Александр Иванов 
Благословенный XIX век называют веком пара, веком электричества, веком социалистических идей и веком железных дорог.
Но так уж получилось, что для подавляющего большинства людей планеты, живших в то время, этот век стал веком холеры.
Страшные пандемии (семь из них произойдут за столетие), возникающие одна за другой в долине Ганга, унесли жизни миллионов людей.
«Быстрый» XIX век, когда мир стал тесным и единым, мгновенно распространил заразу по всему миру своими пароходами и колониальными товарами, и не было никакой защиты и противодействия этой болезни.
Хотя о гигиене в то время уже знали: карболовая кислота стараниями Рунге, Лорана и Листера была знакома каждому врачу, но все же медицина оставалась в довольно диком состоянии и была совершенно бессильна перед лицом холеры.
В 1854 году Филиппо Пачини наконец открыл возбудителя холеры Vibrio cholerae, но это великое открытие было проигнорировано медициной того времени и предано полному забвению по той простой причине, что в те годы была отвратительна теория миазмов, которая имела вышедшая из глубокого средневековья, до сих пор господствовала среди врачей.
запахи, которые были источником и распространителем болезней – чем мерзче запах, тем неизлечимее болезнь.
Роберт Кох.
Помимо холерного вибриона, он открыл палочки сибирской язвы и туберкулеза, те самые палочки Коха.
Конечно, в прагматичном XIX веке о миазмах говорили не так красиво, как в Средние века, когда распространение болезней приписывали «аду огненному, извергаемому землей», дьявольским пожарам, на которых гнусные грешники поджаренные в глубине, источающие зловоние и даже гнилостное дыхание коней всадников Апокалипсиса, ожидающих своего часа, чтобы вырваться наружу и уничтожить все живое.
Конечно, скептики и нигилисты не верили в церковные сказки, но они вполне соглашались с тем, что именно запахи являются проблемой всего, и для лечения стоило бы перебить «гнилостные» запахи ароматными, поисками которая затем заменила микробиологию.
Vibrio cholerae пришлось открывать заново – ничего не зная об открытиях Пачини, великий Роберт Кох в 1883 году сообщил миру о своем открытии.
На этот раз новость действительно дошла до научного мира – кто знает, сыграл ли здесь роль авторитет Коха или же теория миазмов уже не казалась незыблемой образованному XIX веку, но, так или иначе, «запятая Коха» потрясла научный мир.
Год спустя испанский врач Хайме Ферран-и-Клуа выпустил вакцину против холеры, используя для производства холерный вибрион, и провел достаточно масштабную вакцинацию в охваченной эпидемией Испании (за время эпидемии в стране заразилось более 320 тысяч человек).
той волной их погибло почти 120 тысяч, и Ферран поспешил спасти людей).
Увы, результаты оказались катастрофическими: вакцина либо убивала, либо не имела никакого эффекта.
Феррану так и не удалось рассчитать дозировку и найти принцип такого расчета.
Илья Ильич Мечников и Луи Пастер.
Их роль в судьбе Хавкина трактуется весьма широко: где-то их называют учителями Хавкина, где-то, наоборот, ложно обвиняют в том, что они якобы недооценивают последнего.
В любом случае Хавкин определенно многому у них научился, и они ему определенно оказали помощь и поддержку.
Лишь в 1892 году младший библиотекарь Пастеровского института Владимир Хавкин смог представить миру вакцину от холеры.
В присутствии большого количества лучших умов Европы Хавкин огласил доказательные результаты своего эксперимента, который он проводил четыре года.
Большая часть времени ушла на расчет дозировки: Хавкин проводил эксперименты на грызунах, гарантируя, что точная доза вакцины убьет животное за точное время.
Это позволило сбалансированно дозировать препарат, и Хавкин испытал его действие на себе, заразившись холерой и вылечившись собственной вакциной, которая представляла собой ослабленный в необходимой пропорции вибрион.
Добровольцев для такого эксперимента найти сложно, но Хавкин знакомит с результатами нескольких выходцев из России, трое из которых (два врача и агроном) изъявляют желание стать подопытными: позволяют себе заразиться и.
.
их тоже лечат вакциной Хавкина.
Обо всем этом было доложено высшему научному сообществу, но реакция этого самого сообщества вялая.
«Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», — говорит великий Кох.
Его скептицизм поддерживают и другие ученые.
Ни одна страна не хочет экспериментировать.
Пастер, чей голос «весит» немало, горячо рекомендует вакцину Хавкина России, где бушует очередная эпидемия (заболеют более 660 тысяч человек, половина из которых умрет), но Россия отвергает это предложение.
Россия.
Ээпидемия.
В холерном бараке.
Не факт, что гигиенические нормы соблюдены .
Кстати.
часто можно встретить историю о том, что предложение Пастера было отвергнуто грубо и цинично, сказав что-то вроде (версий много, общая идея одна), что лучше нам всем умереть, чем умереть воспользуйся выдумкой подлого еврея - скажем сразу, что это не Так.
Предложение Пастера было рассмотрено учёными Академии наук и после долгих и серьёзных дебатов было отвергнуто, поскольку всем были известны эксперименты Феррана и их ужасающие результаты.
Опять же, справедливости ради, скажем, что все европейские столицы тогда отвергли вакцину: и даже Пастер, Мечников, Листер и масса других замечательных ученых относятся к доказательной работе Хавкина сдержанно; Опыт Феррана заставил быть осторожными буквально всех (заметим, что в будущем уважаемый институт Пастера совершенно справедливо не присвоит себе заслугу в создании вакцины, что, наверное, болезненно для уважаемого института, существующего на пожертвования, но честно говоря, поскольку Хавкин не был действительно обеспечена реальная поддержка на ранних этапах разработки).
Однако.
однако это предостережение касается Европы, но далеко не нее, почему бы не попробовать? А в 1893 году английское правительство предложило Хафкину работу государственного эпидемиолога в Индии — той самой стране, где холера свирепствует без остановки, и где масштабы этой болезни превосходят представления всех европейцев о том, что такое настоящий ужас.
Так этот одесский еврей оказался в эпицентре холеры.
Возможно, Владимир Хавкин и не мечтал о таком повороте судьбы, но, с другой стороны, он был готов к любому повороту событий.
Он родился в 1860 году в Одессе в семье учителя (и ярого сторонника идеи ассимиляции евреев), окончил гимназию в Бердянске, после чего поступил в только что созданный Новороссийский университет, где поступил на изучение зоологии.
Ему повезло: его усилия и знания были отмечены профессором Мечниковым, будущим нобелевским лауреатом, имя которого сегодня носит этот университет. 
Новороссийский университет. Студент Владимир Хавкин оказался в надежных руках: там преподавали в то время славист Григорович, биолог Ковалевский, ботаник Половцев, физиолог Сеченов и, наконец, Мечников, заинтересовавший Хавкина зоологией простейших.
Желание улучшить этот несправедливый мир приводит Хавкина к революционерам-народникам и одновременно к отряду еврейской самообороны.
Первый заканчивается двумя арестами и полицейским надзором, второй — ранением во время еврейского погрома 1881 года, и все вместе — изгнанием из университета, где его восстанавливают в должности стараниями того же Мечникова и других университетских преподавателей, которые в знак протеста даже ушли в отставку.
против преследования своих студентов.
Хавкин в итоге заканчивает курс и даже защищает кандидатскую диссертацию.
кандидатскую диссертацию, но ему не находит места в университете и он служит в Одесском зоологическом музее.
В те же годы Мечников принял предложение Луи Пастера и уехал работать в созданный Пастером институт, где российские власти с облегчением освободили этого бунтовщика.
Хавкину придется задуматься о своем будущем; у него нет работы в России: обучение евреев запрещено.
Правда, милосердные и сострадательные российские власти предлагают Хавкину сменить веру, и тогда у него, хоть он и бунтарь и смутьян, появятся возможности карьерного роста, но ученый, не отличавшийся в то время религией, предпочитает другой путь.
Научные связи в мире тогда были сильны, переписка между учеными была распространена, и Хавкин написал знакомому по переписке швейцарскому ученому о своем желании работать и получил приглашение в Лозаннский университет на должность приват-доцента, где и оставил в 1888 году.
Лозанна кажется ему раем (в этот город он вернется в конце жизни), впервые в жизни у него стабильный и высокий доход, но работы там не так много, оборудование лаборатории оставляет желать лучшего, и Хавкин решает напомнить о себе Мечникову.
Институт Пастера в Париже, где Хафкин нашел комплексное решение вакцины против холеры.
У входа установлен бюст Луи Пастера, основателя института.
В Институте Пастера, правда, нет мест для научного сотрудника, но есть вакансия младшего библиотекаря (с допуском в лабораторию), за это и хватаются кандидат наук и приват-доцент. В том же 1888 году он уже был в Париже, и в этом же году Пастер в присутствии Хавкина говорил о больших перспективах в изучении холерного вибриона.
Эта идея захватывает Хавкина.
Будучи пунктуальным и ответственным человеком, он безупречно выполняет обязанности младшего библиотекаря, но после рабочего дня в его распоряжении оказывается лучшая на тот момент лаборатория в мире, где Владимир занимается тем, ради чего переехал в Париж, — наукой.
Как мы уже знаем, его одержимость и талант приносят свои плоды, но теперь вызовом становится Индия.
На самом деле трудности никогда раньше не смущали Хафкина (и никогда не смущают), и он приезжает в Бомбей.
В том же 1893 году в Пареле, пригороде Бомбея, он основал бактериологическую лабораторию, набрал персонал и начал производство вакцины.
Работы много: в лаборатории работает более 50 человек, и никто из работников (включая самого Хавкина) даже не подозревает, что они закладывают фундамент всемирно известной индийской фармацевтической промышленности.
Хавкин лично выезжает проводить вакцинацию: первые дозы вакцины получают английские военные, но настала очередь и местных жителей.
Здесь надо сказать, что врачи в те времена, как и в предшествующие им, мягко говоря, не пользовались большим доверием у населения.
В Европе упорно ходили слухи, что врачи были теми самыми отравителями, которые специально отравляли население (мы не будем описывать мотивацию «отравителей», которую сплетнями приписывали врачам, мы, современные люди, этого понять не можем).
Случаев, когда жестокая толпа убивала лечащих их врачей, было немало не только в России, но и в «просвещенных» европейских державах это происходило.
Владимир Хавкин (в центре) проводит вакцинацию в одной из индийских деревень.
Нельзя сказать, что в Индии отношение к врачам было как-то лучше или благосклоннее.
Выходя на вакцинацию, Хавкин часто рисковал жизнью, но индейцев все равно впечатляла решительность человека, который на глазах у всех первым ввел себе вакцину.
Это сработало — всегда находились желающие сделать прививку.
Два года работы по вакцинации военных и гражданских добровольцев дали первые цифры: привито 42 тысячи человек, зафиксировано 10-кратное снижение заболеваемости, а самое главное – нет смертности среди привитых.
Нельзя сказать, что мир был шокирован результатами - Индия какая-то, подумаешь.
Но в самой Индии авторитет и Хавкина, и его лаборатории за два года работы поднялся до небес.
Можно сказать, что от него теперь ждали чудес.
Во всяком случае, когда в Индии внезапно вспыхнула вспышка бубонной чумы, местные власти вполне логично обратились к Хафкину за решением этой проблемы, и он немедленно приступил к работе.
Чумную бактерию недавно выделил другой бывший сотрудник Института Пастера, швейцарец Александр Йерсен, и Хавкин начал экспериментировать с мертвой бактерией.
Нам пришлось торопиться, потому что чума совершенно беспощадно убивала людей.
В результате на свет появилась «лимфа Хавкина» — противочумная вакцина, победившая вспышку самой опасной болезни, известной человечеству на тот момент — эпидемия вскоре пошла на убыль, и у Владимира Хавкина появился новый сторонник — влиятельный сэр Султан Мухаммадшах.
Ага Хан III, 48-й имам местной мусульманской общины, ставший одновременно поклонником и покровителем Хавкина.
Благодаря имаму идеи вакцинации стали популярны среди уммы, и местные мусульмане активно и добровольно проходили вакцинацию.
Весть о «волшебнике Хафкине» наконец дошла до Европы: Джозеф Листер, один из самых авторитетных медиков мира, назвал его «спасителем человечества», королева Виктория наградила его орденом (так еврей Хафкин стал британским сэром ), губернатор Бомбея дал его для работы в своей бывшей резиденции, а с 1901 года Хавкин стал руководителем специально созданной противочумной лаборатории, которая стала производить вакцины против чумы и холеры в промышленных масштабах.
Владимир Хавкин в своей лаборатории в Бомбее.
Сейчас этой лабораторией является Институт Хафкина, где разрабатываются новые лекарства.
Забегая немного вперед, отметим, что еще при жизни Владимира Хавкина в 1925 году на базе этой лаборатории был создан Хавкинский институт, существующий и сегодня.
Примерно в это же время Владимир Хавкин встретился с Робертом Кохом, в ходе которой великий Кох, не помня своего былого недоверия к работе неизвестного помощника библиотекаря, оценил его вклад в мировую науку как беспрецедентный.
Однако, как всегда бывает, заказы и признание — это лишь одна сторона медали.
Хавкин, которого современники характеризовали как скромного, мужественного и очень корректного и сдержанного в отношениях с окружающими человека («настоящий барин»), имел ряд недостатков: он был «какой-то русский еврей», у него не было медицинское образование, и, наконец, его лаборатории уверенно превращались в очень большой бизнес, поскольку с начала ХХ века вакцины из Индии стали экспортироваться в Европу, причем объемы экспорта росли в геометрической прогрессии.
Без завистников нам не обойтись.
Каждый шаг Хавкина контролируют завистники, которые ждут момента, чтобы от него избавиться.
Наконец наступает такой момент: в одном из штатов во время вакцинации умирают 16 человек.
Причиной их смерти стал столбняк, а Хавкина обвиняют в нарушении антисептических норм при производстве вакцин.
Дело тянется долго, наконец комиссия под руководством Листера доказывает, что вакцина была произведена безупречно, а заражение произошло по вине врача, проводившего вакцинацию.
Противохолерная логистика: поставки вакцин готовятся к отправке.
Однако к тому времени место директора уже было занято, лабораторию возглавил главный ненавистник Хавкина майор медицинской службы Баннерман, добившийся своего.
Хавкин справедливо опасается за свою научную репутацию; Скандал преследовал его уже несколько лет. И тогда, и сейчас скандальные истории помнят надолго, но как и чем именно они в конечном итоге разрешились, кто оказался злодеем, а кто жертвой, для многих остается неизвестным.
Хафкин обращается за поддержкой к научному сообществу, и в 1907 году в британской прессе появляется письмо за подписью гениев и медицинских авторитетов того времени, которое еще раз подтверждает высокое значение открытий Хафкина для науки и его научную безупречность.
Это дает ему возможность вернуться в Индию, где работа бесконечна; в 1908 году он становится заведующим бактериологической лабораторией в Калькутте.
Увы, эта лаборатория предназначена исключительно для исследований, возможностей для проведения экспериментов и производства вакцин нет, и в 1915 году, когда появляется возможность выйти на пенсию, Хавкин возвращается в Европу.
Он достаточно обеспеченный человек: за годы службы в Индии ему причиталось очень большое жалованье, которое он, человек, ведущий весьма скромный, если не сказать аскетический, образ жизни, практически не тратил.
А сам образ жизни – его обычный рабочий день длится 12–14 часов – не давал ему даже времени начать тратить.
1908 год, Россия, земская больница, эпидемия холеры.
В 10-е годы.
Россия наконец-то начнет закупать вакцину от холеры – позже, чем другие страны Европы начнут это делать Он не привык сидеть без дела; его стремление улучшить этот несправедливый мир, которое он реализовал когда-то в кругу народников, а позже как создатель вакцин, спасающих миллионы жизней, совершенно неожиданно выливается в увлечение сионистскими идеями.
О религиозности Хавкина до этого периода его жизни практически ничего не известно.
Его отец, которого Хавкин, как мы уже говорили, очень ценил, был сторонником еврейской ассимиляции.
Жизнь в многорелигиозной Индии также никак не способствовала проявлению религиозных чувств — там его профессиональным долгом была помощь всем людям (хотя есть сведения о его контактах с еврейскими общинами Бомбея и Калькутты, но эти контакты были не более чем общение с мусульманами, индуистами или христианами).
Хотя… еще в юности Хавкин записал в свой блокнот высказывание Теодора Герцля, «отца сионизма»: «Религия объединяет нас, а наука делает нас свободными».
До конца жизни Хавкин участвует во многих проектах, так или иначе связанных с помощью еврейским организациям: ведет переговоры с банкиром Ротшильдом и султаном Османской империи о покупке земли в Палестине для еврейских поселенцев, открывает исследование иврита.
группы и финансирует кружки по изучению Торы, сам пишет ряд статей, в которых пытается как-то совместить религию и науку.
В 1926 году, незадолго до смерти, впервые с 1888 года, желая понять, как жили еврейские общины в СССР, он посетил родные края: Одессу, Бердянск и ряд других городов.
Позднее советские писатели описывают его восторг от «обновленной России», но чувства Хавкина к стране, находившейся тогда на пике своего расцвета (в СССР в разгар НЭП), совершенно противоположны: он поразила бедность народа и атмосфера всеобщей подозрительности.
Таким Владимир Хавкин останется в памяти человечества Хавкин умер в Лозанне в 1930 году.
Работа над усовершенствованием его вакцин продолжается и сегодня, хотя именно он заложил основы их создания.
Институт Хавкина в Индии стал предвестником ныне гигантской фармацевтической промышленности Индии, которая к началу 1920-х годов стала крупнейшим в мире производителем и экспортером лекарств.
XX век.
Когда-то, в разгар той самой эпидемии холеры в России в 1893 году, доктор Чехов, мобилизованный на борьбу с ней, написал, что существует «вакцина Хавкина», о которой мало кто знает. О нем мало кто знает и помнит по сей день, разве что иногда разгораются споры о том, какая страна имеет право считать его «своим»: Франция, Швейцария, Англия, Индия или даже отвергнувшая его Россия.
Вероятно, сам Владимир Хавкин был бы весьма озадачен этими спорами, поскольку всю свою жизнь он не был занят спасением евреев, индусов, русских или англичан – он просто спасал людей.
Теги: #Популярная наука #здоровье #Читальный зал #развития #учёные #Биографии компьютерщиков #вакцина #пандемия #история #история #биография #болезни #чума #инфекция
-
Размещение Собственных Серверов В Европе
19 Oct, 24 -
Наука, Лежащая В Основе Удаленного Доступа
19 Oct, 24 -
Мне Нужно Это Погуглить
19 Oct, 24 -
Введение В Sencha Touch 1.0
19 Oct, 24
