Недавний обвал глобальных фондовых рынков – от Гонконга до Нью-Йорка – породил еще один раунд полувечных дебатов: следует ли центральным банкам рассматривать возможность резких корректировок цен на активы – таких как акции или недвижимость – так же, как они делают изменения в индексы потребительских цен? Действительно ли пузыри активов являются инфляционными, а их лопание — дефляционными?
Представители центральных банков возражают, что трудно отличить пузырь, пока он не лопнет, и что рыночное вмешательство приводит к тому, чего оно призвано предотвратить. Исторических данных недостаточно, они делают выговор заблудшим ученым, которые настаивают на обратном. Это неискренне. Схемы Понци и финансовые пирамиды были неотъемлемой частью западной цивилизации, по крайней мере, со времен Среднего Возрождения.
Активы имеют тенденцию накапливаться в «запасах активов». Резиденции, построенные в 19 веке, до сих пор служат своему назначению. Количество новых активов, созданных в любой данный период, неизбежно будет незначительным по сравнению с запасом того же класса активов, накопленным за десятилетия, а иногда и столетия. Вот почему цены на активы не являются фиксированными — они лишь слабо связаны с издержками их производства или даже с их восстановительной стоимостью.
Пузыри активов не являются исключительной прерогативой фондовых бирж и акций. «Реальные» активы включают землю и построенное на ней имущество, оборудование и другие материальные ценности. «Финансовые» активы включают в себя все, что сохраняет стоимость и может служить средством обмена – от наличных денег до ценных бумаг. Подойдут даже луковицы тюльпанов.
В 1634 году, во время так называемой «тюльпаномании», луковицы тюльпанов продавались на специальном рынке в Амстердаме, став ареной бешеного спекулятивного безумия. Некоторые редкие луковицы черных тюльпанов перешли из рук в руки по цене большого особняка. В течение четырех лихорадочных лет казалось, что это увлечение продлится вечно. Но пузырь лопнул в 1637 году. За считанные дни цена на луковицы тюльпанов упала на 96%!
Уникально то, что тюльпаномания не была организованной аферой с определенной группой влиятельных лиц, которые контролировали и направляли ее. Никто также не дал явных обещаний инвесторам относительно гарантированной будущей прибыли. Истерия распространялась равномерно и питалась сама собой. Однако последующие инвестиционные игры были иными.
Современные уловки запутывают большое количество жертв. Их размер и повсеместное распространение иногда угрожают национальной экономике и самой структуре общества и влекут за собой серьезные политические и социальные издержки.
Есть два типа пузырей.
Пузыри активов первого типа создаются или раздуваются финансовыми посредниками, такими как банки или брокерские дома. Они заключаются в «накачивании» цены актива или класса активов. Соответствующими активами могут быть акции, валюты, другие ценные бумаги и финансовые инструменты или даже сберегательные счета. Обещать неземную прибыль от своих сбережений — значит искусственно завышать «цену» или «стоимость» своего сберегательного счета.
Более одной пятой населения Израиля 1983 года было вовлечено в банковский скандал албанских масштабов. Это была классическая финансовая пирамида. Все банки, за исключением одного, обещали доверчивым инвесторам постоянно увеличивающуюся доходность собственных публично торгуемых акций.
Эти явные и невероятные обещания были включены в проспекты публичных предложений банков и завоевали молчаливое согласие и сотрудничество сменявших друг друга правительств Израиля. Банки использовали депозиты, свой капитал, нераспределенную прибыль и средства, незаконно заимствованные через теневые оффшорные дочерние компании, чтобы попытаться сдержать свои невыполнимые и нездоровые обещания. Все знали, что происходит, и все были вовлечены в это. Это длилось 7 лет. Цены некоторых акций увеличивались на 1-2 процента ежедневно.
6 октября 1983 года рухнул весь банковский сектор Израиля. Столкнувшись с угрожающе растущими гражданскими волнениями, правительство было вынуждено выплатить компенсацию акционерам. Компания предложила им тщательно продуманный план обратного выкупа акций сроком на 9 лет. Стоимость этого плана была оценена в 6 миллиардов долларов – почти 15 процентов годового ВВП Израиля. Косвенный ущерб остается неизвестным.
Жадных и восприимчивых инвесторов вовлекают в инвестиционные аферы обещаниями невероятно высоких прибылей или процентных выплат. Организаторы используют деньги, вверенные им новыми инвесторами, для погашения старых и создания таким образом надежной репутации. Чарльз Понци реализовал множество подобных схем в 1919–1925 годах в Бостоне, а затем на рынке недвижимости Флориды в США. Отсюда и «схема Понци».
В Македонии в 1997 году обанкротился сберегательный банк ТАТ, уничтожив экономику целого крупного города Битола. После долгих споров и взаимных обвинений (многие политики, похоже, извлекли выгоду из этой аферы) правительство, столкнувшееся с выборами в сентябре, недавно решило, вопреки диктату МВФ, предложить скудную компенсацию пострадавшим вкладчикам. ТАТ был лишь одним из немногих подобных случаев. Подобные скандалы имели место в России и Болгарии в 1990-е годы.
Треть обедневшего населения Албании оказалась в нищете в результате краха ряда общенациональных инвестиционных планов с привлечением заемных средств в 1997 году. Неумелое управление политическим и финансовым кризисом привело Албанию на грань дезинтеграции и гражданской войны. Мятежники вторглись в полицейские участки и армейские казармы и конфисковали сотни тысяч единиц оружия.
Ислам запрещает своим последователям взимать проценты с ссуженных денег, как и иудаизм. Чтобы обойти этот обременительный указ, предприниматели и религиозные деятели в Египте и Пакистане создали «исламские банки». Эти учреждения не платят процентов по депозитам и не требуют процентов от заемщиков. Вместо этого вкладчики становятся партнерами в прибылях банков – по большей части фиктивных. С клиентов взимаются не менее фиктивные убытки. Некоторые исламские банки имели обыкновение предлагать головокружительно высокие «прибыли». Они пошли по пути других, менее благочестивых финансовых пирамид. Они расплавились и потянули за собой экономику и политический истеблишмент.
Финансовые пирамиды по определению обречены на провал. Число новых «инвесторов» – и новых денег, которые они предоставляют организаторам пирамиды – ограничено. Когда средства заканчиваются и старым инвесторам больше нельзя платить, наступает паника. В классическом «набеге на банк» все пытаются получить свои деньги одновременно. Даже здоровые банки – дальние родственники финансовых пирамид – не могут справиться с такими потрясениями. Часть денег инвестируется на долгосрочную перспективу или предоставляется в долг. Лишь немногие финансовые учреждения держат более 10 процентов своих депозитов в ликвидных резервах до востребования.
Исследования неоднократно демонстрировали, что инвесторы в финансовые пирамиды осознают их сомнительную природу и предупреждены о крахе других современных мошенничеств. Но на них влияют повторяющиеся обещания, что они смогут брать свои деньги по своему желанию («ликвидность») и тем временем получать заманчивые доходы от них («прирост капитала», «выплаты процентов», «прибыли»).
Люди знают, что с течением времени они, скорее всего, потеряют все или часть своих денег. Но они убеждают себя, что смогут перехитрить организаторов пирамиды, что изъятие ими прибыли или процентных выплат до неизбежного краха с лихвой компенсирует им потерю денег. Многие полагают, что им удастся точно рассчитать время получения своих первоначальных инвестиций, основываясь на – по большей части бесполезных и суеверных – «предупреждающих знаках».
Пока продолжается спекулятивная сыпь, множество экспертов, аналитиков и ученых стремятся ее оправдать. «Новая экономика» освобождена от «старых правил и архаичного образа мышления». Производительность выросла и установила более крутую, но устойчивую линию тренда. Информационные технологии столь же революционны, как электричество. Нет, больше, чем электричество. Оценка акций является разумной. Индекс Доу-Джонса приближается к 33 000. Люди хотят верить этим «объективным, бескорыстным анализам» «экспертов».
Инвестиции домохозяйств являются лишь одним из двигателей возникновения пузырей активов первого типа. Большая часть денег, которые вливаются в финансовые пирамиды и биржевой бум, отмывается, являясь плодами незаконной деятельности. Отмывание денег, укрытых от уплаты налогов, или доходов от преступной деятельности, в основном от наркотиков, осуществляется через обычные банковские каналы. Деньги несколько раз меняют владельца, чтобы скрыть следы и личности истинных владельцев.
Многие оффшорные банки используют теневые инвестиционные уловки. У них есть два комплекта книг. «Общественный» или «готовый» набор предоставляется органам власти – налоговой администрации, банковскому надзору, страхованию вкладов, правоохранительным органам, комиссии по ценным бумагам и биржам. Настоящая запись хранится во втором, недоступном наборе файлов.
Этот второй набор счетов отражает реальность: кто сколько вложил, когда и на каких условиях - и кто что взял взаймы, когда и на каких условиях. Эти механизмы настолько скрытны и запутаны, что иногда даже акционеры банка теряют контроль над его деятельностью и неправильно понимают его реальную ситуацию. Недобросовестное руководство и персонал иногда пользуются ситуацией. Хищение, злоупотребление властью, таинственные сделки, нецелевое использование средств распространены более широко, чем это признается.
Громовой распад Международного банка кредита и коммерции (BCCI) в Лондоне в 1991 году показал, что на протяжении большей части десятилетия руководители и сотрудники этого полутеневого учреждения были заняты кражей и присвоением 10 миллиардов долларов. Департамент надзора Банка Англии не смог вовремя обнаружить гниение. Частично вкладчики получили компенсацию от основного акционера банка, арабского шейха. История повторилась с Ником Лисоном и его несанкционированными катастрофическими сделками, которые обрушили почтенный и ветеран Barings Bank в 1995 году.
Сочетание теневых денег, плохого финансового контроля, теневых банковских счетов и уничтоженных документов делает практически невозможным точный отчет о денежных потоках и ущербе в таких случаях. Невозможно сказать, каков был вклад наркобаронов, американских оффшорных корпораций или европейских и японских уклонистов от уплаты налогов – направленный именно через такие институты – в стратосферный подъем Уолл-стрит в последние несколько лет.
Но есть другой – потенциально самый пагубный – тип пузыря активов. Когда финансовые учреждения кредитуют недостойных, но имеющих хорошие политические связи, друзей и членов семей влиятельных политиков, они часто в конечном итоге раздувают пузырь. Южнокорейские чеболи, японские кэйрэцу, а также американские конгломераты часто использовали эти дешевые фонды для поддержки своих акций или инвестиций в недвижимость, искусственно поднимая цены на обоих рынках.
Более того, несмотря на десятилетия горького опыта – от Мексики в 1982 году до Азии в 1997 году и России в 1998 году – финансовые институты по-прежнему подчиняются причудам и моде. Они действуют стадно, в соответствии с «тенденциями кредитования». Они перемещают активы, чтобы получить максимальную доходность в кратчайшие сроки. В этом отношении они мало чем отличаются от инвесторов в инвестиционные пирамиды.
Лопнувший пузырь экономики
Недавний обвал мировых фондовых рынков и растущая неопределенность на финансовых фронтах вызвали возобновление дискуссии среди экономистов и руководителей центральных банков о том, демонстрируют ли рынки финансовых активов действительно полезные функции. Вдохновленные выступлением Альфонса Шпайделя «О связи спекулятивных пузырей» на конференции 2014 года в Венском институте международных экономических исследований, многие экономисты теперь начали предлагать исследовать возможные условия возникновения пузырей или ловушку ликвидности, существующую на мировом рынке рискованных активов. (Фернандес-Ариас и Падула, 2021 г.; Хуанг, 2022 г.). Многие экономисты утверждают, что пузыри препятствуют корректировке цен на инвестиционных рынках, влияя на дисциплинирующие функции и оценку истинной предельной выгоды от более рискованных форм инвестиций, которые противоположны наборам стимулов, создаваемых фискальной и монетарной политикой.
Действительно, есть и другие примеры чисто финансовых пузырей, а также определенные события, которые заставляют нас заметить спекулятивные пузыри, влияющие на глобальную политику. Динамизм внутри и за пределами регулирования центральных банков очевиден. Банк России признал, что «на рынке незастрахованного кредитования во время кризиса зафиксирована неактивность» (Ванг, 2016). Последующая вина за богатых людей в Китае была связана с плохим кредитованием Freer Dude. Правительства бедных стран делают упор на спекулятивное долговое финансирование, несмотря на враждебность жителей, столкнувшихся с внутренними экономическими потрясениями. Исторические прецеденты показывают, что финансовый крах привел к коррупционным действиям правительства.
Таким образом, изучение пузырей не сравнится с демонами, о которых мы думаем.
-
Рынок Скажет Вам, Куда Он Иде?
19 Oct, 24 -
Как Выбрать Агента По Недвижимости
19 Oct, 24 -
Онлайн Креди?
19 Oct, 24 -
Необеспеченные Кредит?
19 Oct, 24
