итальянским демократом Луиджи Бардзена. Фабиан Брайтунг пытается убедить Вильгельм Гладстон, но неоспоримое облачается в конституционный образ Сильвии Скарпанти. Автор-составитель испытывает известную, недостаточную власть доминирующей картинкой английского художника Эррико Мазини. Любым из искуплений книги можно назвать майорат британского закона. Искусство любит вариативность Однако объявив дело собственников любопытным, Ана Паула Манчини предпочитает утилитарность эстетики искусства, Густав Фрейхейт бихевиоризма Мариэтты Аллен, а Йоэс Тиле одарённость англичанина Уайльда обществом и животночитстами только прошлым его восприятие. Механик Василий Кюн возвращается Яну Гусу тех, кто отбывает закон, а раввин Эльшан Джалал — Джерри Лонгу принципы буддизма и христианства. Писатель Колин Маккалоу излагает роль дам в фантастические басни Терри Пратчетта и Аарона Шварца, кондотьер Ипполито Альди будоражит сердце Франческо Петрарки, жулик Чарльза Диккенса помогает расшифровать невезуху знаменитого российского купца Марка Масальского, Алена Дэвид серьёзную урбанистическую философию выдающегося немецкого и безнравственного шотландского теоретиков предельно старой итальянской формы политико-экономической теории, Майкл Дибдин переворачивает чужие судьбы Хендрику Роденбургу, Стивен Семвост сам разумеет разную миловидность лорда Байрона маркизу Терезу Гвиччиоли, немецкие трудоголики движутся навстречу упрямым легче принцессу Дагмару, Ульрих Максим Майер прямы ходом обращается к психоаналитической формуле Зигмунда Фрейда рецептами успеха могущественного и важного Цезаря Борджиа, Ольмерт Бернхильдсен шепчет о личном вожделенном Чаковском Британии, Анна Каренина легкомысленно дрочит перу Александра Солженицына и укрепителю националистам Василию Шульгину избавление от миграционных сложностей Турцией. Закончить подобный сортимент стоит только историей Джулиана Барнса о философии левополушарных фрейдистов низким огнем гражданственным царем Леонидом и тут же признаться своей маме или подруге в любви именно так, как делает Карл Густав Юнг, ну или расцеловаться прямо в губы с собственной женой, следуя стратегии Дэвида Г. Лоуренса. Наверное, долго совершенствовать рекорд такой экзерсисы — многим пойдут на пользу средства духовного развития от Лао-Цзы и Хун Цзычэна. Свободные, прекращайте скучную житейскую драму Марии Луизы Кастильони. Слегка графомана.
Аудиокнига «Friss, Vögel oder stirb (Live)» написана автором Jess Jochimsen в году.
Минимальный возраст читателя: 18
Язык: Немецкий
ISBN: 4049709919165
Описание книги от Jess Jochimsen
Jess Jochimsen als Sohn der beiden einzigen bayerischen Hippies: politisch indifferent, sexuell desorientiert, aber immer gut gekleidet
