Менделеев, как принято считать, увидел во сне таблицу Менделеева.
Кекуле увидел там формулу бензола.
Многие идеи — для программ, для книг — приходят из самых неожиданных источников.
Иногда от переосмысления фразы, которую слышишь сто раз на день.
Фраза «хоть Богу пожалуйся!» Вы можете услышать мнение одного из ближайших к автору «ЖЭУ» сотрудников практически в любой момент рабочего дня.
Собственно, так и родился эскиз ниже.
Счастливой пятницы! - Я пожалуюсь вашему начальству! - не слишком уверенным голосом пообещал инженер Агафонов.
Тетка советских времен, сидевшая по другую сторону диспетчерского стола, равнодушно кивнула.
«Ради бога», — объяснила она устно и ласково махнула рукой, прогоняя гостя.
Агафонов шел домой в кипящем настроении, которое к концу дороги успело остыть и выпасть в осадок.
В голове почему-то крутилось одно: я дожил до того возраста, чтобы слушать такие вещи! А еще я подумал: биография в последнее время все больше становится похожей на эпитафию: родился, учился, женился, состарился, умер.
Жизнь казалась интересной, но почему ты не вспомнил в такой момент ничего приятного? «Напишем Богу», — атеистически ухмыльнулся Агафонов и взял с полки чистый лист бумаги.
Пальцы быстро вспомнили хват, слова лились из-под шарика авторучки уверенно и быстро.
«Считаю своим долгом сообщить вам, что…» — и тут вся суть жалобы: мы платим деньги, но убирать подъезд никто не собирается и все такое.
Израненная и оскорбленная душа излила этого много, едва уместилось на листе.
Подпись.
Дата.
Куда мне это отправить? Что написать на конверте? В какой почтовый ящик мне его положить? «Если оно существует, он так и прочитает», — снова ухмыльнулся Агафонов и обнаружил, что его праведный гнев пропал сам по себе.
Как то не было.
А что такое, вдруг подумал я, хорошая терапия.
Понятно, что жалобы здесь не помогут, это детство.
А надо идти к руководству ЖЭУ с бумагами и хватать его за жабры, или чем оно сейчас дышит. Примите меры сами.
В дверь громко постучали сотрудники правоохранительных органов.
Не ожидалось, что у инженера Агафонова возникнет конфликт с властью - он был пенсионером, да, он был вольнодумцем, у него был сложный характер - у него ничего не отнимешь, но с властью он не ссорился.
Во всяком случае, в мелочах.
«Иду», — сварливо ответил Агафонов.
Он надел тапочки и пошел к входу.
- Вы подали жалобу? - бесстрастно спросил, отдавая честь, служитель закона по ту сторону двери.
Инженер Агафонов не учел, какой именно закон и какой: сначала он струсил, да и зрение у него было не в лучшей форме.
Мне удалось заметить одно: он не представился и не назвал свое звание.
Беспорядок! «Да», — признал очевидное Агафонов и с опозданием подумал: стоп, о какой жалобе идет речь? - Об этом, - достал из портфеля тот самый листок служитель закона.
Жалоба, адресованная Богу.
- Твой? «Мое», — и сердце инженера Агафонова на пару секунд замерло в пятках.
А когда он всплыл, Агафонов обнаружил, что ему передают квитанцию.
Ошарашенный взгляд на нем мог разобрать только неразборчивый приговор: «Жалоба рассмотрена».
- Т-с-извините, а как так, жалоба уже рассмотрена? - Конечно, - вежливо отдал честь служитель закона.
— Принято и рассмотрено по всем правилам.
- Простите, а что было сделано в ответ?! — Ничего, — удивленно посмотрели они на Агафонова.
- Нет причин.
Вас это удивляет? И вновь благородный гнев обиженного пенсионера закипел.
«Меня это возмущает», — отверг всю очевидную нелепость разговора инженер Агафонов.
- Я требую от вас принять меры! «Вам придется подать жалобу в вышестоящую инстанцию», — вздохнул служитель закона.
- Хотя я бы не советовал.
— А я тебе его подарю, — пообещал Агафонов, накаляясь до белого каления.
- На чье имя мне написать? - Зачем писать? — удивился служитель закона.
- Мы делаем это по-простому, без всякой канительщины.
Ты сам мне все расскажешь.
Просить! - и отступил назад, подзывая пенсионера подойти к нему.
А инженер Агафонов, сам не понимая зачем, вышел на лестничную площадку и машинально захлопнул за собой дверь.
С опозданием он понял, что одет в самую поношенную одежду и что ключ не взял.
* * * - Где я? - успел сказать Агафонов, не сразу сообразив, что они стоят вовсе не на лестничной площадке.
— В заведении, — с готовностью объяснил служитель.
- Это приказ.
Если вы хотите, чтобы жалоба продолжилась, директор будет лично заниматься этим вопросом.
Здесь Агафонов нашел в себе достаточно присутствия духа, чтобы остановиться.
Сейчас мы только поняли, на чье имя он написал жалобу.
И получается, что у этого кого-то есть высший авторитет. Вокруг, на первый взгляд, самое обычное заведение.
Ничего сверхъестественного.
Оплот бюрократии.
Коридоры, коридоры, двери.
Вокруг снуют сотрудники и сотрудницы, все в костюмах, и пахнет вполне офисно.
Его, Агафонова, внешности никто не удивил.
Агафонов посмотрел на себя и остолбенел: он был одет в строгий костюм, в безупречных туфлях.
«Я взял на себя смелость», — объяснил дежурный.
— У нас строгий дресс-код. Сейчас я отвезу тебя к директору, и ты лично выскажешь все свои претензии.
Они пошли по коридору.
Время от времени коридор пересекался с другим, перпендикулярным – и повсюду были двери, двери.
Зеленый служебный ковер под ногами, абажуры над головой.
Инженер Агафонов послушно шел за слугой закона, и мало-помалу его разум начал просыпаться.
- Слушай, я написал жалобу Господу Богу! «Правильно», — подтвердил служащий.
- И.
он посмотрел на нее?! — Видите ли, — остановился служитель закона и дружелюбно улыбнулся.
Агафонову показалось в его облике что-то странное.
Но вроде все как должно быть - голова как у человека, прикрытая сверху кепкой, руки и ноги, сапоги и костюм.
Портфель в руке.
Сапоги начищены до зеркального блеска.
Агафонов спохватился: он понял, что на самом деле с ним разговаривают. — Видите ли, — еще дружелюбнее повторил служитель.
- У нас свои правила.
Сначала жалоба отправляется на рассмотрение хранителю вселенной, потом инспектору, потом главному инспектору, потом заместителю директора и только потом.
- И кто ты такой? «Я куратор», — ободряюще улыбнулись они инженеру Агафонову.
- Можешь считать это моим именем.
Чтобы избавить вас от ожидания, я имею право лично сопроводить вас к директору.
В голове Агафонова все смешалось, и он упорно не хотел приходить в порядок.
- То есть.
я, понимаешь.
в общем.
Господи! «Агафонов практически лепетал, но успел опомниться — ему было стыдно.
До такой степени, что он восстановил некоторый самообладание.
«Не волнуйтесь», — заверил Агафонова куратор.
— Директор немедленно примет вас и решит дело в вашу пользу.
- Почему? - Видите ли, Он был первым, кто создал ваш мир.
- Извини? — инженер Агафонов замер на очередном перекрестке коридоров.
- Мой?! То есть… «Ну да», — удивился Куратор.
— Ты не знаешь? Самая первая вселенная была вашей.
Для меня большая честь поддерживать в нем порядок.
- И ты называешь этот приказ?! - инженер Агафонов вновь испытал острое гражданское недовольство.
- Что там происходит - это приказ?! — Солнце работает исправно, я не допускаю глобальных катастроф, инопланетяне не заметят вас еще триста лет. Ну да, все в порядке.
Что тебе не нравится? Агафонов долго, энергично и страстно перечислял, что лично его, пенсионера, честно отдавшего пятьдесят лет служения своей стране, не устраивало.
Почти все было неудовлетворительно.
- Простите, какое мне здесь дело? — удивился Куратор, не теряя при этом дружелюбия.
- При чем тут это?! Ты следишь за порядком, да? - Это верно.
Если вы не знаете, людям дана свобода воли.
Не каждому, кстати, это дано.
И они дали это вам.
Так почему бы вам не использовать его? — Какой смысл.
— и Агафонов прикусил язык.
Сотрудники ходили, в обе стороны, и никто не обращал внимания на красноречие инженера Агафонова.
Они вежливо кивнули и улыбнулись.
- Но ждать! Вот как.
это вы все жалобы рассматриваете во имя Бога?! - Мы называем его Директор.
Можно сказать «Создатель», — уточнил Куратор.
- Это правильнее.
Не забывайте, что это не имя, а должность.
- Да, пожалуйста! И что, вы считаете все такие жалобы?! - Конечно.
- Их, наверное, тысячи! - Ну, о чем ты говоришь? Один земной день в среднем составляет от пяти до шести квадриллионов.
Вы же не думаете, что люди — единственный разумный вид в вашей Вселенной? - У тебя есть время все это читать?! - изумился инженер Агафонов.
- Ну да.
Это часть моих обязанностей, — склонил голову Куратор.
- Но когда у тебя есть время? - О ничего.
Видите ли, время здесь движется совсем по-другому.
Агафонов попытался представить себе пять квадриллионов жалоб; он не сразу запомнил, сколько нулей было в этом числе.
Воображение отказывалось представить себе такое.
- И ты никогда не выполняешь требования? - Больше никогда.
- И какой ты после этого куратор?! — Видите ли, — у Куратора явно есть ангельское терпение.
«По нашим правилам, если я удовлетворяю чью-то жалобу, я обязан уведомить об этом всех пострадавших лиц и таким же образом удовлетворить их жалобы.
Пример: если кто-то захочет навредить своему ближнему, то мне придется выполнить встречное требование, понимаете? Это правила.
Когда люди узнают об этом, они обычно не настаивают на выполнении своих требований.
В вашем случае не было причин вмешиваться.
- Бог! Где я?! — Инженер Агафонов схватился за голову.
Его спутник заложил нижнюю пару рук за спину и раскинул верхнюю пару.
Агафонов не успел удивиться такому преображению — все вокруг него перестали быть похожими на людей.
Были здесь и ангелы, как их обычно изображают, и черти, и кто еще! Инженер Агафонов успел заметить на голове куратора витые рога и выпадающий из-под камзола хвост с изящной кисточкой на конце.
Лицо осталось в основном человеческим, и на том спасибо.
«Режиссер не любит, чтобы его вспоминали впустую», — вздохнул Куратор.
«Он также не любит риторические вопросы».
Мы почти там.
Что с тобой не так? Агафонов огляделся, не удосужившись вернуть отвисшую челюсть на место.
Когда его взгляд упал на портфель в нижней правой руке Куратора, его внимание привлекло что-то неловкое.
Агафонов не сразу понял, что портфель прямоугольный — в форме параллелепипеда, то есть — но в каждой вершине сходились не три угла, а четыре.
И каждый угол правильный.
Агафонов поднял голову, и у него закружилась голова: сотрудники жуткого вида ходили не только взад-вперед, влево-вправо, но и вниз-вверх.
При этом они ходили вертикально так же естественно, как и горизонтально.
«Все в порядке», — куратор подхватил его за локоть и не дал упасть.
— В этом здании четыре пространственных измерения.
Есть и другие.
Где еще можно хранить столько вселенных? Вы видите меня в моей истинной форме, так сказать.
Да вот в чем дело: как только ты второй раз всуе вспоминаешь Режиссера, ты начинаешь воспринимать все в истинном виде.
Очень удобно, правда? Но я бы не рекомендовал упоминать об этом впустую в третий раз.
Ему придется принять вас вне очереди.
Инженер Агафонов схватился за сердце и вообразил, что делает это сразу обеими правыми руками.
И что-то сильно давило мне на голову – и проверить оказалось страшно, что там у меня на голове.
Я не посмел.
«Все в порядке», — повторил Куратор.
- Два этажа вверх, один поворот направо, и мы уже внутри.
— Не надо, — решительно сделал шаг назад Агафонов.
- Знаешь, я передумал.
Нет необходимости в предварительной записи.
- Но почему?! — удивился Куратор.
— Режиссер с большим удовольствием принимает гостей из Первой Вселенной.
Вы находитесь в особом положении.
Гарантирую, что ваш вопрос будет решен в считанные минуты! — Нет, вы знаете, — Агафонов старался не смотреть ни на портфель, ни на куратора, ни на что.
- Я справлюсь сам.
Не надо отвлекать директора такими пустяками.
«Тогда распишитесь здесь», — достал жалобу из портфеля куратор.
- Прямо здесь.
Да, под датой.
В любой форме.
Например: «Рассмотрение моей жалобы считаю необязательным» и снова подпись.
Верно.
Спасибо.
Оставьте себе на память, — протянул куратор ручку.
— Было чрезвычайно приятно с вами общаться! * * * Инженер Агафонов оказался в своей прихожей, дверь перед ним была закрыта, в левой руке у него была та же жалоба, в правой — та же авторучка.
Красивый, собачий, массивный, стильный.
Полагаю, из металла.
Квадратная шапка.
Наверное, стоит больших денег! Агафонов вошел в кабинет и рухнул на стул.
Я долго рассматривал жалобу, подписанную неразборчивой подписью, которая явно заканчивалась на «-гвоздь».
Я посмотрел на авторучку и снова представил, что в вершинах колпачка сходятся четыре прямых угла.
Он покачал головой, прогоняя навязчивую идею.
Затем он пошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало.
Ни рогов, ни хвоста не наблюдается.
На голове нет ничего постороннего.
Две руки, две ноги.
Кажется, обычный человек.
Агафонов вернулся в кабинет и долго рассматривал бумагу с жалобой.
— Я вам сейчас покажу государство… — он прикусил язык.
Казалось, подпись Куратора на бумаге загорелась.
- Сейчас я тебе это устрою! Агафонов решительной рукой взял трубку.
К вечеру подъезд убрали, вкрутили новые лампочки, заработал домофон.
А к вечеру жалоба куда-то исчезла.
Однако перьевая ручка осталась, а жалобы уже нет. Хотя сам инженер Агафонов не рискнул бы выбросить его на помойку.
И кто бы поверил, если бы он сказал чистую правду? Теги: #чтение #Профессиональная литература
-
Доступные Цены На Seo Для Вашего Сайта
19 Oct, 24 -
Netbsd/Hpcmips
19 Oct, 24 -
Подарок Сыну: Телефон Game Boy.
19 Oct, 24
