Когда гвоздь был вбит, он задал вопрос из Африки. Тогда я рассказал историю о человеческих нуждах и несчастьях. Работа продолжалась благодаря огненно-красным закатам и восходам. Чувства сводили меня с ума. С первого взгляда на землю и людей, африканские приоритеты не ускользали от моих глаз. При созерцании этих вещей, истощение, тонкие руки и ноги, вымученные детские животы и большие глаза в провалившихся лицах, вызвали во мне ощущение, что мой разум потрясло презрение к бедности. Я увидел, как нищета в социальном разложении и вырождении разрушает человеческий дух беспомощностью глубоко в мозгу. Его ответ на этот вопрос заключался в том, что его невозможно дать, где ценность и достоинство человека все еще ценится. Хайнц Топфер сказал: "Тогда в Африке еще много работы предстоит сделать, чтобы жизнь стала более справедливой, достойной и достойной жизни для всех".
А вот наконец застучал по дереву: Я рассказал ему об африканских заботах и горестях, о работе, растянувшейся в длинные вечерние часы из-за огненных закатов и восходов. Болезненная чувствительность будоражила мою натуру. Стоило посмотреть всего лишь раз на людей, чтобы заметить, как уязвимость, хрупкость, маленькие руки и ноги, выпирающие детские животы, большие глаза на изможденных лицах — все это опровергало предвзятое и ошибочное представление о том, что Африка сурова. А главное — взгляд, обладающий неразрушимой способностью проникать в нутро бедности, словно ставил печать упадка и дегенерации на лицах людей, обреченных беспомощностью. Вернуться к прежним родовым структурам было невозможно, ибо еще сохранялась хоть какая-то доля уважения к ценности и достоинству человека. Хайнц Топфер говорит: "Значит, в Африке еще очень много чего можно улучшить, очистить от несправедливости и сделать жизнь более достойной".
И вот, когда я ступил на почву Африки, я решил задать вам африканский вопрос. Но прежде я расскажу вам историю человеческих страданий и унижений. Работа затягивалась по мере того, как солнце все ниже и ниже опускалось в пучину своих пламенеющих отрогов. Чувства в клочья порождали разочарование. Африканские акценты во взгляде уже были более незаметны, так как, только взглянув на землю и людей, можно было их обнаружить. Этот взгляд переворачивал все с ног на голову и окроплял несчастьями пустые животы, тоненькие ножки и ручки, вздернутые детки и большие глаза в ввалившихся глазницах. Понятное зрение проклятое пониманием бедности выдавило беспощадное клеймо падения в социальной деформации и вырождении со звуком беспомощности глубоко в мозг. Вопрос о возвращении к прежним структурам общества был неотвечаем, где почтение к ценности и достоинству человека все еще наполняло воздух. Хейнц Топфер сказал: «Значит, в Африке все равно есть что сделать, если жизнь для всех станет справедливей, человеколюбивей и полнее смысла».
Электронная Книга «Als der Nagel eingeschlagen wurde» написана автором Helmut Lauschke в году.
Минимальный возраст читателя: 0
Язык: Немецкий
ISBN: 9783738079647
Описание книги от Helmut Lauschke
Schließlich stellte er die afrikanische Frage. Da erzählte ich die Geschichte von den menschlichen Nöten und Erbärmlichkeiten. Die Arbeit zog sich in die Länge, begrenzt von den feuerroten Sonnenauf- und -untergängen. Die Gefühle trieben das Innerste hin und her. Die afrikanische Gewichtung der Dinge war mit der ersten Betrachtung des Bodens und der Menschen nicht mehr von den Augen wegzuwischen. Diese Betrachtung erschütterte durch die Kargheit und die dünnen Arme und Beine, die aufgetriebenen Kinderbäuche und die großen Augen in den eingefallenen Gesichtern. Die Sicht mit der unverwischbaren Einsicht in die Armut drückte den Stempel des Niedergangs in der sozialen Verformung und Entartung mit der Hilflosigkeit tief ins Hirn. Die Frage einer Rückkehr zu jenen Gemeinschaftsstrukturen ließ sich nicht beantworten, wo die Achtung vor dem Wert und der Würde des Menschen noch galt. Heinz Töpfer sagte: «Dann gibt es in Afrika aber noch viel zu tun, wenn das Leben für alle gerechter, menschenwürdiger und lebenswerter werden soll.»
