Происходящее в сфере интеллектуальной собственности не устраивает никого – ни производителей цифровых товаров, ни их потребителей.
Мы все знаем, чего хотят производители цифровых товаров.
Но чего хотят потребители? Я прочитал довольно много статей по вопросу авторских прав, но так и не смог найти внятных мыслей о системе вознаграждения производителей цифровых товаров, которая бы устраивала потребителей этих товаров.
Но при этом все прекрасно понимают, что нужна какая-то система вознаграждения, ведь иначе этих товаров просто не будет в наличии.
Я определился с тем, что хочу увидеть, и делюсь с вами своими мыслями.
Основная идея заключается в том, что производители цифровых товаров, а не потребители, должны следовать правилам «реальных товаров» для своих цифровых товаров.
Для наглядности проведу аналогию со строительством корабля.
Компания строит корабль.
Частично своими силами, частично на аутсорсе.
Когда корабль построен и сдан, компания получает деньги от заказчика, погашает кредиты, по которым финансировалось строительство корабля, и получает прибыль.
Может ли компания, оставаясь в правовых рамках, дважды продать судно и дважды получить прибыль? Нет, он не может. Почему производители цифровых товаров могут? Потому что все клиенты получат товар, за который заплатили деньги, и останутся довольны.
Но что такое корабль или любой другой реальный продукт? Это работа.
Это вложенные человеко-часы.
Что такое цифровой продукт? Это та же работа, затраченная на разработку человеко-часов.
Так почему же одни человеко-часы можно продать только один раз, а другие — бесконечное количество раз? Здесь есть потерпевший? Да, у меня есть.
Это все производители реальных товаров.
У них нет ключевой возможности — бесконечно продавать однажды произведенный продукт. Но на самом деле даже сейчас непосредственные производители цифровых товаров продают свои творения только один раз.
Я имею в виду, что сейчас продвигать свой продукт без издателя практически невозможно.
Практически все компании, занимающиеся производством цифровых товаров, продают свои произведения издателям.
А издатели уже неоднократно продают купленные цифровые товары.
Понятно, что они продают его по ценам в тысячи раз меньшим, чем та сумма, которую они заплатили за этот цифровой продукт прямым производителям, но они также продают его миллионам.
Ну и что? Они рискнули своими деньгами, купив этот цифровой продукт, и теперь имеют полные права на всю прибыль от перепродажи этого продукта.
Нет, они этого не делают. Потому что прибыль зашкаливает. И поэтому, как и другие виды бизнеса, потенциально приносящие очень большую прибыль, продажа цифровых товаров должна подлежать лицензированию.
Например, азартные игры – в чем суть лицензирования азартных игр? В искусственном ограничении получаемой прибыли и ограничении территорий, на которых можно играть.
В случае с цифровыми товарами лимита прибыли будет достаточно.
Как это должно выглядеть.
Звучит просто — издатель покупает продукт у непосредственного производителя цифровых товаров и перепродает его.
Естественно, он вкладывает больше денег в продвижение, маркетинг и распространение продукции.
Затем начинаются продажи, но как только издатель окупит свои затраты и получит положенный законом процент от чистой прибыли, он немедленно обязан передать этот цифровой продукт в общественное достояние.
Кто судьи? Вся финансовая отчетность издательства будет принадлежать налоговой инспекции.
А что, если издатель забирает лишь процент от прибыли, а основную часть получает непосредственно компания — создатель? Это означает, что прибыль компании, создающей цифровые товары, подлежит лицензированию и ограничениям.
То же самое происходит, если компания-создатель сама продает свою продукцию.
Ее прибыль также будет ограничена, и она сможет перепродавать работу своих сотрудников только определенное количество раз.
Но такая система относится ко всем одинаково.
Зачем делать что-то лучше, чем другие, если вы все равно будете получать такую же прибыль? Это означает, что нам нужна система увеличения прибыли в зависимости от успеха продукта.
Но что является мерилом успеха? Очевидно – деньги.
Регрессивная шкала.
Все деньги, полученные в течение первых трех месяцев продаж, не подлежат ограничению прибыли.
Если через три месяца прибыль превысит, скажем, 500%, то продукт переходит в Public Domain. Если в какой-то момент в течение вторых трех месяцев прибыль превысит необходимые 500%, то продукт немедленно переходит в общественное достояние.
Если нет, то через эти три месяца, то есть через 6 месяцев с начала продаж, планка перехода в Public Domain снижается до 250%.
Если в какой-то момент в течение третьих трёх месяцев прибыль уже превысила 250%, то продукт снова переходит в Public Domain. Если нет, то планка падает до 125. И так до тех пор, пока процент не достигнет законного предела прибыли.
Такой регрессивный масштаб должен серьёзно подтолкнуть издателей и фирмы к созданию успешно продающихся продуктов и, по сути, к быстрому переводу их в общественное достояние.
А как насчет одиночки? Человек, который сам создал цифровой продукт и сам его продает? Или с гаражными компаниями, работающими на энтузиазме? Наверное, самое разумное — не ограничивать свою прибыль.
Почему? Во-первых, потому что невозможно подсчитать их стоимость.
А во-вторых, и это главное, побудить людей к этому.
Чтобы не убить мечту.
Компьютерное пиратство.
Я серьезно считаю, что внедрение такой системы могло бы привести к исчезновению или хотя бы значительному снижению пиратства в области программного обеспечения.
В основном, конечно, из-за разумных сроков перехода наиболее популярных продуктов в Public Domain. Три месяца — это не 70 лет. Но есть нечто большее: На мой взгляд, проблема компьютерного пиратства в том, что, совершая кражу, я не чувствую перед собой никакой вины.
Кому конкретно я причиняю вред, скачивая тот же COD MW2? Компания-разработчик уже получила свои $50 млн и выплатила непосредственным создателям зарплату.
Дистрибьюция и маркетинг получили свои $150 миллионов.
А игра за два месяца собрала 1 миллиард долларов.
Кто получил эти 400% прибыли? Его получила Activision, то есть Activision Blizzard, 57% акций которой, в свою очередь, принадлежат Vivendi. Кто это? Понятия не имею, но это точно не те люди, которые сделали игру.
И я не испытываю и не буду испытывать ни малейшего угрызения совести, используя пиратский контент крупных издателей.
Разработчики не пострадают от моих действий.
Получается, что пиратство – это что-то вроде воровства у государства при Советском Союзе.
Вроде воруешь, и вроде плохо, но непонятно, кому именно делаешь плохо.
Вывозя что-то с завода, человек считал, что он лишь возвращает себе то, что ему не дало государство.
И то же самое с пиратством.
Система не выглядит легитимной.
И поэтому пиратство не кажется преступлением.
Мне кажется, что описанная выше регрессивная шкала была бы более-менее справедливой в глазах большинства потребителей, и это подбило бы моральную основу пиратства.
И они имеют добрые намерения.
По крайней мере, это справедливо для стран, в которых Ebay согласен работать.
Если бы люди точно знали, что приносят вред другим людям, используя пиратские товары, то они бы этого не делали.
Я в это верю.
А что насчет ремастеринга? И еще одна проблема — изменение цифрового продукта, который уже находится в общественном достоянии.
Допустим, кто-то решил сделать ремастеринг записи, находящейся в открытом доступе.
Он затрачивает на это определенную работу и ресурсы и получает право на получение некоторой прибыли в зависимости от затраченных ресурсов.
При этом оригинальный цифровой продукт из Public Domain никуда не исчезает. Компания или человек, сделавший ремастеринг, приобретает права только на новую версию и только на нее.
Патентные войны Кроме того, я думаю, что подобная система может помочь в случае современных патентных войн.
Патенты нужны – это очевидно уже несколько столетий, они стимулируют распространение информации о новых технологиях и тем самым способствуют прогрессу.
Патенты вредны, это стало очевидно в последнее время — они ограничивают внедрение новых технологий и явно вредят всем, кроме юридических фирм.
Я утверждаю, что основная проблема с патентами — это 25-летняя константа.
Независимо от необходимости и важности патента, автор получает 25 лет исключительных прав на этот патент. На мой взгляд, это неправильно.
Срок действия патента должен зависеть от полезности патента.
Какова мера полезности патента? Деньги.
Прибыль, которая была получена от реализации данного изобретения.
И опять же, было бы лучше, если бы шкала не была прогрессивной — чем больше денег приносит патент, тем дольше патент действителен, но регрессивной.
Шкала регрессии: Все деньги, заработанные на патенте в первый год, переходят владельцу патента.
Если за первый год патент окупит затраты на разработку хотя бы в 256 раз, то патент сразу теряет свою силу.
В противном случае владельцу патента дается еще один год на получение прибыли.
Если в течение второго года патент окупится 256 раз, патент сразу теряет свою силу.
Если по истечении второго года патент не окупил себя 256 раз, то лимит прибыли снижается до 128. Если нет, то у владельца есть шанс окупить свои затраты 128 раз за третий год действия патента.
И так далее.
Четвертый год патента – 64 раза.
Пятый - 32, Шестой - 16, Седьмой - 8. Восьмой - 4. И девятый - 2. Десятый - ну, на всякий случай.
По истечении десяти лет патент теряет силу независимо от полученной прибыли.
Почему этот масштаб лучше? Стимулирование инноваций и ускорение прогресса, как бы громко это ни звучало.
Такой масштаб будет стимулировать изобретателей и промышленников к максимально быстрому внедрению изобретений.
И опять же, если доход от изобретения поступает целиком непосредственно автору или коллективу авторов, то срок действия патента тот же – 25 лет. Если автор продал патент, то в действие вступает регрессивная шкала.
Но не приведет ли это к проблемам с недостаточным тестированием продукта перед выпуском его в производство? Это вполне может привести.
А это может иметь катастрофические последствия, например, в фармакологии.
Поэтому срок действия патента следует отсчитывать не с момента регистрации патента, а с начала продаж первого продукта, в котором этот патент использован.
Но, естественно, время, которое может пройти от регистрации до начала продаж, тоже должно быть ограничено.
Как посчитать прибыль от патента и как рассчитать затраты на разработку патента? Стоимость разработки изобретения в любой компании можно посчитать хотя бы из зарплаты человека, создавшего это изобретение.
Или вообще как все затраты на НИОКР.
Как посчитать прибыль, полученную от этого изобретения? Сколько принес Apple механизм анлока? Кто купил айфон под этот механизм разблокировки? Какая часть дохода пришла от работы маркетологов, а какая от работы R&D-отдела? Решение, которое я вижу, состоит в том, что если есть один или несколько продуктов, использующих определенный патент, для расчета срока действия этого патента следует учитывать, что вся прибыль от продажи этого продукта/продуктов поступает от патентов.
Не из маркетинга, а только из патентов.
Потому что это будет иметь больше смысла.
Такая система приведет к тому, что инвестиции в инновации станут значительно более прибыльными.
Чем дороже оборудование, тем выше зарплата всего персонала, и прежде всего ученых, тем дольше действует патент и тем больше денег компания заработает на этом патенте.
Это конечно приведет к различным махинациям, но насильно вливать деньги в НИОКР – это еще полбеды.
Ну а если в одном продукте используется несколько патентов, то прибыль от использования патента рассчитывается пропорционально затратам на разработку этих патентов.
Случай свободного поиска.
Это фармацевтика.
Допустим, в некой фармацевтической компании есть отдел исследований и разработок.
20 отделов параллельно работают над сотнями проектов.
И тогда один из этих проектов взлетел.
Есть новое лекарство.
Он зарегистрирован как новое лекарство 1 января 2020 года.
Предыдущий новый препарат этой компании был зарегистрирован 1 января 2018 года.
Это означает, что стоимость разработки — это все, что компания потратила на весь свой отдел исследований и разработок за предыдущие два года.
Какова прибыль от этой разработки? Вся прибыль от нового препарата.
Заключение.
И остается ключевой вопрос: зачем какому-либо государству мира принимать описанные законы? Ведь очевидно, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе подобные законы приведут к снижению прибылей компаний, а значит и доходов государства.
А также, возможно, оттоку инвестиций и деловой эмиграции.
Боюсь, что ни одно государство не захочет первым принять такие законы.
Но, возможно, когда-нибудь под давлением общественности штаты смогут принять подобные законы вместе.
И регулировать отношения между потребителями и производителями цифровых товаров, учитывая не только интересы производителей, но и интересы потребителей.
Теги: #пиратство #Авторское право #патентное право
-
Использование Дробных Значений В Макете
19 Oct, 24 -
Кодирование Без Кода
19 Oct, 24 -
Капча. Взлом И Методы Защиты
19 Oct, 24 -
Mockk — Библиотека Для Насмешек На Котлине
19 Oct, 24
